Он поднимается по ступенькам, так глубоко погруженный в собственные мысли, что, подняв наконец взгляд, обнаруживает, что уже стоит посередине тонущей в полумраке комнаты.

Она стоит в дверном проеме, широко распахнув глаза, кусая губы, и он замирает, задохнувшись от шквала эмоций.

Она приехала. Она здесь.

Он застывает на мгновение, не сводя с нее глаз. Виктория делает шаг вперед. Ему знаком этот блеск в ее глазах, он успел его узнать за столько месяцев — почти полтора года. Решимость.

Снаружи повсюду шумно гуляют люди, и в пустой комнате эхом отдаются восторженные крики, но Мельбурн видит лишь голубые глаза, которые всё ближе и ближе. Она обвивает его шею руками, и он подхватывает ее и кружит, кружит, и она взвизгивает и хохочет — он не слышал звуков прекраснее уже несколько лет, с тех пор как навсегда умолк смех его сына. Он крепко сжимает ее в объятьях, так крепко прижимает ее к себе, зарываясь лицом в ее шею, ее волосы — он должен еще раз сказать ей, что она для него значит, ведь теперь он почти, почти может это сказать. И он вшептывает слова в ее кожу, как мантру: Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я люблю тебя.

Он знает, что она его слышит: ее пальцы хватаются за его волосы, рука теснее жмется к спине.

Она дрожит в его объятиях, кажется, даже всхлипывает, и он отстраняется, прижимается лбом к ее лбу. Она не выпускает пальцы из его волос.

— Я люблю тебя, — снова шепчет он, и она содрогается в прорвавшемся рыдании. У него и самого глаза щиплет.

— Я люблю тебя. Люблю тебя, — повторяет она между всхлипами и притягивает его ближе, теснее, наклоняя голову. Он обхватывает ее лицо руками, стирая большими пальцами влагу с ее щек, и нежно целует ее губы.

— Никогда больше меня не бросай, — шепчет она, когда он наконец разрывает поцелуй, и целует его, решительно и отчаянно.

— Прости, — говорит он. — Прости. Я хотел тебя защитить. Я не мог тебя потерять, — голос его дрожит от непролитых слез. Она снова всхлипывает.

— Я знаю. Знаю. Я просто… я не могла… я хотела быть рядом, — всхлипывает она, и он опять крепко прижимает ее к груди.

— Всё закончилось. Закончилось. Я в безопасности. Мы в безопасности, — бормочет он, покрывая поцелуями ее волосы, и чувствует, как медленно выравнивается ее дыхание.

— Как ты сюда добралась? И как тебе удалось выбить увольнение? — спрашивает он, сообразив вдруг, что она находится в его лагере посреди Германии, в то время как должна быть за пятьсот миль отсюда, в Париже.

— Когда неделю назад русские взяли Берлин, я запрыгнула на поезд, — пожимает она плечами. — Я сразу по прибытию заявила полковнику, что когда война подойдет к концу, я буду нужна здесь. Что у меня тут осталось незаконченное дело. — Виктория слегка краснеет. Можно себе представить, как проходил этот разговор с полковником. — Я приехала вчера днем, но решила подождать, — застенчиво добавляет она, и он смотрит на нее во все глаза, немея от изумления и восторга перед этой прекрасной женщиной, и запрокидывает ее голову назад, и снова нежно ее целует, вкладывая в поцелуй всю свою любовь.

— Всё закончилось, — шепчет она, когда он отстраняется — очень и очень нескоро — и поднимает на него взгляд распахнутых от восхищения глаз. Он медленно кивает, и слова вырываются у него прежде, чем он успевает им помешать.

— Выходи за меня, — выдыхает он. Как во сне он смотрит, как открывается ее рот, как она выдыхает — сейчас она скажет нет, какой же он идиот, эх…

— Да, — кивает она. Распахнутые глазища ее сияют. — Конечно. Да! Да.

Да.

Он таращится на нее, раскрыв рот, а она улыбается, она смеется. Что, что теперь нужно сказать, что сделать? Но она хочет выйти за него! И он целует ее опять.

Потом уже, гораздо позже, она сидит рядом с ним в столовой, и он едва сдерживает порыв прикоснуться к ней. Она здесь, рядом, живая и совершенно здоровая — так она утверждает — и она выйдет за него замуж, и всё сейчас идеально, и как же ему так повезло?

Он не в силах скрыть своего счастья, и когда Палмерстон, заметив ее внезапное появление за их столом, смотрит на него, подняв бровь — «Капитан Кент! Какой приятный сюрприз!» — Мельбурн лишь предостерегающе качает головой.

Отбой сегодня соблюдается весьма условно, и когда они наконец покидают столовую, час уже поздний, но люди еще бродят там и сям, так что он может себе позволить разве что идти вместе с ней по направлению ее жилища под предлогом, что ему нужно что-то захватить из кабинета.

Они добираются до здания, в котором расположен его кабинет, и она оборачивается и ухмыляется, а потом взлетает по ступенькам и скрывается внутри. Он следует за ней и не успевает опомниться, как вокруг его шеи обвиваются ее руки, а к его губам прижимаются ее губы. Но он принимает ее поцелуи более чем воодушевленно. Долго-долго.

Но она падает с ног от усталости, и он, поцеловав ее в лоб, велит ей отправляться спать.

— Я буду здесь утром, капитан, — шутит он, и она улыбается.

— Я тоже, генерал, — ее лицо чуть грустнеет, и он не сразу, но понимает.

Теперь можно, думает он, притягивая ее ближе, прижимаясь лбом к ее лбу.

— Спокойной ночи, моя прекрасная Виктория, — шепчет он, и она судорожно хватает ртом воздух.

— Спокойной ночи, Уильям, — шепчет она в ответ. — Да, мне нравится.

Он улыбается.

— Мне тоже.

========== Глава 7 ==========

— Давай просто сбежим, — задыхаясь шепчет она у двери его кабинета на следующий день. Он моргает. — Когда ты в следующий раз получишь отпуск — у меня квартира в Париже, — она смотрит на него, широко распахнув глаза.

Он не уверен, каким тут должен быть правильный ответ, но точно знает, что каким бы его ответ ни был, он непременно огребет с какой-нибудь стороны.

Ее дядя вряд ли в курсе, что она здесь, и уж точно не хотелось бы, чтобы Леопольд узнал об этом по сарафанному радио. Поднявшись, Мельбурн закрывает дверь за ее спиной.

— И сколько, по-твоему, понадобится времени твоей матери, чтобы тебя простить? — Лицо ее мрачнеет.

— Мне всё равно, — бормочет она, отводя взгляд. Он хмурится. — Я отчасти из-за нее и уехала.

— Понятно. — И все-таки всем будет лучше, если не случится так, что на следующее семейное сборище она явится женой генерала Мельбурна.

И потом, у него своя мечта — он надеется, что и Виктория эту мечту разделит. Он хмурится, бросив взгляд на свои руки.

— Я очень надеялся, что ты захочешь, чтобы наша свадьба состоялась в моем фамильном доме в Англии, — начинает он. Виктория изумленно разевает рот. — А еще у тебя даже кольца пока нет.

Она бросает быстрый взгляд на собственную руку.

— Это неважно, — говорит она, теребя безымянный палец левой руки, смотря на Мельбурна. О чем она думает?

Может, жалеет, что согласилась. Вполне логично. Слишком быстро и неожиданно всё произошло, на волне эмоций, да и вообще не надо было делать предложение.

Ей ведь не приходило это в голову по-настоящему — какой будет жизнь после войны. Каково ей будет быть его женой. Женой генерала.

Он должен дать ей возможность выхода.

— Конечно, — говорит она, прежде чем он успевает что-либо сказать, прикрыв глаза и сглотнув, и качает головой, казня себя. — Я не подумала. Конечно, ты хочешь, чтобы присутствовала твоя семья. Прости.

Он перебарывает желание взять ее за руки, но не касаться ее он просто не может, и его пальцы мимолетно гладят ее руку, а его взгляд скользит к окну кабинета, выходящему в открытую комнату, где работают Альфред и остальные. Проследив за его взглядом, она оглядывается на него и кивает.

— Прости, — быстро произносит она. — Мы можем поговорить об этом позже. Не нужно было тебе мешать.

Она поворачивается к двери, но прежде чем успевает выйти, он хватает ее за руку.

— Я не хочу спешить, на случай если ты… — Но он не способен произнести вслух слова, не смолкающие в его голове с тех пор, как он проснулся в панике в три утра. Тяжело сглотнув, он опускает глаза. — То, что произошло вчера, было…