Я помнила Вьяму — первая моя невеста, да еще такая светлокожая. Пришлось на ходу сделать крем с жемчужной пылью, чтобы создать совсем легкое сияние без оттенка — эффект холеной кожи. На глазах у нее все было максимально светлым и естественным, плюс, межресничная стрелка, тушь и нежное свечение в уголках глаз. Губы я сделала с пудровым финишем (тальк сквозь салфетку) и насмерть запретила есть до самого пира, а то помаду съест. Атория получила гору инструкций, став аналогом подружки невесты, обвешанной кучей всяких штучек, чтобы сохранить сияние и свежесть невесты. Волосы собрала в пучок на бок, обсыпала пылью из чешуи и добавила живые цветы в прическу — перед приемом Тори заменила их на нитку жемчуга.

Потом была церемония, полностью соответствующая каждой традиции, какую только смогла вспомнить ее мама, потом пир на пол ночи, а после него началась брачная ночь. Вьяме все говорили, что будет больно, но никто не сказал, что муж будет делать больно специально. Шивлес привязал ее к стойке кровати за руки и практически сразу ею овладел. В первый раз девушка терпела и молчала, но, когда через пол часа он захотел еще, — начала вырываться. Тогда муж ударил ее головой о ту самую стойку и все равно получил, что хотел. После этого он ее не отвязал и не позволил лечь — улегся спать сам, а молодую жену оставил привязанной. Вьяма отключилась после рассвета, а проснулась уже в постели с синяками на руках и сильной болью внизу живота.

После этого Шивлес вел себя обходительно и нежно, ее осмотрел лекарь — виз воды, залечил все следы первой ночи. Следующие несколько недель все было спокойно, муж не требовал ничего по ночам. Очередной ночью, как раз, когда девушка смогла убедить себя, что ей все приснилось, она проснулась от того, что ее переместили к той же стойке и привязали. В этот раз он разговаривал с ней — говорил, что если она не будет сопротивляться все закончится быстро, но если она будет вести себя как все женщины в его жизни — ей не поздоровиться. И Вьяма терпела, не сопротивлялась, но все равно было очень больно, а закончилось только к рассвету. Весь следующий месяц он был ласковым и спокойным.

Сегодня ночью история повторилась. Вьяма закричала, как только ее подняли с кровати, и муж избил ее, использовал «по назначению», как он сказал и не остался ночевать — вышел. В комнату сунулась служанка девушки, надела на нее панталоны взамен разорванным господином и, стоило ей развязать руки девушки, как Вьяма оттолкнула служанку и выбежала из дома. Сперва она потерялась в коридорах, но натолкнулась на кухарку, которая вывела ее за территорию усадьбы ходом для слуг, прикрыв ее наготу своим плащом.

Вьяма прибежала к Атории в дом, перепугав всех встречных слуг до заикания, а Атория, побоявшись за жизнь подруги, привезла ее ко мне. Тори даже в голову не пришло, что я могу вернуть Вьяму мужу или отказать в помощи — все же я только визажист, «косметичка» как говорят. Даже о том, что меня может не оказаться дома или я не проснусь она не задумалась.

— Не возвращайте меня! — Взмолилась сквозь новый поток слез девушка. — Я уйду, если мешаю, только не назад.

— Без шапки в ночь холодную. — Осадила ее я. — Останешься здесь, пока не решим, что делать, поняла? — Девушка кивнула, но я переборщила — ее начало крупно трясти. — Отдохни, Вьяма. Домик для гостей в твоем распоряжении. Я зайду проведать тебя позже.

— Литта, это ужасно. — Нашлась со словами Мьяла, которая за все время рассказа ничего не сделала.

— Да кто ж спорит. — Я проверяла отвары, чтобы хоть что-нибудь делать.

— Что будешь делать? — Спросили мою спину.

То есть посидеть дома и побояться не получится? Почему я? В мире полно огромных, потных, вонючих мужиков — пусть они со своими разбираются.

— Работать. — Сообщила я, не оборачиваясь. — У меня запись начинается через пол часа.

От такого заявления Мьяла гневно выскочила из кухни. Пошла к себе — планы мести строить.

— Пьюриф, все слышал? — Спросила я в воздух, даже не пытаясь найти его глазами.

— Конечно, хозяйка. — Тихо отозвались откуда-то из-под потолка. — Каждое слово.

— Найди кухарку — проверь, что она жива и цела. — Попросила я. — Тебе ведь можно покидать территорию, так?

Домовым было нельзя, а охоронице только в моем сопровождении.

— Найду. — Ответил он.

Я опустилась на лавку и уставилась перед собой. Я не представляю, что можно сделать в такой ситуации, кроме как спрятать девушку, и, соответственно, кроме откровенно тупых и провальных идей ничего в голову не приходило. Время в раздумьях прошло быстро — в ворота постучалась моя первая красотка.

[1] Семнадцать лет

[2] Британский актер, известный, в частности, ролью Рамси Болтона в сериале «Игра престолов» и некоторых других персонажей с маниакальными наклонностями.

— Мьяла, нет! — В сотый раз оборвала ее. — Это самоубийство!

— Почему это?! — Распалялась девушка. — На рынке ты особенно о последствиях не думала.

Конечно, не думала: на рынке сплошь простой люд был, которому не интересно как именно водный виз ладошку на щеке оставил. А она мне предлагает заявиться в дом к благородному и сжечь его!

— Мало того, что от меня за это могут отвернуться стихии, что, если хоть кто-нибудь, расскажет стражам или еще кому о том, что видел у меня не воду — меня тут же попытаются увести, у него полный дом верных людей! — По десятому кругу объясняла одно и тоже я, начиная (тоже не в первый раз) злиться. — Мьяла, это — не выход.

— А что тогда выход?! — Взвилась она.

Я не знала, что тогда выход, но если прямо сейчас не предложу хоть что-нибудь, кампроу сама пойдет его жечь.

— Девушку спрячем куда-нибудь. — Начала я. — Твой отец живет в общине? — Мьяла озадачилась, но кивнула. — Вот к нему и отправим — с кампроу даже сам король побоится связываться. — Я замолчала, обдумывая. — Если Шивлес придет сюда, я лично спалю его в пепел, но до тех пор — не трону его.

— Но…

— Мьяла, это разрушит все. Все что мы уже сделали, сейчас делаем и только может быть когда-нибудь сделаем. — В очередной раз не дала договорить я. — Обратимся к кому-нибудь, хоть к Гарту, пусть ищет всякую грязь на Шивлеса. Отправим его на рудники, после этого вернем девушку домой — она его жена все-таки, будет имуществом распоряжаться.

— Какие рудники, Литта? — Как-то вымученно переспросила Мьяла.

Я поняла, что промахнулась с методом наказания.

— Тогда на виселицу или на костер. Не важно. — Как смогла равнодушнее пожала плечами я.

Община отцы Мьялы оказалась совсем близко — в четырех днях пешего пути. Проблема состояла в том, что Мьяла уйти, даже на неделю, не могла; я не представляла куда идти, а как связаться с общиной, не привлекая внимания, мы не знали. Отправлять же девушку одну нам обеим казалось самоубийственным.

Наши споры разрешила Атория, когда пришла на свою запись.

— Я могу отправиться туда. — Тут же предложила девушка, даже до конца меня не выслушав. — Уговорю мужа продать им что-нибудь и напрошусь с ним вместе, а Вьяму возьму с собой как служанку или еще кого.

— Если Шивлес узнает — беды не миновать. — Попыталась воззвать к гласу разума я.

— У тебя есть идеи получше? — Вернула мне мои же слова Мьяла. — Тогда действуем так.

Мы позвали Вьяму, рассказали ей план и ждали какой-нибудь реакции. Ее не было: она как смотрела на нас широко открытыми глазами, так и продолжала.

— Пока я не уговорю мужа отправиться в общину, тебе придется оставаться тут. — Закончила Атория. — Около недели, полагаю.

— Поскольку Шивлес наверняка будет тебя искать, сначала тихо, а потом явно, мы придумаем условный сигнал — увидишь его и сразу беги в лес, мы тебя найдем, когда все закончится. — Внесла дополнения я.

— Ты согласна? — Тронула девушку за плечо Мьяла.

— Конечно, она согласна! — Безапелляционно заявила Атория и поднялась — мы уже давно закончили. — Я пришлю за ней кого-нибудь в день выезда.