Хотя, конечно, он не был его братом, а так… однофамильцем, да ещё хорошей неряхой, но теперь как генерал приезжал в полк первое, куда он ехал, это был парк, где ему представляли «подготовленного» рядового Бийского. Они обнимались, уходили в тенёчек и о чём-то оживлённо базарили, вгоняя в тихую тоску начальство. Чего там мог лишнего сболтнуть солдат?

Показные занятия на нашем караульном помещении, в декабре месяце прошлого года, вообще оставили яркий след. До сих пор мы с удовольствием делились юморными впечатлениями, рассказывая различные перипетии данного события тем, кто не участвовал в этих скачках.

В один морозный, очень морозный день, генерал Бийский как ураган ворвался в наш полк и радостно «обрадовал» сообщением, что через неделю на базе нашего караульного помещения пройдут показные занятия, в масштабе нашей армии.

Что было в эту неделю…, вспоминалось с истеричным хохотом. Справедливости ради, надо сказать, что генерал умел «закручивать». И мы закрученные до отказа закрутились и не только мы. Из захолустной полковой караулки, стоявшей на окраине военного городка, сделали приличный караульный городок, где можно было проводить занятия и инструктажи, в том числе и с караулами сопровождающие грузы на железнодорожном транспорте. Военные железнодорожники притащили целый товарный вагон, сняли колёса, протащили под всеми трубопроводами, устроили насыпь с рельсами и шпалами и водрузили туда вагон уже с колёсами. А уж начинку вагона и всё остальное делали МЫ – Офицеры. Солдат у нас не было. Это на караульном городке, на холоде и морозе. Но в караульном помещении, хоть и в тепле, было не лучше. Все помещения караулки были распределены между батальонами-дивизионами и отдельными подразделениями. И помимо несчастных караульных бодрствующих и отдыхающих смен, неприкаянно бродивших внутри, там ещё деятельно суетилось до двадцати офицеров. Красящих, подгоняющих, ремонтирующих, вставляющих, ругающихся между собой и много суетившихся – днём и ночью. Дивизион и всю артиллерию в этот момент представляли начальник артиллерии подполковник Левшин и я, командир противотанковой батареи. И нам достался центральный коридор, который мы должны были оклеить обоями и покрасить пол. Всё бы ничего: обои и краску нам дали. Слава богу, не пришлось покупать на свои скудные деньги. Но дверь караулки практически не закрывалась и от шастающих туда-сюда, в коридоре стоял банальный дубак, при котором клеить обои всё равно, что плевать против ветра.

Поэтому мы с Левшиным особо не суетились, решив поклеить их в последнюю ночь. И поклеили. Перед этим неплохо выпили и поклейка обоев прошла у нас быстро и весело. Также весело покрасили пол и долго смеялись, глядя друг на друга, потому что перед покраской мы ещё выпили, пару раз из-за этого падали на пол, вывозились в краске, но в целом всё получилось неплохо. Правда, потрескивание и некое таинственное шуршание клея и подсыхающих обоев в постоянном сквозняке и холоде, внушали определённый пессимизм. Кто клеил хоть раз в жизни обои, тот знает – постоянная температура и никаких сквозняков, хотя бы в течение первых восьми часов. А тут, как только мы закончили красить пол, караулка наполнилась разного рода проверяющими, начиная командованием полка и кончая комдивом. Потом приехали из штаба армии, до генерала Бийского – тоже что-то проверяли и нервно готовились к показным занятиям, штабные клерки. Потом сам Бийский, шастал туда-сюда со своей свитой и не только в коридоре, но и во всей караулке стоял качественный холод. И вот в этой обстановке обои грозили отклеиться и рухнуть, хотя бы и на генерала.

Мы с начартом нервничали и от этого гораздо чаще тайком прикладывались к бутылке, заныканной в сушилке. А когда занятия начались, нам уже было всё равно и из сушилки, в дверную щель с азартом наблюдали, как обои потихоньку стали отклеиваться от верха и вот-вот грозились целыми пластами упасть на строй начальников штабов частей армии, для которых и проводились занятия. Ну, и заодно на генерала Бийского, не глядя тыкающего во всё в караулке и грозно вещающего – Так должно быть у всех. Через неделю приеду и проверю… с орг. выводами…

Но бог на свете всё-таки был. И обои выдержали. Выдержали ещё полчаса, когда занятия закончились и довольный генерал Бийский опять собрал нас всех в коридоре караулки.

– Что ж, товарищи офицеры, занятие, я считаю, прошло плодотворно. И завтра я проведу ещё одно занятие, с другой категорией. И мне бы хотелось к этому занятию кое-что изменить….

Дальше генерал стал водить офицеров по закреплёнными за ними помещениям и ни капли не сомневаясь, на отремонтированных и покрашенных дверях, смело и жирно рисовал то, что он ЖЕЛАЛ увидеть. Слава богу, он не видел вытянувшихся в удивлении лиц самих офицеров. И вот когда двери караулки за ним захлопнулись – обои разом и с шумом отклеились и упали на офицеров, стоявших в коридоре, мигом укутав их в бумажный саван.

Смех стоял гомерический. Но смех смехом, а к следующему утру всем нужно всё восстановить и исполнить пожелания Бийского.

Дальше был совсем концерт. Обои были сырые, и расползались под руками. Клеить их было бессмысленно и мы решили их банально прибить, закрепив верх обоев деревянным плинтусом. Но и они не держали, так как стена была сильно кривой и плинтус действовал лишь точечно, а не прижимал всей поверхностью верх обоев. Но и тут мы не расстроились. Разодрали на полоски солдатское одеяло, по ширине плинтусов и только таким образом сумели надёжно прижать верх обоев под потолком. А потом просто прибили обои к стене гвоздями с широкими шляпками. Да…, пошло оно всё на х….й После чего всё это хорошо обмыли. Видать обмыли хорошо, так как на следующий день хоть они и не приклеились, держались надёжно. Конечно, Бийский с минуту разглядывал наше творчество, загадочно поглядывая на нас, таинственно сопел, но ругаться не стал. А уж весной, в тёплое время, полк сделал качественный ремонт караульного помещения, безжалостно содрав наши обои.

Всё это я вспомнил, пока Володя устраивался около меня.

– Ты чего тут слоняешься? Тебе же приказ пришёл… Ты теперь свободный человек в отличие от всех нас…

– Ааа…, вот последнее дело сделаю и тогда, Боря – ВСЁ.

Поняв, про какое последнее дело он сказал, с сочувствием поглядел на товарища: – Ты же не успеешь. До срока остался один час и Бийский на тебе оторвётся. И на хрен тебе это нужно напоследок нервы трепать?

Володя по характеру был мягким человеком, управляемым и в какой-то степени безответным. Но сейчас он воинственно потряс дешёвенькими обоими: – Я за эти обои чуть с женой не разосрался. Помнишь, в прошлом году мы три месяца без зарплаты просидели. Блядь…, ебан… президент. Пьянь… Свою армию содержать не может. – Со злобой вырвалось у Володи, – так вот. Тогда мы с женой решили обновить в большой комнате обои. Еле денег наскребли, ужали себя во всём и купили самые дешёвые обои. Только чтобы хотя бы освежить стены. А тут Бийский – Почему КПП «Зелёное поле» в таком не приглядном виде? Срочно привести в порядок…. А то всех вас тут… Ну, что ж, пришлось часть обоев забрать с дома и поклеить их там. Ох… и скандал дома был. Вот сейчас я этой суке отомщу. Я ему поклею обои….

Володя поутих немного помолчал и продолжил: – А так успею. Я вон в той бочке солидол нашёл. Сейчас его наберу, намажу на стены и посажу на него обои…

– Да ты что, Володя? – Ужаснулся я, – они ж промаслятся…

– За двадцать минут не успеют, а там я его на х… пошлю.

Посидев ещё минут десять и сказав мне – Пора, Володя набрал солидола и ушёл.

Как он спланировал, так и сделал – только на х… всё-таки не послал. Духу не хватило. А так выслушал доброжелательно бормотание генерала: – Ну.., вот можете, товарищ капитан, работать. Теперь я буду вас периодически драть, чтобы вы….

Через час, после того как уехал генерал, а Володя пустил фуражку колесом по плацу и всё-таки со злой экспрессией проорал: – Да пошло оно всё на Х……., – солидол пропитал не только обои, но и штукатурку с кирпичными стенами. Ещё через месяц генерал жалобно скулил, глядя на это блядство на КПП, но никого не ругал. Потом…, уже спокойно солидол выжгли паяльными лампами, по приказу генерала выделили фонды и КПП хорошо отремонтировали.