— Еще раз спасибо, — она взглянула на Киру. — Не знаю, какое тебе дело. Ты меня ненавидишь.

Кира покраснела.

— Я не ненавижу тебя, Марен. Мне не нравится, что Филипп выбрал тебя, а не меня.

— Уже нет.

Кира покачала головой.

— Нет, Филипп всегда выберет тебя. Даже когда ты выбрала другого.

Она не знала, что сказать такой Кире.

— Помочь тебе с платьем?

Она невольно кивнула, и Кира начала расстегивать пуговицы на спине. Платье упало с ее плеч, и Кира охнула.

— Твое плечо… — она обошла и охнула снова. — Что случилось?

Марен посмотрела на плечо и сама чуть не охнула. Она не понимала, как потемнели линии, как далеко они разошлись по ее телу.

— В ночь, когда Керн был в замке, он напал на меня, — не важно уже, кто знал.

— Но почему?

— Я помешала ему получить желаемое.

Кира думала, глядя на плечо Марен.

— Так слухи — правда?

— Какие слухи?

— Что ты умираешь.

Марен глубоко вдохнула.

— Да, это правда.

СЕМНАДЦАТЬ

Ладонь обвила руку, которую не удерживал Керн, и Марен поняла, что это Адаре.

— Думаю, Марен нужно присесть на пару минут. Я могу ее украсть?

Керн слабо кивнул.

— Конечно. Я присоединюсь через минуту.

Они отошли от группы, и ей тут же стало лучше. Но в норму ничто не вернулось.

Каждый раз Керн загонял боль глубже, и она уже не проходила. Теперь была не только боль. Марен не ощущала себя правильно, не могла понять, что реально, а что — нет.

Но подальше от Керна было лучше, пока он не послал «напоминание», от которого она на миг задержала дыхание. Адаре заметила и обвила рукой ее талию. Краем глаза Марен заметила, как Филипп сделал шаг в ее сторону, а потом спохватился и повернулся к леди рядом с ним.

Адаре подвела ее к диванчику в углу.

— Марен, я беспокоюсь.

Она не могла ее винить. Каждое утро, глядя в зеркало, она тоже так себя ощущала. Она была бледной, осунувшейся. Даже синее платье, что должно было подчеркнуть ее глаза и добавить румянца щекам, не помогало.

— Я умираю, Адаре. Ты ничего не можешь сделать. Я ничего не могу сделать.

— Но тебе больно.

Марен пожала плечами, стараясь не показывать, как сложно говорить об этом.

— Я буду в порядке. Порой мне лучше.

Слезы блестели на ресницах Адаре.

— Что я буду делать без тебя?

Марен хотела успокоить ее, но как она могла, если все еще не знала, как остановить Керна?

Адаре выдавила слабую улыбку.

— Но ты пока что со мной. Я буду рада и этому. И я постараюсь не думать о плохом, — ее глаза блестели. — Особенно, когда попытки дам завоевать Филиппа так веселят.

Марен впервые за недели рассмеялась.

— Я и не заметила. Все так плохо?

— Ужасно. Но он не замечает. Он почти все время смотрит на тебя.

Марен невольно взглянула на него. Филипп глядел на нее.

— Не знаю, почему.

— Не знаешь? — дразнила Адаре. — Он ревнует.

— Или злится.

Адаре задумалась.

— Возможно, но они схожи. Ревность, злость. Не так они и разнятся.

Да. И Филипп имел право ощущать и то, и другое.

Еще пятнадцать минут были почти приятными. Она могла говорить с Адаре. Она почти ощущала себя собой.

— Леди, — Филипп отодвинул стул. — Могу присоединиться?

— Конечно, — сказала Адаре. — Мы будем рады.

Он устроился рядом с Марен и передал ей чашку и блюдце.

— Чай, в нем полторы ложки апельсинового меда. Думаю, тебе так нравится.

Она любила такой чай. Удивительно, что он помнил. Или что сделал это для нее.

— Спасибо.

Он посмотрел ей в глаза.

— Тебе стало лучше?

— Немного с каждым днем, — соврала она. Правда была другой.

— Тебе что-то нужно? С чем-нибудь помочь?

Он не сводил с нее взгляда, казалось, он подозревает больше, чем показывает. Он знал, что она боялась. Он видел страх в ее глазах. Мог ли он еще видеть это? Обдумал ли ее слова о Тейге?

Она поняла, что он еще ждет ответа.

— Нет, я в порядке. Дарик сделал все, что можно, Адаре предложила помощь леди, когда потребуется.

— Но ты этим не пользовалась, — отметила Адаре.

Марен ощущала взгляд Филиппа. Она оглянулась, он отклонился на спинку стула, скрестил руки на груди, хмурясь. Он словно пытался что-то понять, но кусочки не совпадали.

— Как отряды, Филипп? — спросила Адаре после долгой паузы.

Марен снова могла сидеть и слушать, пока боль не стала сильнее.

— Марен, ужин объявили, — Керн протянул руку. — Можно?

Адаре схватила Керна за руку.

— Спасибо, что заботитесь о ней, лорд Тейге.

Керн прижал ладонь к ее щеке в жесте нежности, ей хотелось скрипнуть зубами.

— Я бы не хотел потерять ее раньше, чем…

Он был хорош. Марен понимала это. Он выглядел так, словно не хотел потерять ее. Может, так и было, но не по той причине.

Он склонился и поцеловал ее. Не в щеку. В губы и перед Филиппом. Она покраснела, смущенно взглянула на Филиппа и попыталась отойти. Это было худшим. Керн вызвал жар в ее груди. Она охнула, колени стали слабыми, и он смог обвить рукой ее талию и притянуть к себе. Так близко к нему она еще не была, ее тело прижимала его рука, железной хваткой обвившая ее талию.

— Марен, ты в порядке? — его голос был полон насмешливой тревоги, она ощущала свою дрожь.

— Я в порядке, просто потеряла равновесие, — она хотела оттолкнуть его, избежать контакта, от которого было хуже, но знала. Керн хотел, чтобы Филипп ненавидел ее. Потому поцеловал ее и прижал к себе. Она закрыла глаза и глубоко вдохнула. Нельзя показывать страх. Она не могла смотреть на Филиппа.

Керн прижал палец под ее подбородком и поднял ее голову, заставляя посмотреть на него. Он склонился и поцеловал ее снова.

— Почему нам не поужинать? Уверен, после еды тебе станет лучше.

Она не спорила, но еда не была нужным решением. Керн повел ее, она взглянула на Филиппа. Их взгляды пересеклись на миг. То, что он увидел в ее глазах, заставило его нахмуриться. Не от ненависти или ревности, а от… сомнения.

ВОСЕМНАДЦАТЬ

Дверь закрылась со щелчком, и Марен поняла, что ушел слуга Керна. Она вжималась в угол в тенях, пока не убедилась, что вокруг никого. Она вышла из укрытия и скользнула в комнату Керна.

Отчаяние заставляло людей поступать так, как они и не подумали бы. Она была в отчаянии. Смутные воспоминания о контроле Керна не давали покоя. Она не могла сбежать от них даже во снах. И она изобразила вечером, что ей плохо, и пропустила ужин.

И теперь она была в комнате Керна, думала, где он спрятал кольцо Филиппа, чтобы сомнения в глазах Филиппа сменились уверенностью.

В коробочке в шкафу ничего не было. Не было и на кровати или в ящиках комода.

Она вернулась к комоду, руки дрожали, она обыскивала ящики снова. Ничего. Марен осмотрелась, остановилась у книжной полки. Там она прятала кольцо у себя в комнате. Она отодвинула книги, не обратила внимания на облако пыли, что поднялось к ее носу, но все еще ничего не видела. Так было и на следующей полке. И на следующей. Она начала возвращать книги на место, в коридоре раздались голоса. Книга упала на пол, Марен застыла, едва осмеливаясь дышать.

Она стояла так, пока голоса не угасли. А потом она подавила панику и задумалась. Кольцо должно быть здесь. Керн его не носил. Она не видела его со дня, когда он забрал кольцо. Она снова огляделась. Она проверила ящики и дверцы. Что осталось?

Ее взгляд упал на кровать. Она сунула руки под матрас, надеясь ощутить холодный металл пальцами. Она ничего не нашла, проверила под подушками, под ковром, за шторами и гобеленами.

Отчаяние привело ее сюда, а теперь затмило разум. Ей нужно спешить. Нужно найти его. Показать Филиппу.

Но больше негде искать, кроме…