Долгое молчание. Потом на багажной не выдерживают.
— Простите, еще раз потревожу вас... Кажется, вы сказали: лёту? Я правильно понял?
— О господи, опять он меня за ногу... Ну сказал, ну лету, чего всполошились? Давайте на боковую. И не дергайте меня за носок!
— Да уж, носки у вас, прямо скажем...
— Вот и не касайтесь. Какие надо, такие и носки. Вы случайно не текстильный институт кончали?
— Нет, не текстильный, почему это текстильный, с чего вы взяли, ничего подобного... Значит, лёту?
— Лёту, лёту. Летим — вот и лёту. Ехали бы — стало быть, езды. Шли — значит, ходу. Могли бы и потолковей быть! Вы, случаем, не текстильный... А, да, спрашивал уже. Спим!
И опять долгая-предолгая пауза. На третьей полке что-то бормочут, переживают...
— Послушайте, я так не могу! Объяснитесь! Вы утверждаете, что мы летим на самолете? Так или нет?
— По-новой он меня за ногу... Не цепляйтесь, кому сказано! Разгулялся, артист. На самолете, на самолетике! Спокойной ночи, а-ха-хр-р-с-с-с...
— Мы — летим?!!
— Фу, вы потише там, на багажной! Совсем очумели? Не чувствуете разве? Летим, точно. Высоко-высоко...
— А отчего темно так? Почему света нет?
— Темь, действительно, глаз выколи. Высоко забрались, потому и темно.
— Какой самолет, отвечайте сию минуту! Я в командировке, по срочному служебному делу. Мне нужно знать всю правду!
— Взрослый человек, а как ребенок, ей-Богу. Вы, часом, не текстильный...
— Не текстильный, не текстильный, хватит о текстильном! Какой это самолет, марка?
— Ил-62, сами не видите? Вы скажите, вот взять, к примеру, ацетатный шелк...
— Как?
— Ну ацетат, по-нашему. Это же дрянь, а не ацетат, вы гляньте сами! Одни цветочки чего стоят. Ацетатный шелк, он, мил-человек, должен быть не таким, на то он и прозван так...
— Ах, да отстаньте со своим шелком! Расстроили вы меня, черт дернул к вам обратиться. Надо же, мы, оказывается, летим на Ил-62! Мне нельзя так сразу, у меня все рассчитано по часам — сон, бег, питание, прием лекарств…
— Вы там не шебуршитесь! Попутчик липовый. Правда глаза колет? А билетик у вас имеется? Ась? Не слышу!
— Надо же, вот напасть… невезуха, просто невезуха...
Стучат колеса. Слышно, как по коридору вагона пробирается какой-то пассажир — покурить в тамбуре. На багажной полке начинают смеяться. Сначала тихо, потом смелей, открыто и безбоязненно.
— Хе-хе-хе, вы однако... ах-ха-ха... хороши! Разыграли как, рассказать кому — не поверят, хо-хо-хо... Купился, купился, как мальчик! Шуточки у вас, хы-хы-хы...
— Шуточки? Есть тут один шутник-шутничок, да не я... Насчет билетика как же будет, гражданин? Есть ай нет? Или стюардессу позвать? Я мигом... Эй, багажная полка!
— Текстильный, говорит, не кончали?.. Алло, мы
ищем таланты!
В разговор внезапно встревает третий голос, четкий и дисциплинированный:
— Вы, текстильщики! Хорош, наорались! Завязывайте, кому говорю! Еще слово — утром жалуюсь капитану. Не теплоход — цирк! Голова от качки раскалывается, еще эти тут...
— От какой-такой качки, чего болтаешь-то?
— Да, объясните. Какую, собственно, качку вы имеете в виду?
— Боковую, какую еще. И носовую. Дифферент на корму! Болтанка душу вынимает!
— Слышь, мил-человек, ты на чем летишь-то? На пароме, что ли?
— Не лечу, а иду. Идем! На теплоход. А вы на дирижабле хотели?
— На самолете, голубок. Ты, часом, не рехнулся там?
— Опять вы со своим самолетом... Товарищ, товарищ, вы слышите? Мы едем на электричке. У меня сезонный билет, на службе дают. Бумаге, надеюсь, вы верите?
— Бумаге верю. Вам, жуликам, нет. Врете вы все. С какой целью, вот вопрос...
— Ах, да посветите мне спичкой, я билет покажу.
— В каюте запрещено спички зажигать! Инструкция. Идите в курительный салон, так жгите, сколько влезет. Ох, качает как! Обратно только поездом, только поездом...
— Он считает, то мы плывем. Что вы скажете?
— Псих, не иначе. И веревки у нас нет... Беда, беда... А ну, как кинется?
— Чего шепчетесь там? Крысы сухопутные. Проснулись не до конца? Шепчутся, главное...
— Ну его к бесу, действительно душевнобольной...
— Псих-то псих, а вещички сопрет — ищи-свищи... Видали мы таких. Ладно, спите. И не дергайте меня больше!
— Да уж не дотронусь, будьте уверены.
— С утречка насчет билетика разобраться надо будет... Не навернитесь там со своей багажной.
— Себя поберегите.
— Во-во, с такими попутчиками поберечься — первое дело...
— Спокойной ночи.
— Во-во, уши на ходу отрежут и поминай как звали...
Молчание. Стук колес. Потом голос.
— Эй, текстильщики! От качки есть что-нибудь?
— Извините, не держу.
— Нету. Аэрон вот есть, для самолетов.
— Не годится. Для самолетов — не надо.
— Ну и все, стало быть. На боковую.
И снова стучат колеса, темнота, молчание. Спят
пассажиры, мерно и в такт покачиваясь на полках.
Проходит довольно много времени, с час, наверное. И с нижней полки — медленный голос, задумчиво, взвешивая слова:
— Шутники... Самолет, теплоход... А о главном-то ни слова, ни полслова. Куда, куда они следуют! — это их, похоже, не беспокоит. Темнотища какая... Как в метро. Да, это проблема, это проблема... Куда?
А на другой нижней полке в этом время внимательно слушают и не вякают. Молчат себе в тряпочку и не лезут, не спросясь, куда не надо. Мотают на ус.
...Кромешная тьма. Ночь. Колкий дождь, промозглый осенний ветер, перестук колес и скорость. Сквозь ночь во все лопатки чешет пассажирский поезд N1003.
Агентство "Принудреклама" разработало новый отличный вид рекламы — сантехрекламу. Суть новинки проста. Еще на заводе-изготовителе на внутреннюю сторону умывальника, ванны или унитаза наносится яркая реламная надпись. И каждое утро, чистя зубы, потребитель читает: "Не забудь надеть подгузник фирмы N." или "В наших носках — к светлому будущему!"
Надпись не смывается и не соскабливается. Если особо нервный клиент, вооружась зубилом и молотком, все же сумеет отковырять, отбить и отодрать рекламу, его ждет сюрприз. Под старой надписью откроется и яркими красками засияет из унитаза новая реклама:
"Голосуйте за Жириновского!"
В помощь начинающему политику
КАК СОЗДАТЬ ПАРТИЮ
1. Исторический обзор.
Все, сказанное и написанное по данному вопросу до настоящего исследования — полная чепуха.
Вот доказательства:
— все, что было написано до начала революции 1917 г., стало считаться чепухой непосредственно после ее окончания;
— все написанное в период после революции стало
ерундой после августа 1991 года;
— все, что писалось после августа, превратилось в
муру после внеочередного (октябрьского 1993 г.) путча в городе-герое Москве.
Следовательно... (см. начало исторического обзора).
На этом исторический обзор заканчивается.
2. Технология создания.
Как показывает практика, партии (избирательные блоки) создаются по двум взаимоисключающим принципам:
1. Против кого-либо или чего-либо.
2. За них.
Например:
— против отдачи Курил,
— против тех, кто против отдачи Курил,
— против безумного расточительства средств (за умное расточительство средств),
— против чужих,
— против граждан, живущих возле Жиркомбината (от них всегда пахнет мылом),
— против всех.
И наоборот:
— за возвращение и вторичную (но дороже) продажу Аляски,
— за объединение бывших двоечников в борьбе за их гражданские права,
