Странно, но на улице ей не встретился никто из соседей. Окна ближайшего дома — там жил старикашка Браун — оказались заколочены. Сразу за ним что-то пылало, причем никто не пытался тушить пожар. Лили вдохнула всей грудью запах гари и немедля закашлялась.

— Стой! — Ее догнал Деррик. — Не надо! Ты куда?

Он попробовал поймать ее за руку, но она не далась. Нужно во что бы то ни стало найти Маргарет. Больше ничего не имело значения.

Лили побежала дальше, Деррик — за ней. Спотыкаясь, налетая на камни, выкашливая пепел. Через всю Серую деревню, оставляя позади гниль, смерть, пожар, удивленные восклицания и свист.

— Да это же Лили!

— А с ней этот…

— Они же вроде сбежали?

— У него есть лекарство!

— Его кровь — лекарство!

Безумная гонка неизбежно оборвалась, не успев толком начаться. Лили пришлось остановиться, когда какой-то верзила перегородил ей дорогу и грубо схватил за плечо. Это оказался юный Эд Браун — дальний родственник старикашки. В подростковом возрасте он пытался ухаживать за Лили, но полудетское чувство осталось в прошлом, и сейчас в его холодных глазах не было ни капли симпатии.

Сразу перед ними рухнул на колени Деррик. Казалось, он вот-вот выкашляет легкие. Странно, пробежал всего ничего, а так запыхался.

— Эй, парень, — обратился к нему Эд. — Отдай свою кровь.

Деррик все не мог отдышаться. Спутанные волосы липли к его лбу, руки дрожали.

— Эдди, ты не видел Маргарет? — спросила Лили невпопад. Вынужденная задержка не казалась ей серьезным препятствием — лишь раздражала. — Я должна во что бы то ни стало…

— Маргарет уехала, — неохотно пояснил тот. — Вслед за твоим Джейком. Он, кажется, подался в город.

— Я должна найти ее! — взвыла Лили. — И Джейка! И все объяснить ему! Пусти!

Она рванулась что есть силы, но Эд Браун без труда удержал ее.

— Да кого волнует, что ты там должна, — сказал он с раздражением. — Тут вся деревня болеет! И сейчас сюда народ сбежится — из тех, кто еще держится на ногах. Парень, готовь свою кровь, я первый на очереди.

— Я бы с радостью, — прохрипел Деррик, — но не могу. Мне нужно идти дальше, а не умереть здесь.

— Что за громкие слова? От тебя не так уж много надо.

— Но я уже отдал почти литр.

Что? Лили разом очнулась от своего гнева и горя. Столько крови? Деррик отдал — им с Маргарет, что ли? Неудивительно, что он на ногах не держался. Когда Лили увидела его в первый раз на танцевальной площадке серых, он уже выглядел не лучшим образом — усталый, потрепанный, явно голодный, а ведь потом его избили, заперли, ранили…

Сердце наполнилось горячей признательностью — чувством, которое почему-то не возникло, когда Маргарет отчеканила: «Этот парень спас твою жизнь». Только теперь Лили стало ясно, на какие жертвы пошел Деррик. Да, пожалуй, он свой долг отплатил сполна — если считать ту ночную авантюру одолжением.

— Да мне все равно, сколько там у тебя крови осталось, — между тем сказал Эд. — Мы тебя заставим поделиться. И я знаю, что ты убил моего двоюродного деда, между прочим. Не то чтобы я его сердечно любил, но все-таки нельзя это так оставить.

Мнение Лили о Деррике мгновенно рухнуло с небесных высот в грязь. Так он действительно убил старикана? Как жестоко! Разве можно? Разве не нашлось иных способов сбежать и избавиться от опасности? Если Деррик способен прибить, как муху, любого, кто встанет у него на пути, — до чего же страшный он человек!

— Я не делал этого, — пробормотал он.

— Думаешь, я поверю южной собаке вроде тебя? — усмехнулся Эд. — Кто же, если не ты? И с кем, кстати, ты успел поделиться целым литром крови? Может быть, с ней? Выходит, и она сгодится?

С этими словами он тряхнул Лили, и та сжалась. Ей что, тоже придется стать донором? Серые высосут из нее кровь? Тут наконец стало по-настоящему страшно. До нее постепенно начало доходить, что безумная идея догнать Маргарет вовсе не была безопасной — не только для Деррика, но и для нее самой. Ослепление, вызванное предательством близких людей, рассеивалось, укладывалось внутри, а здравый смысл возвращался на место — чтобы немедля забить тревогу.

— Ни с кем я не делился, — выпалил Деррик и вытянул вперед перевязанную руку. — В меня попал старикашка, я потерял много крови, вот и все.

— Хм-м, — протянул Эд с сомнением. Он явно не начал доверять «южной собаке».

За сценой наблюдали уже пятеро, люди подходили один за другим. Некоторые начали тушить пожар, но беспечно побросали ведра с водой, видно, понадеявшись на сырую погоду, и присоединились к собирающейся толпе. Лили умоляла взглядом то одного, то другого — сжальтесь, вмешайтесь, помогите, — но встречала лишь презрение в свой адрес и какое-то голодное, жадное любопытство — в адрес Деррика. Его буквально пожирали глазами. Он вмиг стал источником, из которого каждый желал испить. К нему пока не осмеливались приближаться, но Лили казалось, что она видит невидимые руки, которые рвут его плоть на части, и зубы, что вгрызаются в его жилы, — в точности как она сама в недавнем сне.

— Дурак, — не выдержала она, — зачем ты пришел? Зачем ты сказал им? Предложил себя?

Деррик поднял на нее глаза — серая, безликая пустота. Похоже, в отличие от того себя, который умирал во снах, он даже не собирался спрашивать, за что.

Миг оцепенения прошел, Эд Браун шагнул к Деррику, волоча за собой Лили, и схватил того за локоть. Собравшиеся вокруг соседи уже начали переругиваться, кому достанется «ценный сосуд», и строить догадки, кто сумеет справиться с процедурой переливания, кроме больного фельдшера. В адрес Лили полетели вопросы, какая у нее группа крови. Попутно выяснилось, что никто из присутствующих не знает свою. Да так ли это важно? Все сгодится. Что такое вообще — группа крови?

Их тесно обступили, Деррика потянуло на себя сразу несколько человек. Эд Браун отказывался его отдавать, а сам Деррик тщетно пытался вырваться. Атмосфера накалялась, спор переходил на все более повышенные тона.

«Знаешь, а перед лицом смерти на многие вещи начинаешь смотреть иначе, — вспомнились некстати ехидные строчки Маргарет. — Потому что все летит кувырком».

Лили зажмурилась. Ее тошнило. Дым разъедал горло.

Если бы только удалось вырваться отсюда! Она сбежала бы в тот же миг, не задумываясь. Покинула бы навсегда дом и родные места, что вмиг стали чужими и враждебными. И почему она сразу не прислушалась к предложению Деррика отправиться с ним? Почему поддалась эмоциям и так глупо выдала их обоих?

Вслед за чувством вины и отчаянием ее накрыла волна странного оцепенения. Все рушилось. Все стало ненастоящим, чужим — и в то же время подозрительно знакомым. Деррик вот-вот должен был умереть, а Лили — проснуться. Сколько раз этот сюжет уже повторялся, стоило ей закрыть глаза?

И когда огонь, зародившийся у дома старикашки Брауна и необдуманно оставленный жить, окончательно разросся, взметнулся ввысь и вширь; и когда все забегали, закричали и заметались — Лили уже не понимала, что происходит. Ее схватили за руку, куда-то потащили; пламя лизало сухую траву у нее под ногами, но во сне ведь нельзя обжечься. Сейчас она откроет глаза в теплой постели, рядом будет лежать Джейк, и он непременно спросит: «Ох, ты опять?..», а Лили ответит: «Да».

А после настанет новый обычный день.

***

Она очнулась вовсе не в кровати, а в лесу; Деррик обнимал ее, и ей передалась его дрожь.

========== 4. Кровь и родство ==========

Облака были взбаламучены и умыты розовым. Олли смотрел вверх, тянулся к ним — будто вот-вот оторвется от земли. Прекрасное, пусть и по-детски, стремление, но выглядел он при этом нелепо — растрепанный, неумытый. Не выдержав, Деррик протянул руку и пригладил его волосы, неприлично отросшие.

— Придем домой — остригу тебя, — шутливая угроза родилась сама собой.

— Ну попробуй, — фыркнул Олли. — Попробуй догони сначала!

Он вскочил с места — как всегда, легконогий. Подростки всегда беспокойные. Старый соседский пес проснулся, зашелся хриплым лаем.