— Вы хотели меня видеть, мэм? — спрашивает он, когда к нему возвращается дар речи.

Виктория оборачивается, вздрогнув от неожиданности, отпускает край шторы и складывает руки вместе на талии. Он делает шаг вперед, опускается на одно колено и целует протянутую руку. Ее кожа гораздо теплее сейчас, чем была в Виндзорском замке… или в день их знакомства.

— Лорд М, — произносит она, тихо, но твердо. — Мне необходимо обсудить с вами одно чрезвычайно важное дело.

Он улыбается уголком рта.

— Все наши беседы чрезвычайно важны, мэм.

Она поднимает бровь.

— Кроме тех случаев, когда мы обсуждаем драматическую предысторию моих старых кукол?

Уильям делает задумчивое лицо.

— Напротив, мэм, эти беседы я считаю важными для понимания того, как работал ваш разум, когда вы были ребенком.

Улыбка Виктории превращается в игривую усмешку.

— Не шутите, лорд М.

— Я не шучу. — Он смолкает и смотрит ей в глаза. — Я никогда не лгал вам, мэм, и не собираюсь начинать сейчас.

Между ее бровей пролегает вертикальная складка. Виктория поджимает губы, склоняет голову набок.

— Мне кажется, вы всё же солгали мне однажды, лорд М.

— Вот как? — растерянно отзывается он.

— Да. Собственно, вы солгали мне дважды.

Теперь он даже заинтригован — и обеспокоен. Нахмурившись, он сцепляет руки перед собой.

— Надеюсь, вы просветите меня, мэм, ибо я теряюсь в догадках. Не припомню, чтобы я когда-либо намеренно…

— В первый раз — когда сказали, что, подобно грачу, выбрали себе пару однажды и на всю жизнь.

Ему еле удается не поморщиться от воспоминания.

— Да, мэм.

— Если бы вы выбрали себе пару раз и навсегда, то у вас никогда не возникло бы желания жениться на королеве. Это никогда не пришло бы вам в голову. Тем не менее, вы сознались мне в таком желании на балу-маскараде.

Он отводит взгляд, не вполне понимая, к чему она ведет.

— А во второй раз?

Ее лицо смягчается, она выглядит не столько так, будто пытается разгадать загадку, сколько так, будто с надеждой протягивает к нему руку в темноте.

— Во второй раз вы не произнесли ни слова. Быть может, это была даже не ложь. Быть может, вы всего лишь не сумели последовать собственному совету.

— Какому совету? — хмурится Уильям.

— Никогда никому не показывать, как вам тяжело. — Виктория делает шаг к нему, и он замечает, как напрягается ее горло. Он знает ее рефлексы: если она так сглатывает, значит, нервничает. — Вы помните, как сказали мне это, лорд М?

— Да…

— И всё же ваши чувства были написаны у вас на лице всё то время, что мы были в Виндзоре.

Кажется, сейчас он не сумел бы заговорить, даже если попытался бы заставить себя. В несколько шагов преодолев расстояние между ними, Виктория берет его руки обеими руками и крепко сжимает их.

Уильям ничего не может с собой поделать: его сердце колотится от ее прикосновения как обезумевшее.

— Простите меня, — шепчет Виктория, и глаза ее наполняются слезами. — Я хотела, чтобы вы были рядом. Я так боялась, что останусь одна, что некому будет меня поддержать — и даже не подумала, как ужасно себя будете чувствовать вы. Но вы стойко переносили всё день за днем… смотрели, улыбались, так старались… а я была так глупа, слепая идиотка…

Не задумываясь ни на секунду, Уильям высвобождает свои руки и берет ее лицо в ладони. Виктория замирает под его твердой, но нежной хваткой.

— Я никогда — никогда больше не желаю слышать, как вы называете себя подобными гнусными словами, — шепчет он сквозь зубы. — Я этого не потерплю.

Виктория смыкает веки, издав полувздох-полувсхлип, и по щекам ее катятся слезы. Он не в силах больше это выносить. Притянув ее ближе, он крепко обнимает ее, так крепко, как может осмелиться, прижимается щекой к ее волосам, и она тихонько плачет, уткнувшись в его грудь.

Это — думает он — это блаженство.

Успокоившись наконец, она не поднимает голову, а просто устраивается удобнее, продолжая льнуть к нему, и, опустив взгляд, он видит, что глаза ее закрыты. Она медленно разжимает и сжимает пальцы, вцепившиеся в его жилет.

— Знаете, что мне сказал Альберт? — шепчет она. — В лесу в Виндзоре?

Вот оно.

— Вы не рассказывали, мэм, мне оставалось только гадать.

Виктория некоторое время молчит. Когда она наконец решается заговорит, голос ее звучит очень тихо.

— Он сказал, что мне следует выйти замуж за вас.

Грозящее пробить грудную клетку сердце подскакивает к глотке. Виктория поднимает голову, не убирая рук с его груди.

— Альберт знал, — шепчет она. — Я так старалась забыть, я действительно старалась… но даже Альберт знал, что мне это не удалось. Если даже ему было ясно, всего через несколько недель в моем обществе, как сильно я по-прежнему люблю вас, значит, это должно быть очевидно и вам. И я знаю, что вы тоже по-прежнему меня любите. В последние две недели это написано у вас на лице, лорд М, и не пытайтесь это отрицать!

Уильям не отвечает. Он нервно сглатывает, держа ее за плечи чуть выше локтей, смотря на запрокинутое к нему лицо, в котором смешались мольба и вызов, и понимает: только человек с каменным сердцем может отказать ей сейчас. Он пытался укрепиться свое сердце, как крепость, выстроить стены, даже выкопать ров — но Виктория смела все заслоны, сама того не осознавая, взяла его сердце в руки и с тех пор бережет его и успокаивает.

Когда она взглянула ему в глаза в тот день в Брокет-холле и сказала, что она никогда не покинула бы его, что она никогда не поступила бы так, как Каро — он ей поверил. И верит сейчас: она по-прежнему его любит. Со вздохом он касается мягких каштановых волос, замечая, как она резко втягивает воздух и слегка дрожит под его прикосновением.

— Я не могу этого отрицать, — шепчет он. — Я ведь сказал, что никогда не лгал вам. Умышленно — не лгал, — поправляется он, вызывая у нее улыбку. — И сказал, что не собираюсь начинать лгать вам теперь.

Виктория опять закрывает глаза, но на сей раз не плачет, а только льнет к его теплу, прижимаясь щекой к его ладони. Открыв глаза, она улыбается мягкой, смелой, восторженной улыбкой.

— Лорд Мельбурн, — говорит она, — вы женитесь на мне?

Он со смешком вздыхает.

— Да, — отвечает он, — но при одном условии! — добавляет он быстро, заметив, как загораются ее глаза и как она прикусывает нижнюю губу, пытаясь сдержать счастливый вскрик. — Я женюсь на вас, Виктория, и с радостью… если вы сначала примете мою отставку с поста премьер-министра. Думаю, конституционного кризиса лучше избежать.

Виктория смеется, задыхаясь:

— Да, пожалуй.

— Вы ведь понимаете, что меня, скорее всего, сменит сэр Роберт Пиль?

— Да — и мне всё равно.

— Несмотря даже на то, что он, вероятно, потребует, чтобы вы отказались от своих фрейлин-вигов?

Замешкавшись на секунду, Виктория поджимает губы и высоко вскидывает голову с горделивой царственностью — иного он от нее не ожидает.

— Я люблю своих фрейлин, но вас я люблю больше.

Тогда Уильям позволяет себе улыбнуться открыто и широко. Отняв ладонь от ее щеки, он медленно обнимает ее за плечи. Другая рука ложится на ее талию. У Виктории вновь перехватывает дыхание и вспыхивают щеки, но она не отводит взгляд.

— Моя Виктория, — шепчет он. — Как же я люблю вас.

Ее лицо озаряется лучезарной улыбкой, и когда, наклонившись к ней, он в первый раз целует ее, она встает на цыпочки и горячо отвечает ему, так горячо, как умеет.

Что-то подсказывает ему, что в паре часов езды от дворца, в Брокет-холле, грачи поют.

========== Вики ==========

Комментарий к Вики

От автора: А теперь совсем уж откровенное АУ. Счастье бьет ключом (*разбрасывает конфетти*)

Я точно читала другие фанфики, в которых Мельбурну перед женитьбой на Виктории жалуют титул герцога, поэтому признаю, я, наверное, оттуда и взяла эту идею. К тому же, исторически это вполне правдоподобно: взгляните на принца Филипа. Никакого умышленного плагиата :)