Томас никак не мог взять в толк, зачем сестре понадобилось распространяться об их трудностях, но открещиваться от сказанных ею слов теперь было поздно.

– Вы правы, – сдержанно сдался баронет. – Есть некоторые сложности…

– Насколько я понимаю – финансовые?

– Да, – со вздохом сдался Шарп. – Вы абсолютно правы.

В зале вновь зазвучала музыка. Умелые пальцы Люсиль быстро и уверенно бежали по чёрным и белым клавишам, вычерчивая очередную мелодию. Леди Макдермонт опустила глаза в пол, словно погружаясь в какие-то свои воспоминания.

– Мистер Макдермонт, мой муж, – наконец заговорила женщина, – умерев, оставил меня совсем одну. Стены нашего дома гнетут меня. Я очень одинока, Томас, – с грустью призналась она. – Мне очень хотелось бы уехать отсюда. Развеяться. Возможно, взглянуть хоть одним глазком на Аллердейл Холл…

– Вот как, – растерянно произнёс Томас, наконец, понимая весь смысл этих странных взглядов, подаренных ему Люсиль.

– Я вполне состоятельна, баронет, – тем временем деланно заметила Маргарет. – И могла бы профинансировать Вас, если бы Вы благородно согласились скрасить моё одиночество.

*

– Нужно что-то срочно сделать с этим потолком! – недовольно нахмурилась Маргарет. – И эти трещины… Нужно на днях съездить в город и нанять рабочих.

– Но это просто колоссальные затраты, – словно между прочим напомнила Люсиль.

Она вот уже битый час таскалась за подозвавшей к себе Маргарет по этажам и залам Аллердейл Холла и выслушивала её, несомненно, познавательное мнение на тему того, что и как следует сделать с поместьем Шарпов. В ходе экскурсии оказалось, что новая супруга брата недовольна буквально всем.

– Увы, мой дом и земля всё ещё не проданы, – раздражённо согласилась пожилая леди, напряжённо поджав тонкие губы. – А без моих денег здесь, как оказалось, и вправду не обойтись!

– Увы, – вторила ей Люсиль, действительно искренне сожалея, что до последнего транша средств этой старой клячи придётся ещё так долго ждать.

Маргарет Шарп ещё раз придирчиво осмотрела торчавшие на фоне серого неба балки и страдальчески вздохнула:

– Я даже не подозревала, что поместье находится в столь печальном состоянии. К тому же, здесь ужасно холодно! Наверное, нам с Томасом стоило остаться в Шотландии. Пожалуй, я поговорю с ним об этом…

Люсиль впервые за долгое время моргнула. Повисшую между женщинами плотную тишину, пожалуй, можно было резать ножом.

– Может быть, чаю? – наконец, притворно улыбнувшись, предложила Люсиль. – Он согреет.

– Пожалуй, – охотно согласилась Маргарет, отвечая ей дежурной улыбкой.

Обменявшись любезностями, женщины неспешно направились к кухне.

– Томас ещё перед своим отъездом заварил свежий тонизирующий чай, – радостно объявила Люсиль.

– Как это мило с его стороны!

Да, в отличие от прошлых дней, Томас Шарп заваривал чай для своей супруги охотно и с завидной частотой.

*

Прошло всего несколько месяцев после женитьбы на Маргарет Макдермонт. Оказавшийся в западне Томас предпочитал проводить своё время в мастерской, один вид которой приводил Маргарет в ужас, а по возможности вообще избегать с ней встреч. Его уже не молодая супруга, к счастью, мало им интересовалась, но зато исправно лезла не в своё дело.

Однажды, заработавшись и изрядно проголодавшись, Томас всё же решил спуститься вниз, на кухню, сам. Обычно Люсиль, по его просьбе, приносила ему что-нибудь прямо в мастерскую, но сегодня, очевидно, она была занята чем-то другим. Не решившись использовать подъёмник, Томас осторожно сбежал по лестнице, в надежде остаться незамеченным.

Благополучно добравшись до кухни, он неожиданно застал там сестру, тщательно и сосредоточенно оттиравшую в мыльной воде сковороду. Стол был накрыт – и это показалось Томасу странным, ведь они давно уже не ужинали вместе.

– Люсиль, – с опаской позвал мужчина. – Надеюсь, ты не видела здесь поблизости Маргарет?

Его сестра прекрасно слышала, как он прокрался к кухонному столу, и лишь снисходительно улыбнулась его поистине детскому поведению.

– Видела, – ответила Люсиль, криво усмехнувшись.

– И… – тут же замялся её брат, внимательно следя за проходом в Большой зал, полагая, что его супруга вышла туда, – как она сегодня себя чувствует?

Леди Маргарет имела обыкновение заводить долгие заунывные разговоры, об ухудшающемся здоровье, о бренности бытия и, всё чаще, о бездарности своего нового мужа, и слушать их сейчас Томасу отчаянно не хотелось.

– Высокомерна и крайне заносчива, как всегда. Возомнила себя хозяйкой Аллердейл Холла. Знаешь, она чем-то напоминала мне нашу дорогую матушку…

Мужчина готов был подтвердить любое произнесённой Люсиль слово, его жена, как оказалось, и правда была далеко не самой приятной женщиной.

– Не бойся, Томас! Она больше не придёт, – Люсиль ловко вытащила мокрую сковородку и убрала её на место.

Баронет оторопело обернулся на свою сестру:

– Что значит, не придёт?

Люсиль степенно прошла к столу и села, как ни в чём не бывало, поправляя сервировку.

– Я услышала, как заработал подъёмник, когда готовила нам ужин. Представляешь, она в очередной раз решилась спуститься в подвал и чуть не нашла там наш маленький секрет.

– И где же она сейчас? – уже прекрасно зная ответ на свой вопрос, всё же решил уточнить Томас.

– Принимает глиняную ванну. Пришлось проломить ей голову, – буднично пояснила Люсиль. – Ты есть будешь?

*

Милан несомненно был прекрасен! С удовольствием прогуливаясь по улицам города, Томас Шарп наслаждался солнечной погодой и в деталях продумывал предстоящую презентацию своего изобретения. Это был шанс получить финансирование, а также ещё один повод не на долго покинуть Аллердейл Холл. Совсем не на долго. В свете последних событий, баронету было трудно решиться на поездку, ведь вскоре он должен был стать отцом. Эта мысль делала его счастливее, ответственнее и во сто крат сильнее прежнего. К сожалению, Люсиль не здоровилось в последнее время и баронету пришлось отправиться в путешествие одному.

Свернув к парку, Томас Шарп зашагал по извилистой дорожке между раскидистыми деревьями. Как же все эти виды отличались от той глухой пустоши, где стоял Аллердейл Холл! Баронет жадно пожирал глазами окружающее его великолепие и строил планы – один грандиознее другого.

Вдруг, прокатившись по зеленеющей траве и подпрыгнув на неровной дорожке, об его ноги ударился маленький красный мячик. Остановившись, Томас озадаченно посмотрел под ноги и наклонился, чтобы поднять странную находку, не совсем понимая, откуда она вообще могла взяться.

– Farfalla! – издалека послышался звонкий женский голос. – Farfalla! Portare la palla a me!*

Маленькая собачка породы папийон выскочила из окруживших парковую дорожку кустов и, забавно перебирая лапками, подскочила к ногам Шарпа.

– Это твоё, пёсик? – улыбнулся Томас, видя, с каким азартом собачка ластилась к его ногам.

Обернувшись на внезапный треск, Томас увидел, как прямо сквозь кусты в его сторону пробиралась высокая стройная женщина в шляпке. Её юбки цеплялись за ветки, но леди протискивалась сквозь них с завидным упрямством. Заметив Томаса, вместо того, чтобы смутиться, она лучезарно заулыбалась и быстро-быстро что-то затараторила на итальянском. Не поняв ни слова из сказанного незнакомкой, баронет поспешил на помощь.

– Прошу Вас, осторожнее! – не сдержал он улыбки, видя, как от усердия с головы леди съезжает шляпка.

– Ох! – глаза женщины удивлённо распахнулись. – Простите мою грубость! Я и понятия не имела, что Вы иностранец!

Речь незнакомки была приятной и мелодичной, но её английский звучал необычно из-за акцента. Наконец выбравшись из кустов, она бегло осмотрела себя, небрежным жестом поправила съехавшую на бок шляпку и непринуждённо рассмеялась.