— Ну удачи, — буркнул Брок. — Хотя я рад, что он жив. С его манерой совать башку в пекло…

— Вот-вот, — согласился Баки.

В кухню заглянула Туу-Тикки.

— Обед через полчаса, — сказала она. — Йодзу, останешься? У нас сегодня дорада на соли.

========== 2. ==========

После обеда Туу-Тикки поднялась наверх, чтобы проверить капельницу. Барнс пошел за ней как привязанный, а Брок последовал за ним. Хотелось насмотреться на Роджерса прежде, чем тот вышвырнет его прочь.

Кто-то накрыл Роджерса одеялом. Бледный как смерть, тот ровно дышал. Борода ему решительно не шла. Старила.

— Посидим здесь, — предложил Барнс. — А то Стив очнется, увидит незнакомое место и начнет наводить порядок и справедливость.

Брок хмыкнул. Ходившую в ЩИТе историю про то, как свежеразмороженный Кэп, очнувшись, разгромил созданную для него имитацию комнаты сороковых, он помнил отлично.

Барнс устроился на кровати рядом с Роджерсом, Брок сел в жесткое, но удобное кресло из цельного древесного комля. Он привык к здешней обстановке, но волку ведь наплевать на мебель, а сейчас было странно.

— С чего Йодзу решил, что ты «нормальный»? — спросил Брок.

— Я туатта, — ответил Барнс, устраивая под спину подушку. — Это одно из племен фейри. Как Грен.

— Что, тоже острые ушки отрастишь?

— Ага, лет через пятьдесят.

— Не доживу, — покачал головой Брок. — А посмотрел бы.

— Доживешь, — улыбнулся Барнс. Зимний Солдат так не улыбался, просто не умел. — Тебя лечили методами, которые еще и жизнь продлевают.

— И омолаживают, я заметил, — недовольно сказал Брок. — Меня такого ни одна собака всерьез не примет. Я так свеженько выглядел после второй командировки в Ливию. Тому лет двадцать пять.

— Так нет тут тех собак, — серьезно сказал Барнс. — Командир, спасибо. Я сделал все, как ты приказал. Выжил и выбрался из той заварушки. А ты?

— А я — нет, — покачал головой Брок. — У тебя сигареты есть?

Баки кинул ему начатую пачку, в которую была вложена зажигалка. Пепельница появилась на столе сама собой. Брок к такому уже привык. Те, которые тут прислуживали, не пахли и человеческим зрением видны не были, но волк всегда их замечал.

— Твой дружок уронил на меня авианосец и половину Трискелиона.

— Он может, — согласился Барнс. — Стив не любит полумер. Но не думаю, что он целился в тебя.

— Да похуй.

— Что было потом?

— Больница, лечение, Гидра. Рожа как рубленый бифштекс. Барнс, я хреново помню, — признался Брок.

— Росс говорил, что тебе в голову срали.

— Росс?

— Брат Йодзу.

— Срали, конечно. Это ж Гидра. Знаешь, на последней миссии в Лагосе я хотел, чтобы твой Роджерс меня прикончил. Завязать уже со всем этим. И тут не повезло. Снова выжил.

— И хорошо, — улыбнулся Барнс. — Знаешь, я все ждал, что ты дашь о себе знать, пока жил в Бухаресте.

— И навел на тебя Гидру? Ты идиот.

— Я просто очень скучал по тебе. Дико тебя не хватало.

Брок усмехнулся. Слышать такое было приятно. Агент подобными признаниями не баловал, просто смотрел на него, как преданный пес.

— А Роджерс?

— Он сам меня нашел. Добра из этого не вышло. Дела прошлые.

— Как тебя сюда занесло?

— Ну… — пожал плечами Барнс. — Занесло. Я решил остаться. Заебался воевать. А ты?

Брок уставился на него.

— А я ни хуя больше не умею, — сказал он. — Вот ты говоришь: останься. И что я тут делать буду? Бегать на четырех ногах и индеек душить? Охренеть занятие.

— Мы что-нибудь придумаем, — пообещал Барнс.

— Тут не воюют, — напомнил Брок.

— Ты умеешь не только воевать, командир, — заверил Барнс. — Серьезно, мы обязательно придумаем.

— И на хуя? — спросил Брок. — Ты хорошо устроился, какого тебе еще рожна надо?

— Тебя, — усмехнулся Баки. — У меня, знаешь, близких людей — ты да Стив. Причем Стив так меня подставил в Мидгарде, что выяснение отношений с мордобоем для него неизбежно, как рассвет.

— Что, потащил в ЩИТ?

— Не в ЩИТ, но все равно хреново вышло. Ты же знаешь, как я не терплю исследования.

— Роджерс мудак? За каким хреном? Тебе что, Гидры было мало?

— Он хотел как лучше, — объяснил Барнс.

— Угу, а вышло как всегда, — буркнул Брок. — Хорошие сигареты.

— Да здесь вообще классно, — согласился Барнс. — Оставайся, командир. Ну подумаешь, сорок лет тому вперед. Я уже привык.

— Сорок лет — чего? — подался к нему Брок. — Ты рехнулся?

— Говорят, в разных мирах время течет по-разному, — объяснил Барнс. — Тут две тысячи пятьдесят шестой год. Люди на Марсе живут, летают в отпуск на Луну и все такое. Я в сорок третьем все думал: застану ли настоящее будущее? Застал.

— Бля, — выдавил Брок. — Ты на всю голову ебанутый.

— Всегда был, — кивнул Барнс. — Мне здесь нравится.

— Только вот не делаешь ты ни хуя. Серьезно, чем ты тут занят?

— Я отдыхаю, — серьезно ответил Барнс. — Брок, я подрабатывал с двенадцати лет. Ни одного дня отпуска. До войны отпусков для таких, как я, просто не было. Потом война. Потом Гидра. Крио — это не отдых, это смерть. Я устал и заебался.

— В Бухаресте бы отдохнул.

— Я не знал, на сколько мне придется растянуть деньги, которые ты оставил. Так что устроился работать. Грузчиком. Ну и потом, мне здесь официально приказано делать только то, что хочется и доставляет удовольствие.

— Кем приказано? — вскинулся Брок.

Барнс улыбнулся.

— Йодзу посоветовал. Хороший совет, мне нравится.

— А живешь ты на что?

— Мне выплатили компенсацию за Гидру, — объяснил Барнс. — Ну и потом, здесь-то я на всем готовом.

— А кто платит?

— Первый Дом. Те, кто тебя лечили. За тебя, за меня, за Стива.

— И с хуя ли?

— Они так решили.

Брок окинул его внимательным взглядом.

— Расслабился ты, Агент, как я посмотрю. Забыл, куда бесплатный сыр кладут?

Барнс пожал плечами.

— Тут никому не сдался Зимний Солдат, — ответил он. — Да и вообще, я тут больше года, и никто от меня ничего не требовал. И тебя приняли.

— Угу, только теперь ты гребаный туатта, и хрен знает, что из этого выйдет. А я — гребаный оборотень. Это не «ничего», Барнс, это до хуя. Они людей за нормальных не считают, ты что, еще не понял?

— А мы и не люди больше, — улыбнулся Барнс. — Брок, спокойно. Хочешь, с Греном поговори, он тебе объяснит, что к чему. — Барнс погладил Роджерса по волосам. — Сейчас меня другое беспокоит. Расскажи, что было у вас со Стивом.

— А что у нас было? — оскалился Брок. — Я был командиром группы огневой поддержки ебаных Мстителей. Работал с Кэпом. Про приказ Пирса ты помнишь?

— Я все помню, — кивнул Барнс. — Не поверишь — совсем все. И как ты зубы выбил тому технику — тоже.

— Я много кому зубы выбил, — оскалился Брок.

— Судя по тому, что Стив жив, приказ Пирса ты саботировал.

Брок усмехнулся.

— Ну типа мне не по зубам Капитан Америка.

— Не пизди, — сморщился Барнс. — А то я не знаю, что у тебя были продуманы планы по устранению каждого из той пестрой компашки. Пуля в затылок — и нет Капитана Америка.

— Я не мог, — покачал головой Брок. — Вот поверишь, не мог — и все.

Барнс внимательно посмотрел на него, но спрашивать ни о чем не стал.

— Если вы со Стивом начнете сраться, — сказал он, — я на твоей стороне. Дай сигареты.

Брок перекинул ему пачку и спросил:

— Это с хуя ли? Вы, типа, друзья до гроба.

— И за гробом. Но видишь ли, Стив передо мной виноват. А у тебя я в долгу.

— Проехали. Ты мог отправить меня в волчью стаю и забыть нахуй. Я, может, и бегал на четырех ногах, но соображалку и память мне не отшибло.

Барнс закурил. Брок смотрел на то, как вкусно он затягивается, как жмурится от дыма. Живой до охренения. Таким Барнс нравился Броку куда больше. В том, что предлагал Барнс, был определенный смысл: в Мидгарде, как называли здесь их родной мир, Брока не ждало ничего сколько-нибудь хорошего. Гадючник там действительно был тот еще. Но сначала надо было разузнать, что тут и как, во всех подробностях. Разведать все подводные камни. В доброту и благотворительность ради благотворительности Брок ни хуя не верил.