— Прямо в морду? — спросил Стив, не заметив флягу, не услышав и половины сказанного, лишь про «истинную любовь».
— Ну не под хвост же! — в один голос сказали Брок и Баки.
Стив нервно глянул на незнакомца, отчасти желая, чтобы он хоть отвернулся, а не скалился с такой довольной рожей. Притянул к себе волка, огладил морду, поцеловал в нос и прижался к губам.
Брок почувствовал, как меняется тело, перераспределяется вес, удлиняются одни и укорачиваются другие кости. Он встал на ноги, покачнувшись, вцепился в плечи Роджерса и поцеловал его от всей души и со всем своим умением.
У Стива перед глазами будто свет померк и вспыхнул снова, сдёргивая лёгкое покрывало с памяти. Он потянулся к Броку, прижал к себе, стиснув в объятиях.
— Тебя-то я и искал, видимо, — сказал Стив, чуть отстранившись, заглянул в глаза, коснулся губ поцелуем. — Столько бродил кругами, обвинял во всех грехах, а самого важного не видел. Брок, — Стив взял его голову в ладони. — Я люблю тебя.
— Так ведь и я тебя, — хрипловато отозвался Брок. — И Барнса, — он поманил его. — Обоих.
Баки подошел к Стиву и Броку, положил руки им на плечи и поцеловал сначала Стива — коротко, но жарко, а потом — Брока.
— Люблю вас, долбоебов, — сказал он.
Стив покачнулся, тряхнул головой, отгоняя морок и замер, оглядываясь. Он отлично помнил застившую глаза злость, как бежал в поисках Брока, чтобы высказать ему всё, вытянуть подробности, помнил, как падал, а дальше словно спал и видел сон — про водяного, «прекрасных тварей» и молодильные яблоки. А сейчас они все втроём в каком-то поле.
Опустив взгляд на голую грудь Брока и увидел те самые бусины на шнурке, Стив рассмеялся, притянул Брока и Баки к себе, прижал, чтобы никогда больше не растеряться по дороге. Ему нужно было, видимо, это время, чтобы осознать последнее, что никак не вставало на место. Он всю жизнь любил Баки и готов был все ради него отдать, но нисколько не меньше он любил и Брока, тянулся к нему, отдавая всего себя точно так же, как и с Баки. Он любил их одинаково сильно.
— Люблю вас, — прошептал он, зажмуриваясь, чувствуя, как мир снова идёт рябью, смещается, утягивая их за собой. Вот только теперь Стив держал самых важных для него крепко.
========== 18. ==========
Их выкинуло на том же перекрестке у ситтина, где и затянуло. Брок порадовался этому: на нем была только нитка яшмовых бус, а наказания за публичное обнажение в Калифорнии были строгие. Штраф и общественные работы.
Он принюхался. Луна валилась в океан, восток посерел. Скоро утро и, судя по запахам трав с холма, вовсе не августа.
— Это сколько ж мы шлялись? — ахнул он.
— Ну, я вас искал дня три, мы в тот же вечер с Эшу подорвались, — отчитался Барнс. — А что? Вы дольше приключались?
— Да недели две. Идем в дом, не люблю мудями светить.
— Так волком обернись, — усмехнулся Стив. — Или набегался?
Ему самому было легко идти, что там «в сказке», что здесь. И Баки, и Брок были рядом. Стив поймал ладонь Баки, переплёл пальцы.
Во дворе густо пахло розами. Они вошли в темный дом, где гостиная была освещена лишь пламенем камина.
— В душ, — приказал Брок. — Я, конечно, обожаю твой запах, Роджерс, но за все время этого ебаного квеста в бане ты не был ни разу.
— А потом, — добавил Баки, — мы вместе сядем и разберемся, из-за чего Стива так дернуло. Серьезно, Стив, ты был злой, словно Красного Черепа увидел.
— Практически, — буркнул он в ответ, глянул на Брока. — Но сначала душ, и ты брешешь, я дважды мылся в ручье.
Стив выкрутил воду на максимум до едва терпимой, встал под жёстко хлещущие струи и зажмурился. Он сам толком не понимал сейчас, что на него нашло, почему так накрыло. Хотя нет, самому себе врать никак не получалось, понимал. Он всегда боялся причинить Баки боль, знал, что нашлись уроды, кто мучал его столько лет, ломал психику, вытягивая всё человеческое по капле, калечил, и Стив ничего не мог с этим поделать, никак изменить, даже наказать как-то. И прочитав, что одним из тех ублюдков был Брок, будто с ума сошёл. Не было желания убить, молча свернув шею. Он хотел поговорить, взглянуть в глаза, чтобы увидеть там человека, а не бездушного ублюдка, способного причинить боль только потому, что может, понять, что всё не так, как написано.
Стив ввалился в спальню Баки уже вытершись и нормально одевшись. Брок сидел на кровати и жевал кусок копченого мяса, запивая темным пивом. Посреди кровати на здоровенном деревянном подносе стояли тарелки с мясом, сыром, хлебом, большой кувшин с вином и кружки.
— Стив, присоединяйся, — позвал Баки. — Ты ж голодный наверняка.
Брок отхлебнул пива и облизал губы.
— Не знаешь, где Грен пиво берет? — спросил он.
— Это Туу-Тикки, Грен пива не пьет, — ответил Барнс. — Стив, давай к нам.
Стив сел рядом, сцапал сразу большой кусок мяса и застонал, впившись в него зубами. Всё-таки дичь, приготовленная на костре, не сравнится с говядиной слабой прожарки с правильно подобранными специями.
— Как же хорошо, — Стив облизал пальцы.
Говорить не хотелось, только заползти в подушки, обнять их обоих и проспать несколько суток.
— Стиви, колись, что тебя дернуло, — потребовал Баки. — Я ж не усну, и так всю голову себе свернул уже.
— Зря я взялся читать досье Зимнего Солдата, лучше бы поверил на слово и не совался туда, — Стив горько глянул на Брока. — Хэндлеры. Целый раздел, по пунктам: кто, что и какую методику «воспитания Актива» разработал. В тот момент я почти возненавидел тебя, — Стив смотрел в глаза Брока, не отводя взгляда, чтобы тот понял. — Готов был проклясть, за всё что делали с Баки до тебя, за то, что мог делать ты. Баки говорил одно, но память такая странная штука.
— Ириски «Миллер», шоколадные, — вдруг сказал Баки.
— Да иди ты! — оскалился Брок.
— Не, серьезно! А, и туалетная бумага! Брок, ты на ней не разорился? — Баки ткнул Брока в бок. — Трехслойная, в пееееерышки!
Брок стукнул Баки обглоданной костью от копченой индейки. Баки повалился на спину, хохоча.
Стив снова ничего не понимал, смотрел, как смеётся Баки, как Брок скалится, будто и не слышал ничего из сказанного или оно не казалось важным никому из них, только Стиву. Соорудив себе большой бутерброд, он откусил сразу половину, чтобы как-то скрыть смятение и раздрай. Пусть так, Баки счастлив, Броку вроде бы тоже хорошо, а Стив разберётся, уложит в голове всё прочитанное и извинится перед Броком по-нормальному.
— Зимний Солдат, — отсмеявшись, начал Баки, — ну то есть я, не переносил ароматизированной туалетной бумаги. А в гидровских сортирах в Штатах вечно какая-то фиалка воняла.
— Роза, — поправил Брок.
— Один хуй. И меня пиздили за то, что я туда не заходил и гадил по углам, пока Брок не догадался, в чем дело, и не начал покупать для меня нормальную, без запаха. На свои, да, Брок?
— Ну а хули толку тебя пиздить было, скажи на милость? — лениво спросил Брок. — Ты и тогда был вполне договорибельный, когда пасть раскрывал.
— Но пеееерышки! — снова засмеялся Баки. — А как ты извинялся, когда принес рулон с собачками, а?
Стив изумлённо моргнул.
— С собачками? — перевёл взгляд с одного на другого и расхохотался, чувствуя себя дураком. Вот такая вот мелочь так много говорила о Броке, его Броке, что всё остальное казалось и вовсе сущей ерундой.
Стив с теплотой глянул на Брока.
— Прости меня.
Брок только рукой махнул.
— Понимаешь, Стив, я же жутко привередливый после апгрейда стал. Запахи, звуки, вкусы — все подряд по нервам лупило, как кувалдой. А ко мне относились, как к машине, и пиздили за всякий выход из программы. Я смирился, но срывало иногда. А Брок — он как-то сразу понял, что я человек, просто отвык говорить напрочь. Он меня обратно приучал. Не нравятся духи техника — я сказал — мне конфетка. Плохо почистили мою винтовку, я ответственного не пришиб, командиру сказал — ириска. Я привык, что командир и техника взъебет, и ответственному вставит, и лишнего начальству не скажет. А что он там в отчетах писал, мне посрать было.
