— Представь себе. — Я уселась на камень с Блестяшкой и принялась раздвигать камни, увеличивая их расстояние от источника.

Я даже гипотетически не могла предположить, как повлияет увеличение расстояния на силу защиты белок, но надеялась на лучшее.

Как только я подошла к Блестяшке, пожиратели стали кидаться на защиту с упорством леммингов. Звук впечатывающегося в купол тельца и запах паленой шерсти отвлекал от моего занятия, но я старалась на сдаваться.

Наконец, я раздвинула камни достаточно, чтобы вместить туда всех желающих пожирателей и скомандовала белке напротив Блестяшки прекратить делать то, что она делала. О том, что белки мне не подчиняются и вполне могут проигнорировать мои приказы, я даже не подумала, но мне повезло — молнии прекратили метаться и реагировать на впечатвающиеся тела.

Повезло еще и в том, что расчет оказался верным: купол расходился от белки, которая отключилась первой, так что первый поток хорьков ломанулся как раз туда.

— Лемая, защищай меня, Блестяшка, выпусти нас! — Рявкнула я, борясь со страхом и сердцем, бьющемся в горле.

Поскольку я сидела, опершись о мягкий беличий мех, когда Блестяшка повернулся, я упала на спину, Лемая только чудом не укатилась далеко, накрепко зацепившись за мою одежду.

Блестяшка повернулся в исходное положение, а вокруг меня заструилась рыжая переливчатая пленка.

Я же принялась подобранным тут же мелким камешком выбивать на камне руну «всех впускать, никого не выпускать». Меня пытались укусить, впечататься в мое тело, чтобы завалить меня на землю, но пока что Лемая стойко справлялась со всеми атаками.

Пока я бежала вокруг увеличенной поляны, выцарапывая на каждом новом камне и укрепляя огнем на ходу придуманную руну.

— Закрывай! — Крикнула я белке, отключившейся от общего движения и послала всем по новой порции стихий.

Новые молнии заметались между крайне полезными, как оказалось, белками, а внутрь контура продолжали ломиться пожиратели. Я уселась к беличьему бедрышку поближе, надеясь, что это поможет Лемае меня защищать.

— Нам повезло, что мы рядом с источником и я могу черпать у него силы напрямую. — Пропыхтела, обжигая очередного хорька, защитница.

— Повезло, да. — Устало согласилась я.

Атакующие закончились внезапно. Вот на поле еще колышется живое море, а вот раз и все они бьются внутри круга белок, пытаясь добраться до меня.

— Как думаешь, прорвут защиту? — Спросила довольно безразлично Лемая.

— Узнаем. — Пожала плечами я.

— В смысле, узнаем? — Встрепенулась уставшая ящерка.

— Ты думаешь, что я уеду отсюда без пожизненного запаса листьев? — Изогнула бровь я. — Но сначала мы отдохнем.

— Может ты просто соберешь, что надо и уберемся? — Внесла предложение ящерка.

— Если они вырвутся, то найдут меня рано или поздно, раз в мире я одна такая. Так что нет смысла усложнять им задачу. — Я понялась. — Хочу есть и спать. Идем.

Мы добрели до дороги, где я бросила Белку и повозку, завела наш домик на обочину, выпрягла лошадь и вечер начал казаться обычным, будто до источника еще очень далеко.

— Тебе нужен прямой контакт с источником? — Уже перед самым сном спросила защитницу.

— Нет, можно просто постоять неподалеку. — Сонно проговорила она.

— Мы будем обсуждать произошедшее? — Зевнула я.

— Дома. — Выдохнула спутница и засопела.

Я какое-то время ворочалась, пытаясь понять как так получилось, что мы нашли белок и они были как раз те, которые нужны, кто и как их сделал и стоит ли посетить другие источники, чтобы запереть там пожирателей, но вскоре уснула.

На следующий день беличья защита стояла как мы ее оставили, а вот мохнатые пожиратели перестали метаться, а замерли столбиками. Едва я приблизилась, они все повернули головы с носами-кнопочками ко мне.

— Они довольно милые. — Удивилась я, Лемая предпочла проигнорировать это заявление.

Весь день я собирала листья, цветы, стебли, целые раскидистые ветви индигоферы красильной и лавсонии неколючей, предвкушая басму и хну, которые я сделаю.

Я надеялась, что смогу укоренить полноценные ветви и при поддержке стихии сохранить их дома в горшке, так что теперь в повозке висели две сферы с водой, питающие будущие растения. Теперь на крыше телеги были закреплены огромные воздушные сферы с лисьими и цветами, которые по объему затмевали саму повозку.

После второй ночевки у источника Лемая сказала, что готова возвращаться домой. Защита стояла как была, так что мы повернули обратно.

План плутать в поисках еще одного источника был признан провальным. Было решено добраться до дома и с помощью ковороды связаться с остальными и выдать предложение по запечатыванию пожирателей на других источниках, а там пусть мудрецы сами думают как лучше сделать. Может пошлют меня в вояж по источникам, а может и сами справятся.

Начинался путь домой.

[1] Определенная словесная формула — частная для каждого случая, аналог привычной нам доверенности

Путь обратно в крупный город прошел мимо меня. Потому что, как оказалось, я привязалась к белкам и без их молчаливого присутствия мне было тоскливо. Я все думала, как они там, не прорвались ли пожиратели сквозь защиту. Конечно, без мыслей о том, что это вообще за звери такие, не обошлось, но они померкли на фоне неудовольствия от их отсутствия рядом.

Даже растения, активно входящие в силу вокруг, проходили мимо меня, отодвинутые этой странной привязанностью. В результате, Лемая стала сама собирать все подряд. Причем, как не бессмысленная ящерка, притаскивала меня за руку к растению, показавшемуся ей интересным, и заставляла показать ей, какая именно часть растения может стать для меня полезной.

Поскольку лето стояло уже в полный рост, мы могли себе позволить спать вне повозки. Да даже если бы мы захотели скрыться от комаров не воздушным потоком, который быстро вращался вокруг нас, пока мы спали, а в повозке, мы бы не смогли: внутри кибитки не было места даже на среднеразмерную Лемаю, не то что на полноразмерную меня.

Лишь в трех днях пути до города мне пришлось стряхнуть с себя хандру и заставить себя думать как землянка: быстро, практично и с перспективой.

Многие служанки, ушедшие от хозяек, с которыми удалось переговорить, пока я была там в первый раз, говорили, что на старых условиях обратно к госпожам не хотят. Для меня — это отличная перспектива, так что я собиралась задержаться в городе на пару дней.

Въехали мы без проблем и решили сразу отправиться в уже знакомый постоялый двор. А там во всю кипела жизнь: во дворе толпились повозки, в небольшой конюшенке, даже не заходя, было ясно, — постояльцев было больше, чем она должна бы вмещать. Само здание сияло чистотой, подтверждая действенность рун, оставленных для поддержания чистоты.

У них был заметный минус: они должны были где-то брать воду, огонь и землю, для выполнения инструкций, заложенных в рунах. Значит, что болота, как ближайший крупный источник воды, осушаются, а где-то выкапывается огромная яма. Я размышляла над решением, но приемлемого пока что не нашла.

Конечно, вода и земля из природы не исчезают, лишь меняют локацию, но это отменяет того, что рано или поздно, может произойти непоправимое.

А прямо сейчас передо мной был отличный образчик результата моей работы: с кухни вкусно пахло, в здании было чисто и совершенно не пахло, как раньше.

— Литта! — Послышалось со стороны хозяйской двери. — Счастлив видеть! — Шарн заправил пальцы за широкий пояс, нынче поддерживающий его живот, выглядящий более объемно, чем в последнюю нашу встречу и теперь являющийся неким признаком авторитета отельера.

— Светлого дня, Шарн! — Улыбнулась в ответ на позитивные изменения я. — Некуда поселить, да?

— Как же! — Он притворно оскорбился. — Для тебя у меня всегда есть комната. Только лошадка твоя… — Он замялся.