– Бэтси, милая, – Он встал с кровати и прошелся до крюка и обратно. – Тебе надо привести себя в порядок. Помыться, поесть. Переодеться наконец. Но знаешь, мне пора признаться. Из больницы я забрал тебя незаконно. Мы скрылись. И сейчас никто не знает, где ты находишься. Ни врачи, ни полиция, хотя ей плевать на пропажу пациента. Так вот. Я делал это в такой спешке, что ничего, абсолютно ничего не успел подготовить к твоему приезду. Ты же не обидишься, если еще некоторое время посидишь в этом подвале?

Я рассмеялась и провела руками по металлическому каркасу кровати:

– Ну какие обиды, дорогой? О чем ты? Буду сидеть здесь сколько надо. А потом ты придешь и освободишь меня от этого вонючего халата. Да?

– Конечно, даже не думай в этом сомневаться! – Он резко повернулся и пошел к выходу. – Не скучай. Я постараюсь все сделать как можно быстрее.

Он захлопнул за собой дверь и закрыл на два оборота. Я осталась в одиночестве при свете наполовину сгоревшей свечки. Вокруг меня на железных пружинах кровати змеились цепи. Он не приковал меня. Что думать по этому поводу? Я буду оценивать его поведение по худшему сценарию. Не приковал, значит, хочет проверить, брошусь ли я на него с этими цепями, когда он вернется. А раз так. Раз я решила изображать из себя любящую и благодарную жену, то самое правильное, что мне остается – это лечь на проклятую кушетку и хоть как-то расслабиться. Но сначала я хочу рассмотреть крюк и сам подвал.

Я встала и охнула от омерзения. Поставив босые ноги на пол, я почувствовала, что влипла в какую-то субстанцию. Что это? Я провела по полу пальцем и попыталась разглядеть. Кровь. Нет, я не претендовала на эксперта. Но что еще могло быть такого темного цвета и липнуть к коже? Если это была кровь, то не от одного человека. Некоторые пятна засохли. Но большая лужа под моими ногами была довольно свежая. Что мне думать обо всем этом? Он кого-то убил здесь совсем недавно. И сразу, не успев насладиться воспоминаниями о полученном удовольствии, украл меня, чтобы продолжить развлекаться?

Я вытерла руку о халат, осторожно подняла с пола банку со свечкой и подошла к крюку. Он висел на уровне моих глаз. На нем были следы крови и пара прилипших кусочков кожи. Я сделала глубокий вдох, чтобы побороть прилив тошноты. Меня снова сковывал страх. Как? Почему я попала в эту ситуацию? Что происходит? Меня мутило от тухлого воздуха и паники. Я поставила банку на табуретку, вернулась к кровати, повалилась на нее мешком и закрыла глаза. Мне было понятно, что независимо от того чем закончится эта история, прежним человеком я уже не буду никогда. С этими мыслями я заснула. То ли меня выключил наркотик, который еще плавал в моей крови, то ли неспособность принять происходящее.

***

Глава 4

***

– Бэтси, проснись! – Он тормошил меня за плечо. – Насквозь промерзла. Я и не подумал, что ты ляжешь спать. Иначе принес бы тебе какое-то одеяло. С твоей болезнью я и сам стал плохо соображать. – Он говорил это так, будто и правда распереживался.

Я села и помотала головой. Дурман от наркотика почти выветрился. Осталась лишь дикая усталость. И да, я правда промерзла до костей.

– Джек, – Мне было дико произносить это имя, но я сама придумала правила и было бы глупо от них отступать. – Ты отведешь меня в душ? Или в этом доме нет горячей воды? Тогда может хоть ведро нагреть?

Он и глазом не моргнул. То ли с радостью вжился в образ человека из 1937 года, то ли степень его ненормальности была столь высока, что он уже переселился в прошлое.

– Ты совсем не изменилась, Бэт. Все видишь, все замечаешь. По одному подвалу догадалась, что мне пришлось продать почти все, чтобы оплачивать твое лечение. Но как ты могла подумать, что я приобрету дом без горячего водоснабжения? Это разве в моих правилах? Ты начинаешь меня пугать.

На секунду мне стало страшно. Я что-то упустила? Или он намеренно сбивает меня с толку? Хорошо бы побольше узнать о том месте, в которое его мозг поселил нас обоих после моего заявления о наступлении 1937 года. А сейчас надо было выкрутиться из истории с ванной.

– Ох, – Я встала с кровати и схватилась за поясницу. – Надеюсь, я ничего не отморозила. Так что ты говорил? Я тебя испугала? Да нет. Не принимай близко к сердцу. Я же знаю, какой ты борец за чистоту. Но понимаешь… В меня этих лекарств накачали так, что я наши имена забыла. А ты говоришь о воде…

– Ладно, Бэт, пойдем, – Он крепко взял меня за плечо и повел вверх по лестнице. – Иди, мойся. Когда будешь готова, позови меня. А я пока приготовлю ужин. – С этими словами он впихнул меня в ярко освещенную ванную комнату и там запер.

Я осмотрелась. Здесь не было ничего, что давало бы понять, что мы живем в 2017 году. Кусок бежевого мыла. Коробка зубного порошка без крышки. Вафельные полотенца. Зеркала нет – наверное, убрал, чтобы я не использовала его осколки как оружие. Стены покрашены белой краской. На полу керамические плитки. Смеситель выглядит так, что вполне тянет на последнее слово техники довоенной поры. Короче говоря, убожество. Да и душ, к слову, не на мягком шланге, а на жесткой стальной трубе. Ощущение, что Джек за какие-то пару часов сменил в этом доме интерьер. Или я такая провидица? Угадала, что ему комфортно жить в прошлом? Я устала думать и, сбросив с себя ненавистный халат, встала под горячие струи. Меня даже вполне устроило отсутствие шампуня. Мыть голову мылом после пребывания в мертвецком подвале было поистине великолепно.

Накрутив на голове вафельный тюрбан, я посмотрела, что Джек приготовил мне в качестве одежды. Это была полосатая пижама. Нет, конечно, не старинная. Но такую не купишь за пять минут в любом магазине мужской одежды. Размер был Джека. Я попыталась как-то закрутить штаны, чтобы они не упали на пол. Он явно не рассчитывал, что его очередной жертве понадобится ночная рубашка в рюшках. Получается, я сбила ему планы. Но он пока не проявляет недовольства. Да, кажется, моя ставка на мужское любопытство оказалась верна. Он наблюдает за мной. И ему интересно, что я буду делать дальше. Я обулась в мужские коленкоровые шлепанцы и крикнула:

– Джек! Я готова!

Через минуту он распахнул дверь и быстро отступил назад, делая вид, что хочет рассмотреть меня во всей красе. На самом деле было понятно, что он подстраховывается – отходит на безопасное расстояние, чтобы я не смогла как-то ему навредить. Но зачем мне причинять неудобства любимому мужу?

– Твоя пижама мне идет? – Я кокетливо покрутилась и подтянула штаны.

– Ты как всегда великолепна, – сказал он и зачем-то снял у меня с головы полотенце. – Пойдем в комнату. Тебе надо поесть. Да и я с голоду умираю. А волосы пусть просохнут. Я вообще боюсь, что ты простудишься.

Он говорил это так, будто не у него в подвале были лужи крови и ошметки человеческой плоти на крюке. Эдакий заботливый мужчина. Большая редкость для 2017 года. Но… Может быть, это норма для довоенной реальности. Хотя, что я заладила «довоенной», «довоенной». Может Бэтси и Джек живут в стране, которая в войне не участвовала? Да и вообще еще рано думать об этой войне, ведь так можно и лишнего сболтнуть.

***

Глава 5

***

Он снова крепко взял меня за плечо и привел в комнату. Я мысленно назвала ее гостиной. За окнами было темно. Нет. Я не знала, чтобы именно было за окнами, потому что тяжелые зеленые гардины, которые висели на карнизах с деревянными кольцами, были наглухо задернуты. Свет сквозь них не поступал. Возможно, что окон не было вообще или они были чем-то заделаны. Одна дверь была приоткрыта. Скорее всего за ней была спальня. Другая, закрытая, судя по всему вела в прихожую. Они обе были покрыты белой краской. Что еще? На полу были крашенные коричневым доски. Стены покрыты выцветшими полосатыми обоями. Все это наводило на мысль, что мы в загородном доме. Да, в загородном доме с удобствами не во дворе. Не знаю, было ли такое в 1937 году или нет. А раз не знаю, то не стоит акцентировать внимание на деталях. Лучше рассмотреть, что еще украшает это сомнительное великолепие. Под потолком висела пятирожковая люстра без плафонов, разумеется с обычными лампочками накаливания. В центре комнаты стоял овальный обеденный стол. Скатерти на нем не было. Зато вокруг стояли четыре венских стула. Все. Больше в этой гостиной не было ничего, кроме двух эмалированных кружек с чаем и двух небольших чугунных сковородок, которые расположились на керамических подставках и скворчали ароматной жаренной картошкой с кусочками мяса. Возле одной сковородки на свернутой тканевой салфетке лежали вилка и нож, возле другой – ложка.