Снейп поймал мой расфокусированный взгляд и своим бархатным баритоном произнес:

— Гарри, езжай погулять, погода хорошая. Смотри, как солнце светит.

— Да, пап, — машинально ответил я, выезжая из дверей на улицу. И только спустя какое-то время осознал, что же такое ляпнул. Развернув кресло, я узрел ошарашенного Снейпа, провожающего меня долгим взглядом, и не придумал ничего лучше, чем помахать ему рукой. И сбежать. Подальше, пока меня не съели. Целиком.

Гулял я тогда долго. Так долго, что Северус сам решил загнать меня в дом. Чего в принципе не случалось давно. И нашел меня на берегу в компании симпатичной соседки-магглы примерно моего возраста, с которой я познакомился неделю назад.

Тария не придумала ничего лучше, чем воскликнуть:

— О, Гарри, это твой отец? Вы так похожи! — когда Северус своим размашистым шагом приблизился к нам вплотную.

— Привет, пап, — кивнул я, насладившись всей гаммой чувств, проступивших на его лице.

— Добрый день, молодые люди, — моментально взял себя в руки он, посылая мне уничижительный взгляд.

Я ощутимо вздрогнул. И понял, что это было большой ошибкой. О-о-чень большой.

— Гарри, тебе пора домой. Время принимать лекарство.

Я грустно вздохнул, и, попрощавшись с соседкой, позволил отвезти себя в дом.

Снейп развернул инвалидное кресло, едва за нами закрылась дверь.

— Гарри, что ты творишь?

— Что? — вскинулся я и покраснел.

— Я не твой отец! Никогда им не был и не буду! Прекрати называть меня так! — Северус нервно заломил руки и принялся наматывать круги по комнате.

Я закусил губу и, потерев переносицу, попытался оправдаться:

— Конечно, надо было сказать, что ты мой учитель. Как ты думаешь, у магглов бы не возникли вопросы, какого черта со мной живет учитель? А главное, с какой целью?

Снейп на секунду замер:

— Ладно. С этим согласен. А про первый раз какое будет оправдание?

— Э-э-э… Случайность? — взглянул я с надеждой в глаза учителя.

— Врешь! — отрезал он.

Я уткнулся головой в стоящий рядом стол. И ничего не ответил. Что толку? Он видит меня насквозь. Всегда видел.

— Гарри, послушай, — Северус опустился рядом со мной на корточки, пытаясь заглянуть в глаза, — я не твой отец, и тебе это хорошо известно. Так получилось, что мы с тобой оказались в одной лодке. Ты просто привязался ко мне. Это пройдет, как только ты вылечишься. И вернешься домой. Поверь мне, так будет лучше.

— Для кого лучше? — перебил я.

— Для всех.

— Не уверен, — покачал я головой и, нажав на кнопку, направил кресло в комнату.

— Гарри, мы не закончили! — Снейп догнал меня и схватил за плечи. — Послушай…

— Нет, это ты послушай! — сбросил я его руки, пытаясь унять громко стучащее сердце. — Мне плевать, кем ты там возомнил себя, пытаясь вернуть меня к нормальной жизни: моим ангелом-хранителем, нянькой или еще кем. Мне плевать, что еще год назад ты меня ненавидел и был Пожирателем. И я понимаю, что, как только ты меня вылечишь, то тут же исчезнешь из моей жизни. Но… то, что я чувствую… вот здесь, — я ударил себя кулаком в грудь, — этого тебе не отнять. Это только мое! И то, что я хочу называть отцом не Джеймса, который даже не смог защитить меня от Волдеморта, не Сириуса, которому я был по большому счету безразличен, а тебя — это только мое решение, которое я принял осознанно. Я все равно буду называть тебя так, вслух или про себя, и меня не волнует, нравится это тебе или нет: я так чувствую! И ты не сможешь меня заставить чувствовать по-другому! Ты мне как отец, которого у меня никогда не было, и другого мне не надо!

Я судорожно сглотнул, ощутив першение в пересохшем от крика горле, и смахнул выступившие на глазах слезы:

— Прости, что накричал. Я устал, поеду, отдохну. — И направил кресло в свою комнату.

========== Глава 10 ==========

Больная тема взаимоотношений отцов и детей была закрыта уже этим вечером благодаря Гермионе. Она примчалась навестить меня и вытащила на прогулку, потом поужинать в ресторан, а ночью мы сидели на веранде и пили сливочное пиво, наблюдая за звездами. Северус, поворчав немного о моем сбитом распорядке дня, присоединился к нам с бокалом красного вина. Теплые майские вечера действовали на всех расслабляюще. Ругаться не хотелось, и топор войны с молчаливого согласия всех заинтересованных в этом лиц был благополучно зарыт в землю.

Теплота мая сменилась жарой июня, а потом и зноем июля. В середине лета я уже свободно передвигался на своих двоих, играл в теннис с Герми и плавал в море с Роном. И с каждым днем все сильнее ощущал, как Снейп отдаляется от меня. Зелья я уже не принимал, массажи мне были не нужны. Снейп все больше пропадал в лаборатории, занимаясь своими экспериментами, и вылезал оттуда ближе к вечеру. А после ужина устраивался с книгой на кресле-качалке, полностью игнорируя мое присутствие. Пострадав так пару недель, я поблагодарил его за все, что он для меня сделал, и сбежал на Гриммо.

Особняк Блэков встрече со мной был не рад. Годовая пыль, толстым слоем лежащая везде, где за это время не ступала нога человека (как, собственно, и было) так и норовила забиться в нос, а мрачные комнаты пахли сыростью и старыми вещами. Переодевшись в старые футболку и джинсы, я сжал в руке свою волшебную палочку и принялся вспоминать бытовые чары. К концу дня, усталый и голодный, я аппарировал на Косую аллею, где тут же был взят в оборот любящими поклонниками. С трудом отбившись от них, пришлось срочно ретироваться в маггловский Лондон, чтобы спокойно поужинать. Хотя со словом «спокойно» я явно погорячился. Измученный и злой, я проглотил жаркое, даже не почувствовав его вкус. Быстро запив его холодным морсом, я поспешил домой.

Затемненная комната с поеденными плесенью обоями навевала определенные мысли, которые я похоронил в душе несколько месяцев назад. Простонав в подушку, я зарылся с головой в старое поеденное молью одеяло. И отдался во власть сновидений.

День был похож один на другой. Завтрак с чашечкой кофе, приведение дома в порядок. Перекус бутербродами. Ремонт. Быстрый ужин в Лондоне. Сон. На прогулки под луной и встречи с друзьями не хватало ни сил, ни желания. Также не хотелось читать, ходить в кино или просто сидеть в парке. Было такое ощущение, что старый особняк захотел заживо похоронить меня в своих владениях. А я даже не пытался сопротивляться. К концу третьей недели я стал походить на зомби, как выразилась Гермиона, безуспешно пытавшаяся вытащить меня в гости. Веселиться не хотелось. И улыбаться. И даже просто общаться со сверстниками.

Ночами стали сниться кошмары, я просыпался разбитым и нервным. Уборка опротивела, и я часами валялся на кровати, тупо пялясь в потолок. Жизнь снова катилась в тартарары.

Утром сова принесла новый номер «Ежедневного Пророка». С моей большой фотографией на обложке: в старых порванных джинсах и растянутой полинявшей футболке, с мешками под глазами и вечно торчащими в разные стороны волосами. «Падение национального героя! — гласила надпись. — Гарри Поттер: наркоман или пьяница?»

Я громко рыкнул, со злостью разорвав номер пополам. А потом запустил подвернувшейся под руку вазой в стену, разбив ту на мелкие осколки.

— Не дождетесь! — От моего крика задрожали стены, а я, нахально ухмыльнувшись, показал своему отражению в зеркале язык и спешно аппарировал.

Снейп сидел на открытой веранде в своем любимом кресле и читал газету, держа ее одной рукой. Вторая рука время от времени подносила ко рту чашку с ароматным горячим кофе.

Я неуверенной походкой подошел к Снейпу и опустился возле него на дощатый пол, уткнувшись лбом прямо в колени.

Северус замер, не проронив ни слова, и я даже услышал, как громко и часто забилось его сердце в груди.

— Я не могу без тебя, — еле слышно прошептал я, когда спустя пару долгих минут рука Снейпа коснулась моих пыльных, давно не мытых волос, зарывшись в них и осторожно начав перебирать пряди. — Я пытался. Правда, пытался. И не смог.