— А он-то как скучает по твоим блядским губам. Детка, признайся, ты точно суккуб из легенд. — Брок со стоном сжал яйца в кулаке. — Такой сладкий, горячий и развратный. С ума по тебе схожу. Всему тебе.

— Мне-то казалось, в последний раз ты всей задницей восчувствовал, что я как раз инкуб, — рассмеялся Джек, неторопливо поглаживая свой член. — Брок, я тоже очень скучаю. Но меня завалило работой на этой неделе. Прости.

— Кем трудишься? — наверное, впервые поинтересовался Брок.

Джек всё больше и больше входил в его жизнь, пробирался, словно кот на мягких лапах, занимая всё, что осталось от сердца и души, то, что Брок мог ещё отдать.

— Я переводчик, — сказал Джек. — Гейвуйский, французский, немецкий… Пришлось сменить специальность.

— Я тоже не всегда в машинах ковырялся, Детка, но жизнь — штука непредсказуемая.

Воспоминания сами собой возвратили в то прошлое, которого вспоминать не хотелось, когда он не вскакивал с криком по ночам, объятый призрачным пламенем, не видел в тенях затаившегося Зимнего, не слышал его безмолвной мольбы.

— Если соскучишься, приезжай в мастерскую, там удобный диван, кофе и хороший вай-фай.

— Вот возьму и приеду, — пообещал Джек. — Немного нервничаю, как на тебя отреагирует Майк. Я ему объяснил, что пятна на шее — это меня целуют, но не сказал, кто.

— Да, о мелком-то я и не подумал, — немного смутился в ответ Брок, потёр точно такие же пятна на своей шее.

— Извинись перед ним, и все, — предложил Джек. — Майк серьезно относится к таким вещам, как извинения. — Он помолчал и добавил: — Мы как-то отклонились от темы. Тебя не смущает, что я необрезанный?

Брок аж скотчем подавился и чуть телефон не выронил в воду.

— Детка, а ты ещё не заметил, как я люблю твой член? Почему он должен меня смущать?

— Ну, я читал, что американцы все обрезанные. Ты так точно. Представь, что я провожу кончиком языка по твоей уздечке… У тебя такие классные яйца, тяжелые…

Расхохотавшись, Брок гортанно застонал.

— Никогда не думал, что слово «тяжелые» можно сказать так возбуждающе, Детка. Хочу тебя к себе, усадить себе на грудь, чтобы твой красивый член был прямо напротив губ, блядски красивый, аккуратный, нежно-розовый, вкусный. Хочу сосать его, пока мозги не поедут.

— Завтра, — выдохнул Джек. — Я приеду завтра утром и разбужу тебя.

— Детка, как я не хочу, чтобы ты вообще уезжал.

У Джека дыхание перехватило от этого признания.

— Майк, — виновато объяснил он. — Прости, я бы так хотел… но я не могу.

Брок закрыл глаза, переживая краткий болезненный миг. Как-то так выходило в последнее время, что все, кого он любил, не могли или не хотели быть до конца его. Брок уже в первый их раз, вернувшись в спальню с миской сорбета и обнаружив Джека в своей постели, нахохлившегося, завернувшегося в мягкое покрывало, понял — влюбился, почти что с первого взгляда.

— Я понимаю, принцесса, но, может, мы с ним ещё подружимся, — попытался съехать с неприятной темы Брок. — Я вообще товарищ незаменимый.

— Да ты вообще невероятный, — улыбнулся Джек. — Никогда ни у кого не видел таких охренительных рук.

— Годы работы над собой не прошли даром, — не без гордости сказал Брок. — И представь, всё это только для тебя.

— Я польщен, — признался Джек. — Думаю найти хороший зал, когда Майк пойдет в школу осенью. Подскажешь что-нибудь?

— Могу сам тебя погонять, если хочешь, есть такой опыт. Но если всё же зал… — Брок ненадолго замолчал, вспоминая, что тут есть приличного, пыхнул сигарой, покатал дым во рту и выпустил его струёй в потолок. — Мигель где-то качается, даже хвастался. Но сам, признаюсь, не был. Не терплю идиотов, с телефона фоткающими своё пузцо в зеркале после трёх приседов.

— Давай ты, — тут же согласился Джек. — Ты же спецназ в отставке? У меня в академии тренер был как раз из спецназа.

Вот что говорить о своём прошлом тем, кому хотелось довериться, Брок не знал. Начинать отношения с вранья не хотелось категорически, но вот как скажешь вполне мирному человеку, отцу маленького ребёнка, что убивал по заказу и вообще очень запросто тебя ищут, и если найдут, то суда не будет. Самое меньшее, на что рассчитывал Брок — это Рафт, а оттуда возвращаются только в погребальной урне кучкой серого праха.

— Можно и так сказать, — не соврал и не ответил прямо Брок. — Наёмничал скорее с отрядом. Но выбиванием дури из молодняка и наставлением на путь истинный владею.

— Мне подходит, — улыбнулся Джек. — Вспомню юность.

Он натянул штаны повыше — разговор ушел совсем в сторону от расслабленной вечерней дрочки.

— Что мне купить для пикника в субботу? — спросил он.

Поболтав ногой в подостывшей воде, Брок прижал телефон подбородком к плечу.

— Погоди, Детка, выберусь и сообразим.

Отложив аппарат в сторону, он поднялся, включил душ, наскоро смыв с себя остатки пены и вышагнул на коврик, набросил на плечи полотенце и снова подобрал телефон.

— У Майка есть особые продукты, которые нельзя или, наоборот, что-то что надо обязательно брать?

— У него аллергия на пекан и арахис, зато он обожает арбузы, — сказал Джек. — Я могу купить арбуз.

В доме, несмотря на дневную жару, было достаточно зябко. Брок старался не поддаваться привычной паранойе и пробовал приучить себя не закрывать наглухо окна на ночь, довольствуясь лишь кондиционером.

— Купи. Никогда не умел их выбирать.

Заглянув в холодильнике, Брок поморщился. Из жратвы только открытая банка корнишонов да недоеденная лазанья. А если утром Джек приедет, как и обещал, то и на завтрак предложить нечего. Хорошо хоть Уолл-Март круглосуточный. Вот сейчас если отправить Детку спать, то как раз можно скататься и урвать на отдых даже немного времени.

И снова эти странные мысли, желание слышать голос Джека из спальни, топот ног Майка и дебильные мультики про косую свинью Пеппу из гостиной, не чувствовать паскудное одиночество.

— Да я тоже не особо, — признался Джек. — Просто статьи почитал. — Он проглотил зевок.

— Иди-ка ты спать, работяга, — улыбнулся Брок, устроившись голой задницей на подоконнике, покрутив в пальцах то, что осталось от сигары. — Тебе ещё меня будить, Детка. Заднюю дверь я закрывать не буду, если ты ещё не передумал.

— Лишь бы ты не пришиб меня спросонья, драконище, — ласково отозвался Джек. — Я приеду. Отвезу Майка в сад — и приеду.

— Добрых снов, принцесса, — улыбнулся Брок и тут же нахмурился, поймав взглядом собственное отражение в полированной поверхности навесного шкафчика.

Мда, поплыл.

Не то чтобы Брок никогда не влюблялся, было дело, но чтобы вот так вот, с полным самоотречением, с желанием постоянно быть рядом, даже не для секса, хотя он отличный, а просто просыпаться, видеть Джека всяким: усталым, замученным переводами, сонным, нежащимся в ванне, пьющим кофе на кухне, занимающимся с сыном. Брок даже вдруг подумал сделать тому свой комплект ключей, ни к чему не обязывая, так, чтобы было, и тут же одернул себя. Об отношениях они не говорили. Может, и не было отношений, лишь заскучавший без крепких мужских объятий в чужой стране принц.

Выслушав ответное пожелание выспаться, Брок быстро оделся, сунул бумажник в задний карман и вымелся в гараж. Наплевать. Он свои принципы нарушил тогда, когда пустил почти незнакомого человека на свою территорию.

***

Джек отвез Майка в садик, поцеловал на прощание и поехал к Броку. Тот жил довольно далеко от садика, но в маленьком Мурхеде все было близко.

Джек поставил свой форд так, чтобы он не особенно бросался в глаза, и вошел в просторный неухоженный двор. Высокие деревья облагораживали его, но траву подстригали слишком давно. Кроссовки Джека заблестели от росы. Он толкнул заднюю дверь, прошел через кухню, вошел в спальню и остановился.

— Брок, — тихо позвал Джек. — Я пришел.

Пробурчав что-то невразумительное, Брок перевернулся на живот. Лечь ему случилось только в третьем часу ночи.

Джек, стараясь топать погромче, подошел к кровати. Присел на край. Провел ладонью над загорелыми плечами, не касаясь кожи.