Благодаря этому я очень быстро разработала пропитки для тканевых масок и подобрала ткань для собственно масок. Наличие у меня в распоряжении стихий, конечно, позволяло делать их неодноразовыми, но нужно было подобрать ткань плотную, мягкую и приятную к коже.
С выбором помогала Атория, у которой в тот день был культурный шок: она впервые побывала на настоящем рынке. До этого она бывала только в лавках с соответствующим уровнем обслуживания, а тут прошлась по полноценным торговым рядам.
В итоге мы выбрали отрез ткани, которую продавец назвал «шкем» — очень похожую на привычные тканые тряпочки, которые использовали для тех же целей, только немножко грубее.
Всю прошлую неделю я портила налима. Не целого, на самом деле, а только налимовы потроха, которые мне честно отдавала коллега Мьялы по поддону. Мне нужна была печень этой рыбы. В чем проблема? В том что я — богатенькая девочка с Барвихи, знала только то, что мне нужна печень любой тресковой рыбы для моих целей, а вот как эта несчастная печень у рыбы выглядит не имела ни малейшего понятия!
Я знала из какой-то экскурсии, что получить рыбий жир можно так же, как вытапливать сало — без фанатизма прогреть печень тресковых рыб и собрать выделяемую субстанцию. Знала, что, если топить рыбий жир из свежеубитой рыбы — он не пахнет. Знала, что он богат ретинолом[1], эргокальциферолом[2], огромный букет разного вида кислот просто неприлично полезных для организма. Проживая в Подмосковье, я принимала рыбий жир восемь месяцев в году из двенадцати. Тут с экологией было поинтереснее и само по себе нахождение на улице не вредило организму, но сейчас, когда весна только начала разгуливаться, я начала остро ощущать все прелести авитаминоза: начали слоиться ногти, сильнее выпадать волосы, стали слезиться глаза по утрам, стала хуже спать и больше есть, настроение в целом ухудшилось. В этой связи с поняла, что надо что-то менять и решила начать с первого что вспомнила: рыбьего жира. Задолго до того, как мы с вами увидели его в капсулах в аптеках, его «придумал» норвежский врач, за что я ему была, конечно, премного благодарна, когда попыталась вытопить все рыбьи внутренности в разных плошках и два дня проветривала после этого кухню с помощью воздуха.
Когда я пришла просить еще потрохов после неудачного эксперимента, кампроу поинтересовалась у меня с опаской зачем мне. Я обрисовала без подробностей, что хочу получить и на следующее утро мне принесли плошку печенок, добытых из свежепойманных налимов. На вопросы о пригодности других рыб, кроме налима, я категорично ответила: «Только треска, только хардкор». Меня не поняли, но заверили, что дадут мне именно налимью печень. Честно говоря, я даже не уверена, что налим — это треска, но сомневаться себе не позволяла.
С шестого раза я получила прозрачную желтоватую жидкость, похожую на рыбий жир на вкус. После начала ежеутреннего приема ногти и волосы показали заметное улучшение, так что я решила, что была права.
Кроме того, я стала есть черемшу, которую мне добывал Пьюриф — понятия не имею где. Дело это прям скажем для запаха изо рта затратное, зато богаче ретинолом я не знала буквально ничего.
За пол часа до обеда я выпивала столовую ложку растительного масла, чтобы восполнить недостаток витамина Е.
Чтобы восполнить недостаток тиамина[3] я показала Ладке рецепт подсолнечной халвы. Правда сама я вспомнила его с трудом: на курсы по восточным сладостям я ходила от нечего делать. Последний мешок семечек ушел на создание халвы, но мысль о том, что без термической обработки нужные соединения не образуются, победила. В конце концов, уже весна — скоро будут новые подсолнухи. В прошлом году я запасла только половину тех цветков, которые нашла. В этом — соберу все.
Я эмульгировала усовершенствованную версию крема для лица — с яичным белком и маслом авокадо. Добыть последнее оказалось довольно сложно — пришлось размолоть косточку в пюре и из нее получить масло методом, схожим с добычей оливкового масла. Проблема состояла в том, что косточек у меня было всего две, а масла вышло — три столовых ложки. Я долго думала, куда его применить и в итоге решила сделать матирующий крем для лица.
В общем, как раз в момент, когда я прогревала эмульсию, ворота затрясли. Это момент, требующий внимания, так что, когда через две минуты звука трясущегося запора, Вилко поинтересовался пускать ли Тамьяру, я упустила температуру и крем мгновенно пошел хлопьями.
— Твою мать! — Рявкнула я и Вилко сжался. — Прости, это не тебе. Впусти, конечно.
У меня была еще ложка масла, так что я сразу начала вторую попытку.
— Так вот, как это происходит. — Улыбнулась Тамьяра, входя на кухню.
Она будто постарела за эти недели. Это просто авитаминоз. Неудивительно, если она питается в основном мясом и долгоиграющими овощами, вроде белокачанной капусты и картошкой. Я изо всех сил не давала себе думать о том, что виной всему стресс. Авитаминоз — только и всего.
— Как твоя весна, Тамьяра? — Спросила я, не отрываясь от своего занятия.
Вопрос дежурный — его все задавали всем, как только показывался первый подснежник. Зачем именно пришла девушка я не знала, так что ничего умнее этого вопроса в голову не пришло.
— Привет алхимикам! — Весело поздоровалась Мьяла.
Я же не пользуюсь «приветом» больше полугода, откуда она его взяла? То как изменилась речь подруги от совместного проживания со мной меня начинало серьезно пугать — объяснять окружающим некоторые слова становилось все сложнее. Откуда в моей речи взялось магическое слово «шлышло», например, я и сама не знала. Я даже его значение не до конца понимала. Но именно этот емкий эпитет теперь использовала Мьяла всякий раз, когда скалка не слушалась, тесто плохо всходило или дрожжи портились.
Тамьяра вздрогнула. Наверное, она надеялась поговорить наедине, потому и пришла днем. Кто ж знал, что Мьяла так быстро все распродаст сегодня.
— Если тебе станет легче, она все равно подслушает. — Не отвлекаясь от эмульсии сообщила я. — Так что говори при ней.
— Ты так любишь подслушивать? — Ухватилась за мысль Тамьяра, укрепляя меня в мысли о том, что она пришла не о косметике поболтать и мои новинки обсудить.
— Дом маленький, — пожала плечами девушка, — куда бы я не пошла, все равно вас услышу. Кстати, именно поэтому я и хочу построить дом побольше и переехать. — Кинула она камень в мой огород полным превосходства голосом.
— Мы можем перестроить этот. — В очередной раз проигнорировала выпад я.
— Не можем — это дом твоих родителей. — Пропела Мьяла. — Так нельзя.
— Нечисть накличу? — Изогнула бровь я.
Тамьяра смотрела на нас большими глазами и мне стало стыдно.
— Прости нас. — Склонила голову я. — Наболевшая тема. Ты хотела поговорить?
Настал момент прогрева эмульсии и добавления масла из косточек авокадо. Единственное, что я не смогла поставить на поток — это кремы. В зависимости от состава, менялись пропорции ингредиентов, а значит нагревала я это все разное время, добавляя разные компоненты в разные моменты. Но пойти хлопьями вся субстанция могла только в несколько минут: пока я ее нагревала до «температуры стабилизации», как я про себя называла этот момент.
Какое-то время все смотрели на крем в моем горшке, а потом Тамьяра глубоко вздохнула, как перед прыжком в воду.
— Мой старший брат был злым. — Начала она. — Мне никто никогда не верил, когда я заставала его за замучиванием кошек и собак до смерти, за отравлением воды в озере в лесу, когда родителей позвали на королевскую охоту. Когда мне было одиннадцать, ему — шестнадцать, мне откликнулся огонь. Родители были так рады — это резко поднимает ценность невесты, а брат пришел в бешенство. Он постоянно тыкал меня, пихал, толкал и говорил, что я порченная. После этого он стал срывать зло на служанок. — Она всхлипнула. — Как-то раз я застала его за избиением одной из них, попыталась убежать и позвать папу, но он поймал меня. — До этого тихий и равномерный голос задрожал. — Придавил к стене и стал кричать на меня, осыпал ударами и я это сделала! — Девушка вскочила, по волосам побежали искры. — Да, я его сожгла! — Она металась по кухне, как зверь. — Я не хотела. — По дороге попалась скамья и она туда буквально рухнула. — Но, клянусь всеми богами, я была права. Я вижу его лицо, охваченное огнем в кошмарах, и там он смеется так же, как когда на самом деле горел. Я не знаю, оставит ли он меня когда-нибудь, но я была права, избавив мир от этого монстра. — Она бормотала, раскачиваясь вперед-назад. — Я спалила все крыло того дома, где мы тогда жили. Служанка успела убежать и поднять панику — только из-за этого я не убила никого больше. — Подняла чуть влажные глаза женщина, выпрямила спину и сумела справиться с дрожью в голосе. — Когда я увидела Шивлеса, я сразу поняла, что он такой же. У них у всех в глазах этот огонек, его всегда видно. Никто не хотел меня слушать. Опять. Я его увидела только на свадьбе Вьямы, но ни Атория, ни муж меня не слушали. Они отдали ему эту девочку. — Она помолчала.
