Мне было понятно, что я не смогу остаться в доме, подвал которого пропитан кровью. Но в тоже время, я точно знала, что буду возвращаться сюда снова и снова – в неизменный 1939 год. Я буду делать это каждый раз, когда меня до хруста костей и до боли в сердце будет скручивать обострение бостонского синдрома, от которого никто никогда не изобретет лекарство.

––––––––––––––