Через некоторое время ребята стали собираться. Они здоровались со мной, тактично не спрашивая, что со мной случилось вчера. Мне всё равно нечего было сказать, потому что, сам ничего не помнил.

— Как твоё здоровье? — спросила Маша, взяв меня за руку. Я пожал плечами.

Впервые мы шли, молча, не бегая вокруг. Обычно мы выходили рано, до школы было идти всего ничего, а приходили самыми последними, потому что успевали обежать все окрестности.

Сегодня же мы шли прямо в школу. К счастью, меня никто не собирался утешать, наверно, Димка рассказал про утренний случай. Всем это было знакомо.

Что там у нас сегодня первым уроком? Математика? Я выложил тетрадку по математике, Маша учебник. От нечего делать, стали читать материал.

— Тоша, ты придёшь ко мне на день рождения? — спросила Маша. Я пожал плечами.

— Я бы хотела. Ты, наверно, скоро уедешь? — я кивнул, и вдруг вспомнил: пятнадцатого мы уходим!

— Маша, я приду к тебе на день рождения! Нам же надо попрощаться!

— Да, Тоша, хотя бы попрощаться, — вздохнула Маша, глядя на меня. — Ну, почему? Почему всё так несправедливо?!

— Маша, не надо. Ты ещё не знаешь, насколько это несправедливо, — я замолчал.

Прозвенел звонок, вошёл учитель. Когда все сели, учитель увидел меня.

— Ага. Сопелкин, смотрю, поправился? — я встал, глядя в окно, на солнечный день, обещающий быть тёплым, но не жарким, самоё то, для наших игр.

— Уроки учил? — я кивнул:

— То, что на вчера задавали.

— Других заданий пока не было. Ты хорошо себя чувствуешь? — я опять кивнул. — Тогда иди к доске.

Я решал биквадратные уравнения, даже не думая. Решались они в два приёма, что тут думать?

Систему уравнений? Легко!

— Садись, Антошка! Все бы так учились! Так что у тебя произошло? — я снова встал, опустил голову.

— Семейные неурядицы? — я кивнул, стараясь удержать близкие слёзы. — Ладно, Тоша, всё пройдёт, пройдёт и это. Садись.

Я сел, закрыв лицо руками. Маша потихоньку дала мне платок.

Перед уроком физики у меня списывали решение задачи, а я смотрел, смотрел, и понял, как она решается. Не зря Катя подшучивала надо мной, когда помогала, посадив меня себе на колени.

Мне снова стало грустно.

На уроке я поразил всех друзей, рассказав тему, и объяснив, как решаются задачки.

Уроки по литературе остались для меня загадкой. Не было у нас таких писателей! Ни одного не знал, а прочитать не успел. Тоже был знаменитый поэт, вроде Пушкина, Гусаров, Сергей Александрович.

В истории я вообще не разбирался, читал, как сказку.

Были тут войны, как же без войн? В девятнадцатом веке в России установилась Конституционная Монархия, потом власть стала выборной, президентской, хотя аристократия сохранилась, монархисты были в оппозиции, были даже президентами. Коммунисты тоже были.

В экономику я не вникал, оно мне надо? Я скоро забуду этот Мир. Жалко с друзьями расставаться, очень редко, где так много друзей можно найти.

Последним уроком был сдвоенный урок физкультуры. А я и забыл. Уроки проходили на школьном стадионе, мы там бегали, прыгали в высоту и в длину. Но переодевались в школьной раздевалке.

— Геннадий Николаевич! Я форму забыл! — уныло сказал я.

— Не переживай, Антошка! — весело сказал физрук, — Майка есть? Снимай рубашку, будешь так бегать.

Бегая с ребятами, я немного отвлёкся от своих мыслей, и домой уже шёл, оттаяв.

Димку и Алису я пригласил к себе. Видя такое дело, Маша позвонила маме и сказала, что не придёт на обед, некогда.

— Тошка, пошли на лоджию! — прошептала Маша мне на ухо, пока Алиска с Димкой разогревали обед.

— Тошка! — обняла меня девочка, — Не грусти, пожалуйста! Нам всем очень плохо, когда тебе грустно!

Как будто дождь идёт! — Интересное сравнение, — подумал я.

Маша начала потихоньку целовать меня.

— Маша, осторожней! — шептал я, уклоняясь от её губ, — Сейчас это очень опасно! Будешь тосковать!

— Правда? Ты думаешь, я не буду тосковать, если не поцелуюсь с тобой? — заглядывала мне в глаза Маша, — Как могла Катя обидеть тебя? Ты такой милый!

— Потому и обидела, — пробормотал я, понимая, почему Катя сорвалась. Но простить её не мог.

— Пошли кушать, — сказал я, боясь расспросов. Маша согласилась, видя, что мне неприятен разговор.

— Антошка, ты скоро уедешь, а целоваться научил только Машу! — закапризничала Алиска, когда уже поели и чай выпили.

— Ничего! — засмеялся я, — Маша научит Димку, а Димка уже тебя! — Алиска возмутилась.

— Ладно, Алиска, давай, я тебя в щёчку… — я наклонился к девочке, и вдруг был ею схвачен, Алиска прижала меня к себе и быстро поцеловала глаза, щёки, нос, и губы.

— Как долго я мечтала это сделать! — сказала улыбающаяся девочка.

Никто не посмел ей ничего сказать, глядя на её счастливое личико.

Пританцовывая, она перемыла всю посуду, и мы побежали гулять. Алиска сказала, что сегодня хочет поиграть со мной, пусть Маша разрешит. Маша только вздохнула, покачав головой.

Что значит, поиграть со мной? Мы бегали все вместе, только держались с Алиской ближе друг к другу.

Набегавшись, сидели на лавочке, я уговаривал пойти ко мне, делать уроки.

Я смотрел на Женьку, который тоже был с нами, и вдруг понял, зачем он нужен моим нынешним родственникам.

— Жень, нам надо поговорить, — сказал я.

Мы собрались на кухне, разложили учебники и тетрадки, и очень весело провели время, договорившись завтра снова собраться.

Я достал вазу с печеньем и конфетами, вскипятил чай.

— Чтобы ни для кого не было неожиданностью, — сказал я, — послезавтра мы с Катей уезжаем.

Воцарилась мёртвая тишина. Только Маша знала об этом.

— Женя, пойдём, поговорим, — я пошёл в свою комнату.

— Женя, — сказал я, усадив друга на стул, — тебя всё равно найдут, даже если ты вернёшься домой. Твой дар очень редкий и нужный. Ты знаешь, где мы сейчас находимся? — Женя отрицательно покачал головой.

— Женя, мы сейчас находимся в заповеднике! — Женька хлопал глазами.

— Мы в свёрнутом Мире, Женя! Так называемые Странники, или Ангелы, не знаю, как правильно их называть, поместили здесь многие вымершие цивилизации и альтернативные Миры, тоже. Они живут почти по кольцу, настолько сжата спираль развития. Ты что-нибудь понял? — Женя потряс головой:

— Зачем ты мне это рассказываешь?

— Потому что ты «ходок» между Мирами, вернее, осколками Миров. Их уже нет, они отжили своё, понимаешь? Странники выхватили куски из жизни людей, замкнули в кольцо, поместили сюда, в заповедник, или запасник. Но энергия, которая поддерживает здесь жизнь, не вечна, когда-нибудь она иссякнет, и здесь всё исчезнет.

— Антон, ты рассказываешь жуткие вещи!

— Это ещё не жуть. Ты тоже будешь таким, как я.

— Как это? — испугался Женя.

— Жень, меня выдернули из взрослого тела, я был почти старик, поместили в мальчика, подстроили, чтобы я сам, понимаешь, сам пришёл в этот заповедник! Убедившись, что я справляюсь с этим делом, переселили в это тело, тело Ангела. Теперь я смогу очень долго работать проводником.

— А что вы делаете? — спросил Женя.

— Мы собираем генный материал, передаём его Ангелам, и они заселяют планеты, пригодные для жизни, людьми, и прочими расами, возрождают вымершую Галактику.

Планеты переделывают под пригодные для жизни, люди с Земли, которые искренне считают, что делают это сами, без подсказки.

— Вы возрождаете Галактику? — удивился Женя.

— Да, но таким способом, когда считается, что цель оправдывает средства. Ты тоже подружишься с девочкой, и будешь водить её по Мирам, а она… — я замолчал, не в силах проглотить комок в горле, — Впрочем, тебе ещё рано это знать. Пойдёшь со мной? Или подождёшь, когда тебя найдут?

— Ты так ошарашил меня, Антон, мне надо подумать, привести мысли в порядок! А Юра?

— Юра обыкновенный человек, — пожал я плечами, — только ты ценный. Наверно, ему устроят судьбу, которую ты попросишь. Только хорошо подумайте, прежде чем загадать желание, оно сбудется!