Бегая от Альки между юртами, чуть не столкнулся с беременной женщиной. Сказав «извините», в ответ на её сердитое замечание, я поднял голову, да так и замер, с открытым ртом.

Беременной женщиной оказалась Катя, моя жена.

Катя тоже узнала меня, её глаза засветились безумной радостью:

— Тоник! Это ты?! Ты пришёл за мной?! — тут меня настигла Алька, начав меня колотить по спине кулачками.

— Алька, подожди, — пытался я урезонить девочку. Алька, увидев Катю, притихла, извинившись, с удивлением разглядывая беременного двойника своей воспитательницы.

Катя была в кожаной юбке и накидке. Животик уже был хорошо виден.

— Как живёшь, Катя? — невесело спросил я.

— Тоник, — попросила меня Катя, — пожалуйста, отвези меня домой, давай начнём всё сначала!

— Как ты себе это представляешь? — удивился я, оглядывая своё детское тельце.

— Поменяешься опять с Тоником! Он не даёт мне видится с нашей Сашенькой! Я ведь её родила!

— Я видел, как вы с Ураном хотели её задушить! — мрачно сказал я.

— Он всё врёт! Я вылечила её! Он бы сгубил больную девочку, тупица!

— Да, я знаю, — вздохнул я, — только перед этим ты послала своего любовника задушить её, не кормила своим молоком.

— Никого я не посылала, он сам! — воскликнула Катя, — Ну, Тоник! Они хотят убить моего ребёнка, когда он родится!

— Почему? — удивился я.

— Потому что это сын Урана…

— … Или потому, что он отравлен ядом хашиша? — уточнил я.

— Я ведь не знала, что это яд! Уран давал его мне, говорил, что это любовный напиток. Вот видишь, я правильно сделала, что перестала кормить Сашеньку молоком. Потом оно перегорело, и я забеременела.

— Ну, вот и всё! — выдохнул я, заканчивая этот тяжёлый для меня разговор, — Я больше не люблю тебя, Катя. Ты сама выбрала свою судьбу. Не думаю, что Уран связал тебя, и залил любовный напиток в рот, потому что, я видел, как ты была тогда счастлива!

— Что же мне теперь делать, Тоничек?! Мы же любили друг друга?! Теперь от меня все отвернулись из-за связи с Ураном, поселили с одинокими женщинами, тоже беременными, Дэн не смотрит в мою сторону…

— Не знаю, Катя, — развёл я руками, — ты отправила меня к Алии, — обнял я девочку, — и теперь я счастлив, как никогда. Прощай! — я отвернулся и поспешил уйти отсюда. Конечно, я кривил душой, что мне безразлична её судьба, сердце больно сжималось, ведь с ней я прожил самый счастливый год своей жизни, нажил ребёнка. Теперь у меня не было ни жены, ни ребёнка.

Зато была любимая Алия.

Стараясь унять нервную дрожь, я привёл Алию к реке, мы уселись на берегу, глядя на медленно текущую воду. Алия меня не тревожила вопросами, понимая, как мне тяжело.

Я обнял её, чувствуя от неё тепло ласковой поддержки.

Милая моя Алия! Мы обязательно будем с тобой счастливы! Ждать осталось недолго.

Каких-то жалких восемьдесят лет.