Подсластить пилюлю никак нельзя.

— Да. Таких мы называем праймори, и в мои обязанности входит сохранять его безопасность.

— Ладно, — ответила Аврора, гораздо спокойнее, чем бы повёл себя Хокин, будь на её месте. — Давай отойдём от причины, по которой ангел защищает серийного убийцу, и сфокусируемся на том, почему я не могу отправиться в полицию.

И это никак не подсластить. Всё, что у Хока было — горсть горьких пилюль. И он мог лишь предложить стакан воды, чтобы это запить.

— Ты не можешь отправиться в полицию, потому что я накосячил. — Он опустился в удивительно удобное кресло, которое ни с чем в этом доме не сочеталось. — На парковке я вмешался, и ты ударила зарядом меня, потенциально изменив судьбу Дрейгера.

Скептичное выражение её лица могло бы рассмешить, если бы сейчас они не разговаривали о психопате, который испробовал на ней свой набор мясника.

— Эм, поправь, если ошибаюсь, но разве это не подразумевает, что я бы его убила? Так в чём же дело с обращением в полицию? Или в его убийстве?

— Мы не знаем наверняка, убила бы ты его, — объяснил Хок. — Есть вероятность, что могла промахнуться. Или только ранила. — А ещё была вероятность, что Аттикус не прав и Дрейгер не совсем человек или же защищён заговорённым предметом или мистическим заклинанием. — Тебя всё равно могли похитить.

— Тогда почему ты меня спас?

Потому что, очевидно, Хокину лучше всего удавалось ошибаться.

— Хотел считать, что тебя не должны были похитить.

Аврора выпрямилась, а в её глазах вспыхнул огонёк, в точности, как у Сюзанны, когда та собиралась задать трёпку, и Хокин напрягся.

— То есть, если бы тебя не было на парковке, но ты бы знал, что он меня похищает, ты бы меня не спас?

— Мемитимы не могут вмешиваться в действия тех, за кем присматривают.

— Засранец! — Щёки Авроры заалели, а потрясающие глаза зажглись огнём гнева. — Ты бы просто наблюдал за тем, как он режет меня на лоскуты?

— Ну, я бы не стал за этим наблюдать…

— Убирайся! — Аврора, как в кино, схватила ярко-красную вазу со столика и запустила в Хокина. Он пригнулся и та, пролетев мимо уха, разбилась об стену. — Вон из моего дома!

По-видимому, Авроре требовалось время всё переварить. К несчастью, её нужно было защищать.

— Я никуда не уйду, пока ты снова не запустишь защитное заклинание.

Хокин тоже наложит защитное заклинание на дом, и надолго Аврору не оставит. Заклинания не его специальность и имели тенденцию быстро разрушаться.

Всё ещё со стиснутыми от гнева зубами, Аврора отвела взгляд, будто внезапно заинтересовалась кофейным столиком.　

— Я не могу.

— Почему?

— Потому что силы истощены, — проворчала она. — Их не хватит, чтобы свечу зажечь, что уж и говорить о защитном заклинании.

— Как ты восполняешь силы? — Видя её нерешительность, Хокин откинулся в кресле, надеясь выглядеть не столь угрожающим, как люди, с которыми он сталкивался в детстве. Он никогда не забудет, как незначительные жесты — улыбка, крошки пищи и просто немного сочувствия — помогало ему выжить. Быть бессильным плохо, но объяснять свою уязвимость ещё хуже.　 — Ладно. Я понимаю. Мне тоже нужно подзаряжаться.

Она посмотрела на него, насторожённость в её глазах чуть поубавилась.

— Да?

Хокин кивнул.　

— Да, очередное наследие отца. Некоторые из нас, например, моя сестра Сюзанна, не сталкивались с полным иссушением энергии. Но большинство переживают такое.

Аврора посмотрела на Хокина и больше не отводила взгляд.

— И как вы восполняете энергию?

— Сон или время. Или… — Он открыл рот, обнажив клыки. — Мы питаемся.

— Ох. — Она удивлённо округлила глаза, но затем они потемнели от страсти. — О.

Хокин уже знал, что Аврора особенная, учитывая, что она видела его призрачные крылья, а теперь её страстный стон обволакивал его медленно и сладко, словно тягучий мёд, и тело Хокина откликалось, просыпаясь от комы длиною в несколько столетий. Оттепель началась, когда он познал её прикосновение к крыльям, но сейчас всё усилилось. Хокин ощущал себя каким-то медлительным и в то же время чувствовал эйфорию, будто осушил бочку шампанского. Плохой знак. Десятки лет Хокин провёл, отучая себя от давления примитивных инстинктов… по крайней мере, от тех, где включали партнёрш. И самоудовлетворения Мемитимы должны избегать, но в последние десятилетия мастурбация превратилась во что-то вроде «не спросили — не рассказал», да и к тому же, Хокин никогда не следовал правилам.

Сейчас же тело, которое идеально натренировано и в ментальном, и в эмоциональном, и в физическом смысле, откликалось по всем фронтам.

Именно поэтому Мемитим не должен много бывать вне общества Мемитимов. Именно об этом он читал нотацию Сюзанне. И именно это могло стать причиной исключения из цели попадания в Совет Мемитимов.

— От кого… от кого вы кормитесь? — спросила Аврора, любопытство победило гнев.

— На самом деле, от кого захотим. — Слюнки потекли лишь от мысли об этом. — Мой брат Мэддокс может восстановить силы, питаясь от демонов. Кое-кто предпочитает питаться от праймори, а я всегда предпочитал кормиться от людей, которые охотились на других.

Аврора вздрогнула, но когда заговорила, голос у неё был спокойный.

— Их кровь сильнее? Лучше питает или что?

Её теория имела место быть, учитывая, что все праймори по-своему особенные, а человеческие хищники особый вид отморозков, но нет, дело не в этом.

— Я кормлюсь от людей, которые причиняют боль другим, потому что так они ощущают боль и беспомощность, которые заставляют переживать своих жертв. — Мемитимы должны кормиться от доноров, которые в этот момент спали, но это ещё одно правило, которое Хокин предпочёл проигнорировать.　- Мы можем кормиться без причинения боли… Даже можем сделать так, что это доставит удовольствие. Но некоторые люди этого не заслуживают.

— Моя подруга заверяла, что однажды её укусил вампир. — Аврора погладила пальцами горло, словно представляя, как в него глубоко впиваются блестящие клыки. — Она сказала, это было потрясающе.

Хокин никогда не понимал очарование вампирами и эротической природы кормления, но мысль о том, чтобы погрузить клыки в вену Авроры и взять её кровь, внезапно стала фантазией номер один.

«Чувак, остынь. Она только прошла через травмирующий опыт».

— Поверю ей на слово, — ответил Хокин, и, чёрт возьми, теперь он не мог выкинуть фантазию из головы. — Ну, так и что насчёт тебя? Как ты восстанавливаешь энергию?

Долгий момент Аврора просто смотрела на Хока, вероятно, пытаясь решить, стоит ли ему рассказывать. А затем, как только открыла рот, ожила геральди Дрейгера, предупреждая о том, что тот поблизости.

— Дерьмо. — Хокин вскочил на ноги и подбежал к окну. В зоне видимости никого не было, даже с собакой никто не гулял. Но Хок ощущал тёмное присутствие. Дрейгер призвал тёмную сторону и приближался.

— В чём дело?

— Ни в чём, а в ком.

— Дрейгер. — Аврора вскочила на ноги и надела чёрные тапки, что стояли под столиком. — Где?

— Не знаю, но нам нужно уходить. — Он взял Аврору за руку и переместился в Шеул-Гра… А нет, не переместился. Они с Авророй по-прежнему стояли в гостиной.

Аврора посмотрела на него.

— Это часть, где ты что-то делаешь, чтобы вытащить нас отсюда?

— Это пауза для эффекта. — Хокин снова попытался переместиться. Ничего. Чёрт.

— Понятно, — ответила Аврора, отпуская его руку и заглядывая в щель в занавесках. — Ты прямо королева драмы. Сейчас-то мы можем свалить отсюда?

— Я не могу переместиться. Похоже, твоя ловушка высосала мои силы. — Хокин сунул руку в карман в поисках мобильного. Сайфер или кто-то из братьев может за ними прийти. Но в тот момент, когда он увидел, что пластик и металл телефона расплавились, сердце сжалось. — Твоя ловушка сожгла силы и телефон. Могу я воспользоваться твоим?

Аврора направилась к жёлтому столику, на котором была зарядка от телефона, но остановилась в двух шагах и выругалась.