И тут, старый и мудрый командир третьего дивизиона майор Сердитов, сглупил. Как он потом рассказывал: – …. Но вот я догадывался… Да что там догадывался – знал, что этим закончится. Но вот, блин, как чёрт меня дёрнул вылезти с этим делом…., – но это потом. А сейчас он встал со своего места и начал.

– Товарищ полковник, прошу вашей помощи. Четыре дня тому назад, на боксах восьмой батареи отпали четверо ворот. Обращался за помощью к заместителю по технической части подполковнику Лискеру, – Ляксандр Петрович всем телом повернулся к командиру дивизиона и сурово уставился на майора, – но тот мне отказал. Якобы у него все сварочные аппараты сломаны и все четыре дня у меня ворота стоят прислоненные. А он посмеивается… – «Для чего тебе, Сердитов, голова дана? Ведь не только, чтобы головной убор носить – вот и думай ей». Прошу вас своей властью….

Полковник сначала смотрел непонимающим взглядом на майора, постепенно проникаясь существом вопроса, а потом повелительно вскинул руку, останавливая обращение командира дивизиона.

– Так…., – зловеще протянул он, – моей помощи просите?

И уткнул суровый взгляд в подполковника Лискера, вальяжно подымающегося со своего места. Тот поднялся и стал обстоятельно докладывать о состоянии дел в парковом хозяйстве, планируя плавненько подойти к неисправным сварочным аппаратам и в деловом режиме объяснить ситуацию. Но его хватило только ровно на полминуты.

– Сядьте, товарищ подполковник, об этом можете рассказывать дома своей жене или за рюмкой водки, среди таких же пенсионеров, как и вы.

Справедливости ради, надо сказать, хоть к Ляксандру Петровичу в полку, в офицерском коллективе было ехидное отношение. Ну…, были у него моменты, когда его несло в разнос, и в разные стороны одновременно. Иной раз вёл себя неадекватно, отчего потом офицерский коллектив втихушку обсасывал разные пикантные подробности. Но дело своё он знал, подчинённых держал в ежовых рукавицах и с технической стороны наш артиллерийский полк был прикрыт надёжно. И всё у него делалось вовремя, и всё крутилось под его неусыпным контролем, но вот со сварками… Блинннн… Затянул…, всё откладывая и откладывая… И вот. Влетел. Подполковник рухнул на стул, даже не сопротивляясь, понимая, что это бесполезно. А командир уже обратил своё внимание на командира ремроты, вскочившего со своего места и замершего по стойке Смирно.

Закончилось совещание минут через пятнадцать, в ходе которых командиром был поставлен армейский рекорд. Все, даже не причастные ни к сварочным аппаратам, к обломанным воротам, к технической части полка, все были взлохмачены, закручены, а в конце командир ткнул пальцем в сторону майора Сердитова и задал риторический вопрос: – Моей помощи просите, товарищ майор? Что ж…, помогу. Приказом. Завтра в 9:00 часов утра. Для бестолковых и тех, кто носит электронные часы – когда 9 делится на два нуля. Так вот, в 9 часов я смотрю в боксах восьмой батареи, как сваркой привариваются ворота. А потом они открываются-закрываются, открываются-закрываются… Это вас, товарищ подполковник, со всей вашей технической мыслью тоже касается. Сразу предупреждаю – МТО-АТ с хранений не снимать.

После совещания, вместо того, чтобы спокойно разойтись по домам, в «стране дураков» закипела работа. Два мозговых штурма кипели параллельно друг другу.

Один в технической части, где технари – офицеры и прапорщики, решали – Как до девяти утра исправить хоть один сварочный аппарат? Причём путей решения было несколько. Самый банальный – пойти в любую часть гарнизона и занять на время показа и сварки петель ворот на глазах командира сварочный аппарат. Показать, а потом вернуть. Обсосали и отвергли. Если командир узнает про этот обман…, жульничество – мало не покажется.

Обсудили ещё пару, но тоже отвергли, после чего все уставились на солдата-сварщика, скромно сидевшего в углу: – Ну…? Ну…? Ты же лучше нас знаешь свой аппарат… Что…? Совсем сдох и не починить его? А может…?

Вот это «А может…» и не раз продлевало жизнь древней сварки. Одна сварка сломалась давно и её не чинили, потому что вторая, хоть и старая работала исправно. Но, последние три месяца она могла запросто в любой момент прекратить грозно гудеть и одновременно прекращала производить сварку, мгновенно превращаясь в груду металла килограммов так на двести. Все окружающие и принимающие участие в сварочных работах, сокрушённо всплёскивали руками, а сварщик невозмутимо брал крепкий деревянный багор с любой машины, вставлял его между мощных и тяжёлых обмоток и сильно, сильно тряс свой аппарат, превращаясь в это момент в трясучего паралитика. И о Чудо…., внутри трухлявых обмоток что-то замыкало и он снова начинал варить. Но вот несколько дней тому назад – Он, сварочный аппарат, благополучно сдох и никакая трясучка оного в одиночном порядке или дружным коллективом, когда за багор брались чуть ли не подразделением, уже не помогало. Что и выразил молча, разведя широко и сокрушённо руки в сторону, сварщик.

– Ладно, – Ляксандр Петрович совсем по-стариковски опёрся руками о колени, как будто собирался засмолить «козью ножку» с ядрёным табаком или встать, но остался сидеть, – ладно, сходи на разведку в третий дивизион. Посмотри, что они там думают…?

Сварщик, к которому это относилось, в недоумении поднялся со своего места: – Товарищ подполковник, как это так я приду туда и спрошу – А чего вы тут думаете? Да меня они как пошлют…

– Как в самоволку бегать или за водкой в совхоз – так вы не спрашиваете, а бежите, – съязвил Ляксандр Петрович, но потом смягчился и уже по-отечески стал растолковывать, – приходишь туда… К майору Сердитову и говоришь – Товарищ майор, как только у вас со сваркой будет решено – так сразу за мной гонца. Наверняка они тоже думают… А Сердитов – опытный командир. Что-нибудь придумает.

В кабинете командира дивизиона тоже был мозговой штурм, но в отличие от технарей он был прямолинейный и опирался на простенькие армейские принципы – «Победителей не судят» или «Если нельзя починить – то это надо достать».

Поэтому здесь и решали только один вопрос – Где? Где – звидануть сварку?

– Так, дембелей восьмой сюда, – распорядился командир дивизиона, когда быстро пробежались по вариантам – звиздануть, достать, занять в другой части сварку – и решительно отвергли. Было уже поздно, да и не хотелось ни с кем договариваться и оставаться потом обязанным.

И вопрос – Где? С прибытием дембелей решился быстро.

– Так…., – сержант Смирнов нерешительно развёл руки и «закинул удочку», – так…, у нас тут ведь под боком целый пивзавод строится… А может оттуда тиснем сварку? Там их до фига. Рабочий день кончается, работяги всё бросают и уходят. Там то и охрана почти никакая…., – уже более смело добавил сержант и остальные дембеля согласно закивали головами.

– Хорошо…., – нейтральным тоном протянул командир дивизиона, навалившись грудью на стол и сильно втянув в себя воздух, – хорошо и одновременно ничего хорошего. Как ни как, а это стройка очень большого масштаба и её курирует лично секретарь обкома Ельцин. Так что там с этой сваркой можно хорошо влететь. Но идея заманчивая. Как, Смирнов, говоришь можно без особого риска..?

– Да мы, товарищ подполковник, её через пустырь протащим. Там напрямую до наших боксов метров пятьсот, а пустырь там весь в ямах, буераках… На машине не подъехать… Так что, если пропажу обнаружат, то на нас, военных, и не подумают. Она ж тяжёлая и будут искать следы машины, а мы её на руках утащим…

Обсудив с дембелями несколько скользких моментов предстоящей операции, их отпустили, а майор Сердитов повернулся к командиру батареи, сидевшему среди остальных офицеров: – Вот…, товарищ капитан, звоночек вам. Ваши бойцы ночную обстановку вокруг городка знают лучше, чем вы. Вот что им делать ночью на пивзаводе? Ладно бы там уже пиво выпускали, но ведь до него ещё года три… Ну…, да ладно. Думаю, что ты из этой информации правильные выводы сделаешь. Чай не зелёный лейтенант. Бойцов проинструктировать, чтоб всё было чики-чики…