— Лучше?

Она кивнула и сжала его ладонь.

— Хорошо, но тебе нужно больше. Филипп видит больше многих. Он что-то подозревает.

— Я не знаю, что делать.

Он прижал ладонь к ее щеке.

— Поцелуй меня. Сейчас. Пока он смотрит.

Что-то в ней хотело отказаться. Но она задрала голову к его губам…

…пронзило ее, и она рухнула.

— Я говорил тебе не ходить к Филиппу.

— Я так и делала, — всхлипывала она. — Он нашел меня. Он знал, что ты ушел.

— Что ты сказала?

— Ничего, — она обхватила руками голову и раскачивалась. — Ничего…

— …будет отлично на тебе.

Марен пыталась сосредоточиться на… Кире.

— Тейге будет с самой красивой женщиной в зале этим вечером. Ему повезло.

Марен поежилась. Она не хотела быть с Керном. Она хотела быть одна…

— …всем. Веди себя так, будто все хорошо. Ты любишь меня. Ненавидишь Филиппа. Ты не пойдешь к нему. Ты даже не посмотришь…

…бежать. Нет. Керн ее найдет. Ранит. Она должна сделать…

— …правду. Скажи, чего ты боишься. Подскажи. С чего начать?

Она пыталась…

…рука Керна. Он скажет, что делать…

…мог помочь ей. Он скажет, что происходит. Он заставит Керна перестать ранить ее…

…король и королева любили ее…

…боль…

…должна его слушаться…

…Филипп мог…

…страх…

…смятение…

…боль…

ДВАДЦАТЬ

Марен обвила руками колени и смотрела на пруд. Ветер нежно трепал ее волосы. Было так спокойно, что казалось сном. Знакомо, но нити ее памяти были вне досягаемости, пропадали раньше, чем она могла поймать их.

Она прижалась лбом к рукам и застонала. Все болело так, что хотелось кричать. Но она не могла. Он запретил.

Тень упала на нее, она подняла голову и увидела Керна.

— Встань.

Она встала на четвереньки, но тело отказывалось двигаться дальше, и она упала на землю. Она попыталась снова, но не вышло.

— Встань, Марен, — его голос был злым, жестким, что-то сжало голову.

Без толку. У нее не было сил. Он поднял ее на ноги.

Она закричала, но его ладонь зажала ее рот, приглушив звук.

— Слушайся меня, — он обвил рукой ее талию и прижал ее к себе.

— Я пыталась, — прошептала она. — Я не могу. Я…

Он схватил ее за подбородок и заставил посмотреть ему в глаза.

— Через пару минут все доедят и придут к нам. Я хочу договориться. Ты поцелуешь меня перед Филиппом сама, словно любишь меня, и я уберу боль.

Никакой боли. Она на все готова.

Он посмотрел за ее плечо.

— Идут, — он ждал, пока будет слышно голоса, а потом склонился и поцеловал ее.

Боль тут же пропала. Совсем, словно ее не было. Она была сильнее. Она…

Его губы пропали, и агония охватила ее. Она застонала, и его тело задрожало от беззвучного смеха.

— Ты можешь лучше, Марен. Ты должна ответить мне. Филипп не поверит, что ты не любишь его, что между вами все кончено, если ты так меня целуешь, — он убрал волосы с ее лица. — Попробуем снова?

— Да, — взмолилась она. — Только уберите боль. Остановите ее.

Она заставила себя отвечать на поцелуй, радуясь отсутствию боли. Но, чем дольше ее не было, тем отчаяннее она хотела удержаться за это. Когда его тело подвинулось, Марен испугалась, что он остановится, и она обвила руками его шею и притянула его ближе. Он тут же скользнул ладонью по ее спине.

Его губы требовали больше, и она давала. Она знала, что ощущала только его губы и руки. Она не хотела, чтобы это прекращалось, чтобы вернулась боль. Она на все готова, лишь бы боли не было.

Ее руки сжались на его шее, притягивая его…

Тусклые картинки замелькали в ее голове. Воспоминания. Дарик, Адаре, Кира, ее отец, Филипп. Она охнула. Она знала, чем была, и от этого прижалась к Керну сильнее, чтобы не забыть снова. Она увидела размытые картинки, словно смотрела на них издалека. Смятение, боль, страх, власть Керна над каждым ее движением. Невероятный ужас охватил ее. Керн неделями держал ее так. Он не давал ей ни дня свободы. Кроме сегодня. Потому что Филипп все еще подозревал. И потому что поступки Керна убивали ее еще быстрее. Она ощущала это в своей слабости, в ниточке жизни в ее разуме. Потому он снял чары. Она нужна была ему живой. Она все еще была ему полезна.

Она убрала руки, словно обожглась, и толкнула его в грудь.

Он сжал ее крепче, зло улыбаясь.

— Это уже лучше, милая. Намного лучше.

Она боролась, но не могла пошевелиться. Пыталась кричать, но он прижался губами к ее губам, в этот раз нити магии забирались в ее разум.

— Нет, — молила она почти в истерике. — Я все сделаю. Филипп будет ненавидеть меня. Я буду жестокой. Но вы его раните, своего сына. Вы не видите? И ваша месть мне уже исполнена.

— Нужны жертвы, — ответил он. — Филипп — маг, даже если необученный или слабый. У меня нет над ним такой власти, как над всеми. Ты ему важна. Он видит то, чего не видят другие. Я не могу позволить ему мешать его же судьбе. И, — он провел пальцем по ее щеке, — мне начинает нравиться наше время вместе.

Его голос был соблазнительным, она невольно шагнула назад. Он притянул ее, пальцы впились в спину.

— Ты красивая и податливая, — он погладил ее щеку. — Мне потребуется королева, и ты — идеальный выбор. Люди уважают тебя, знают тебя. И ты не будешь рядом долго. Твоя смерть вызовет их сочувствие ко мне.

Она не могла дышать. Быть женой Керна, чтобы он касался ее, овладел ею…

— Нет, — она покачала головой. — Я не могу. Не буду. Я…

Он провел пальцем по краю ее челюсти.

— Будешь. И я позволю тебе моменты без боли и в своем разуме, — он замолчал. — Иначе все станет прежним.

Она закрыла глаза, сдаваясь и ненавидя себя. И она ответила на его поцелуй, позволяя ему убрать боль, почти желая, чтобы он забрал и воспоминания того, что она делала.

* * *

Марен услышала тихий стук в дверь.

— Войдите.

Кира принесла охапку нарядов.

— Лорд Тейге хотел знать, нравятся ли тебе эти, — она бросила их грудой на кровать, а потом подняла сатиновое платье бежевого цвета со сложным кружевом.

Марен покачала головой. Бежевый напоминал о том дне и бальном зале.

Кира порылась в куче и вытащила зеленое платье.

— А это? Подчеркнет глаза.

Марен взяла его и приложила перед зеркалом. Смотрелось хорошо, придавало румянец щекам. Она повернулась к Кире, замерла, не зная, как спросить то, что хотела знать.

— Не понимаю, зачем ты здесь, — сказала она.

Кира в смятении вскинула брови.

— О чем ты? Я помогаю тебе.

— Знаю, но зачем? Почему ты? Мы даже не были друзьями, — она пыталась собрать мысли. — Но ты помогала, когда мне было… плохо. Я помню. Мало, но знаю, что ты была рядом, когда я была не в себе. Почему?

Кире было сложно ответить.

— В ту ночь, когда я довела тебя до кровати и увидела твою рану, во мне что-то изменилось. Ты стала не просто той, кто украл у меня Филиппа, — она тряхнула головой. — Ты и не крала. Он всегда был твоим. Я не понимала. Я бы тогда так себя не вела. Но когда королева спросила, хочу ли я помочь тебе, я согласилась. Это потрясло и королеву, и меня. И когда я спросила, почему она меня выбрала, она сказала, что меня предложил лорд Тейге. Не знаю, почему я, но я не пожалела о своем решении, — она посмотрела на свои руки. — Я рада, что смогла помочь.

Из всех леди Керн выбрал Киру. Он думал, что Кира не будет доверять.

Но в этом была его проблема. Кира изменилась. Она видела Марен уязвимой и поняла, что кое-что было не так и важно. И желание Киры забыть о прошлом и помочь дало Марен каплю надежды. Керн с ненавистью и местью не заметил дружбу между ней и Кирой. Что бы ни было, хоть ее жизнь была в хаосе, и она не помогла Дарику и не помешала Керну уничтожать королевство, она хотя бы завела друга.

ДВАДЦАТЬ ОДИН