- В случае моего отказа вы нападете на безоружных людей?! – вскричал принц. – Но ведь это недостойно истинных квенди!

- У вас есть выбор: либо вы добровольно едете с нами, или в замке к утру не останется ни одной живой души, – с ледяным спокойствием отчеканил эльф, пропустив слова принца мимо ушей.

Ленриссиль готов был зарыдать от отчаяния. Конечно, он не будет подвергать опасности ни в чем не повинных людей. Принц не понимал, что задумал его отец и какая отведена ему роль в его коварных планах, но в том, что Хальдар оказался не союзником Дилвина, а врагом, сомнений не оставалось. Зачем тогда он вообще затеял этот брак? В голове принца зрел целый рой вопросов, остающихся без ответов.

- Я поеду с вами, – тихо прошептал эльф, обдумывая какую бы весточку оставить Дилвину.

- Мы проводим вас до самых покоев, мой принц, – с любезной улыбкой сообщил эльф, становясь рядом с кунду.

- Но мне необходимо переговорить с Фаэливрином! – возразил принц.

- Не стоит. Мы сами сообщим ему все, что необходимо.

Принца практически под конвоем проводили в комнату, предварительно убрав из нее перья, чернила и бумагу. Ленриссиль с ужасом подумал о том, что не сможет даже оставить Дилвину письма с объяснениями. Пути к отступлению были отрезаны. Кунду, усевшись на кровати, прижал к груди Фарота, единственное, что осталось ему от мужа. Кот потерся мордочкой о щеку эльфа, выпрашивая ласку. Ленриссиль гладил его пушистый мех, чтобы совсем не скатиться в бездну отчаяния.

- Прости меня, Фарот, но я не смогу взять тебя с собой, – прошептал принц котенку. – Тебе лучше будет остаться во дворце, в безопасности. Ждите меня вместе с Дилвином. Я обязательно найду способ вернуться!

Утром, едва забрезжил рассвет, двери в покои кунду бесцеремонно распахнулись, и эльфы, полностью готовые к выезду, приказали принцу поторопиться. Ленриссиль беспрекословно подчинился, молча направившись в сопровождении сородичей к конюшням. Придворные, завидев младшего супруга короля, раскланивались и рассыпались в приветствиях. Эльф же только кивал головой, стараясь не показать своих чувств. Ведь стоит только Ленриссилю попросить о помощи, как во дворце начнется резня, и его увезут на Родину силой. Что бы ни задумал его отец, он будет идти к своей цели, не считаясь ни с кем.

В конюшне принц увидел Фаэливрина, уже успевшего сесть в седло. В полном молчании процессия выдвинулась из города к границам Священного леса.

«Чем же они угрожали Фаэливрину?», – размышлял про себя принц, углубившись в переживания. – «Хотя к чему гадать? На его руках был бессознательный супруг, да и вся его семья находилась во дворце. Наверняка они обещали причинить вред родителям Кеанмайра, Джаннет или Ригану… Как мои сородичи могли пойти на такую подлость?!» – неоднократно спрашивал сам у себя принц.

Чем ближе эльфы подъезжали к чертогам Священного леса, тем больший шок испытывал Ленриссиль. Приграничные деревни людей были разорены и выжжены. Вокруг стоял запах гари и смерти. Эльф поежился от нехорошего предчувствия, сковавшего душу. Когда они находились в сутках пути от Айра-Таэри, острые глаза принца разглядели фигуры, движущиеся навстречу эльфам со стороны леса. Присмотревшись внимательнее, Ленриссиль не смог сдержать крика:

- Орки! Они идут прямо на нас!

- Все в порядке. Это наши союзники, – невозмутимо ответил эльф.

- Но ведь они нападают на мирные поселения! Они наши общие с Вольсинией враги!

Старший эльф промолчал, оставляя высказывания принца без комментариев.

Вскоре их небольшой отряд поравнялся с орками. Эльфы, переговорив о чем-то со старшим по званию орком, направились дальше. Ленриссилю казалось, что он видит кошмарный сон. Навстречу им выходили все новые и новые отряды вооруженных до зубов орков, которые беспрепятственно направлялись в человеческое королевство.

Когда эльфы переступили границы своих земель, Ленриссиль обнаружил, что его родной лес буквально кишит орками, которые раскинули целые палаточные лагеря, ломая деревья и поджигая костры.

- Кто позволял этим тварям вести себя на наших землях подобным образом? – вскричал принц, наблюдая как два рослых орка, вонзают топоры в живой ствол крепкого здорового дерева.

Ленриссиль, видевший орков впервые в жизни, внимательно всматривался в их грубые черты. Эльф вынужден был признать, что воины были высоки и сильны. Орки были наделены оливково-зелёной кожей, большими клыками и плоскими, как у обезьян, носами. Принц лихорадочно пытался вспомнить все факты об их народе, почерпнутые из книг. Рукописи гласили, что в большинстве случаев опасность, исходящая от орков, заключается в их количестве, силе и ярости, а не в воинском умении. Армия орков чаще всего представляет собой плохо организованную, хаотичную силу. Орочьи командиры часто описывались, как сильные харизматические лидеры, но плохие стратеги. Этому народу испокон веков приписывали кровожадность, скудоумие, воинственность, коварство, вероломность и склонность к каннибализму(*).

Ленриссиль не понимал, как его отец мог опуститься до союза с этими существами. Пока эльфы находились в пути, у принца было много времени для размышлений. Сложив в голове все имеющиеся факты, кунду пришел к неутешительным выводам. Его отец решил захватить Вольсинию, используя для этого армию орков, которой ради победы позволил творить бесчинства на собственных землях. Королевство Дилвина, оказавшись без поддержки лжесоюзника, будет разбито и подчинено. Вот только как Хальдар поделит завоеванное государство с вождем Ингрокхом?! Принц сомневался, что предводитель орков так просто уступит столь лакомый кусок, как Вольсиния, эльфийскому владыке.

По прибытии во дворец принца, в сопровождении двух воинов, проводили в бывшие покои, заперев дверь на ключ. Когда в Айре-Таэри пришло время вечерней трапезы, Ленриссилю было приказано явиться в зал.

За накрытым столом сидел его отец, несколько старейшин, особо приближенных к королю, и около десятка орков, среди которых Ленриссиль с легкостью узнал вождя Ингрокха. Рядом с ним сидел орк довольно странного вида. Черты его были плавнее и мягче, чем у прочих сородичей. Клыки не выдавались вперед, а кожа имела более бледный оттенок. Он более остальных соплеменников походил на человека. «Полукровка», – пронеслось в голове у принца. Вскоре за столом появился Фаэливрин, вызвав у кунду изумленный взгляд. Хальдар еще ни разу не приглашал его друга разделить с ним трапезу.

- Приветствую тебя, сын, – тихо начал король, однако глаза его излучали отнюдь не отцовскую любовь, а чувство глубокой неприязни к юному отпрыску. – Я слышал, ты осмелился забыть, кто ты и кому обязан подчиняться?

- С тех пор, как я по Вашему приказу покинул свои родные земли, моя жизнь полностью принадлежит супругу.

- Неужели ты и вправду рассчитывал, что я брошу тебя чахнуть в человеческих землях? Ты – мой единственный наследник и я приготовил для тебя лучшую участь. А чем ты отплатил мне за добро? Дерзостью и упрямством?!

- Добро?! – вскинулся Ленриссиль, позабыв о страхе перед родителем. – Уж лучше зачахнуть на чужбине от издевательств и плохого обращения, чем оказаться сыном предателя, нападающего из-за спины!

Глаза Хальдара потемнели. Король молча поднялся со стола и, сжав руку на белой шее сына, изо всех сил сдавил ему горло.

- Ваше Величество, он же сейчас задохнется! – закричал Фаэливрин, когда Ленриссиль уже начал хрипеть.

Хальдар резко отпустил руку, отшвыривая от себя сына, словно куклу.

- Любой другой на твоем месте стоял бы уже у Дерева Позора с отрезанными волосами! Сегодня я помилую тебя, из-за тумана, окутавшего твой разум. Человек растлил твое тело и душу! Ты прогнил насквозь, словно испорченный плод! Все годы, потраченные на твое обучение и воспитание, прошли впустую, стоило только тебе вкусить человеческие страсти.

Ленриссиль хватал ртом воздух, не в силах ответить из-за боли в горле, а Хальдар между тем, обратился к Фаэливрину:

- Ты видишь, до чего могут довести слабости смертных? Надеюсь, тебя не свела с ума человеческая распущенность?