***
Гарри закрыл лицо руками и с силой надавил на глаза. В последние пару недель выспаться совершенно не удавалось. Хотя война, казалось бы, закончилась, главный злодей повержен, можно расслабиться и почивать а лаврах, но как бы не так! Волдеморт оставил в наследство фактически обезглавленную страну, в Министерстве из тех, кому можно доверять, остался хорошо, если каждый двадцатый, Визенгамот уже давно не собирался, чтобы подтвердить свои полномочия, а Министр оставался формально самопровозглашенным, а правительство — переходным. Поэтому ни о какой спокойной учебе в Хогвартсе или спокойном отдыхе не могло быть и речи.
Гарри с наслаждением потянулся и почувствовал, как в его волосы закопалась девичья рука. Улыбнувшись, он посмотрел снизу вверх на Гермиону и легко дотронулся губами до ее ладоней.
— Привет.
—Привет, — улыбнулась она в ответ и насмешливо спросила. — А ты знаешь, сколько сейчас времени?
Гарри поправил очки и оглядел захламленный кабинет в поисках часов. Нормально разобрать вещи предыдущего владельца, чиновника средней руки, пропавшего во время войны, все никак не хватало времени. Ничего не найдя, он просто пожал плечами.
— У меня еще куча дел и все неотложные, да ты и сама знаешь.
Прошло чуть больше двух месяцев после победы, и Кингсли все еще никому не доверял, кроме нескольких человек. Поскольку Гарри и Гермиона входили в эту избранную категорию, именно на их плечи легли самые критически важные обязанности нескольких отделов Министерства. Гарри приходилось координировать деятельность немногочисленных оставшихся авроров, преданных лично Кингсли или ему самому, консультировать отдел Тайн и пытаться найти выживших членов Визенгамота, чтобы они, наконец, начали исполнять свои обязанности. Гермиона же прикрывала отделы транспорта и контроля за магическими популяциями, больше всего, как знал Гарри, ее выматывали долгие и часто бессмысленные переговоры с гоблинами. Однако она неизменно была бодра и жизнерадостна, что далеко не всегда получалось у Гарри.
Пусть восемнадцатилетние недоучившиеся школяры смотрелись на таких ответственных постах откровенно карикатурно, Кингсли ничего и слышать не хотел. «Пусть лучше ошибаются, чем целенаправленно вредят», — говорил он особо настырным любителям поболтать и взваливал на Гарри с Гермионой очередные обязанности. Рону доставалось гораздо меньше, он старался больше времени проводить с семьей, поддерживая убитых горем отца и мать.
— Уже почти десять вечера, — мягко сказала Гермиона. — Ты вообще ел сегодня?
—Да, конечно, — Гарри нахмурился, стараясь вспомнить. — Мы же вместе завтракали.
— Это было вчера, чудо, — весело ответила Гермиона. — А сегодня ты убежал на работу ни свет ни заря.
Гарри озадаченно уставился на нее, а Гермиона схватила его за руку и потащила к выходу.
— На сегодня с тебя хватит, — безапелляционно заявила она. — Я веду тебя ужинать.
Гарри бросил печальный взгляд на заваленный бумаги стол и позволил себя увести.
— Так значит сегодня ужинаем за твой счет?
— Если тебя не смущает роль альфонса, то почему бы и нет, — наигранно задумалась Гермиона.
— Ну уж нет, — усмехнулся в ответ Гарри. — Я пока еще не промотал семейное состояние, от одного ужина точно не обеднею.
Они вышли на вечерние полупустые улицы Лондона, вдохнув свежий воздух летнего вечера. Небо было безоблачным, но был виден только одинокий серп луны и оранже-алое зарево отраженных в пустоте огней не засыпающего города.
— Ну что, куда пойдем? Может быть что-нибудь итальянское?
— Ты пригласила, тебе и выбирать, — легко ответил Гарри.
Они шли в уютном молчании в одной Гермионе известном направлении, углубляясь в переплетение улиц центрального Лондона, Гарри вдруг понял, как же ему этого не хватало — вот так просто идти куда глаза глядят, держа Гермиону за руку. Он вздохнул полной грудью и почувствовал, как напряжение последних дней постепенно проходит.
Через полчаса они подошли к небольшому ресторанчику на небольшой улочке всего на пять столиков, который понравился Гермионе. Было удивительно, что он до сих пор работает, но Гарри порадовался, что кроме них из посетителей была только еще одна парочка, ни на кого кроме друг друга не обращающая внимания.
Было очень приятно сидеть на уютном диване и просто болтать ни о чем, как было когда-то до войны, казалось, целую жизнь назад. Но разговор то и дело сворачивал на рабочие вопросы.
— Нам нельзя забывать о домовых эльфах, — серьезно сказала Гермиона. — Ты же помнишь, что мы хотели.
— Они, конечно, должны быть свободны, вот только как это сделать, — кисло улыбнулся Гарри. — Сейчас столько проблем, что до них никому нет дела. Уверена, что этот вопрос стоит поднимать именно сейчас?
— Мы строим новый мир, Гарри, он должен быть добрым и справедливым для всех. Так что не может быть неважных вопросов, особенно если они касаются чьей-то свободы.
— Да, ты права, я завтра поговорю с Кингсли.
Гарри вспомнил, как пообещал избавить волшебный мир от рабства после смерти Добби и тяжело вздохнул. Смерть домовика, искренне помогавшего ему, тяжким грузом лежала на сердце. Гермиона мягко взяла его за руку и негромко сказала:
— Мы выиграли войну, теперь мы должны построить такой мир, чтобы она никогда не повторилась.
Гарри подумал, что это в действительности куда сложнее, чем просто добиться победы. Они оба это знали, но произнести вслух — все равно что признать собственное бессилие. В ответ Гарри только коротко кивнул.
Остаток вечера прошел хорошо. Они болтали, веселились и гуляли вдоль Темзы, наслаждаясь теплой августовской ночью. На следующий день Гарри сразу зашел к Кингсли и получил усталое согласие — Министр дал им карт-бланш в этом вопросе, предупредив, правда, что и вся ответственность за провал ляжет на них. Гарри это устраивало, и он сразу зашел к Гермионе сказать, чтобы она начала готовить законопроект, от которого могла зависеть их только начавшаяся карьера.
Осталось только собрать Визенгамот, что было далеко не просто. Многие его члены оказались в Азкабане, кто-то погиб или, как Малфои навсегда лишился представительства, а кто-то просто не появлялся из-за осторожности или трусости. Можно было бы, конечно, согласиться на чрезвычайное положение и принять необходимые решения, например, решением специальной комиссии, но Кингсли требовал выполнения всех прописанных в законе действий.
С окончания войны Визенгамот собирался лишь однажды, но до кворума в тридцать человек не хватило пятерых, так что пока страна все еще жила по законам, принятым во времена Волдеморта. В этот раз Гарри учел свои прошлые ошибки и отправил каждому дееспособному представителю приглашение и пообещал личного охранника-аврора, которых незамедлительно выслал по известным адресам. Но даже так были опасения, что многие просто не явятся на заседание, так что Гарри отослал приглашения и родам, не входящим в старый состав, в том числе и Уизли. В любом случае придется принимать в Визенгамот новых членов, почему бы это не сделать сразу.
От рыжего семейства в ответ пришла только скупая записка, что на заседании появится Рон. Остальные члены семейства присутствовать не могли — Чарли вернулся в Румынию, Перси еще не прошел проверки, обязательной для все министерских служащих, работавших во время войны, Джордж, мистер и миссис Уизли еще не отошли от смерти Фреда, Билл официально оставался пораженным в правах, как оборотень, а Джинни была несовершеннолетней. Гарри, который из-за плотного рабочего графика давно не общался с другом и его семьей, обрадовался хоть какой-то возможности увидеть Рона.
Заседание Визенгамота было назначено через неделю, в течении которой ни Гарри, ни Гермиона не знали отдыха, еле успевая урвать несколько часов на сон. Но, наконец, все было готово, и в одном из залов Министерства собралось ровно тридцать членов Визенгамота, включая хмурого Рона и самого Гарри, в сопровождении авроров-охранников. Заседание проходило гладко, почти без обсуждений, хотя рассматривались основополагающие документы. Наконец, был подтвержден статус Кингсли, как Министра магии, официально отменена фильтрация населения по чистоте крови, оборотни и магглорожденные были полностью восстановлены в правах, а также была упрощена процедура регистрации экономической деятельности и разрешен набор в аврорат не только чистокровных магов.
