Джек тем временем отнес ноутбук в кабинет, где совершенно незаметно для него появился небольшой стол и удобное компьютерное кресло. Оттащил на кухню коробки с продуктами и немногочисленной посудой. И пошел искать Брока. Джек сам не знал этот дом, который внутри был значительно больше, чем снаружи. И ему было интересно.
Как таковых запретов по перемещениям Брок делать не стал, разве что строго-настрого запретил в одиночку спускаться в подвал, объяснив, что без взрослых там опасно.
— Вот начнёшь без табуретки доставать до выключателя, разрешу ходить самому, — сказал Брок, взлохматив мальчишке волосы.
Майк улыбнулся.
— Малыш, — обратился к нему Джек. — Вот эта комната — наша с Броком спальня. Сюда можно заходить, только если тебе приснился кошмар, и ты проснулся, договорились? И обязательно надо постучать.
— Я понял, — кивнул Майк. И больше ничего не сказал.
— Ему иногда снятся кошмары, — виновато сказал Броку Джек.
— Всякое бывает, — Брок серьёзно глянул на Майка. — Будет страшно, приходи.
Немудрено, что ребёнка мучали плохие сны, с таким-то дедом. Это же надо додуматься гнобить собственного ребёнка большую часть жизни, довести его до полного отчаяния, а потом удивляться попытке свержения власти. А потом и вовсе под замок гея с «невестой» посадить и чуть ли не под чутким руководством заставить ебаться ради продолжения династии. Мерзость. Жаль, не было у Брока времени и возможности сейчас дотянуться до этого королька.
Майк выбрал комнату с окнами во двор, с небольшой кроватью, столом и стулом, с отдельной ванной, достаточно просторную, чтобы хватило места для двух коробок с игрушками и всех вещей. Джек же разместил свое немногочисленное шмотье в шкафу и ванной Брока и растерянно сказал:
— Кажется, все?
— Детка, ты тоже не молчи, если что не так. Я старый упрямый мудак, привыкший жить один и делать все по-своему, — признался Брок, обняв Джека со спины и устроив подбородок на его плече. — Стопори, если меня будет заносить.
— Я тоже не кроткий ангел, — вздохнул Джек. — И жил я только с Лу-Лу, а потом она умерла… Знаешь, я воевал, убил довольно много людей, но чувствую вину только за смерть Люсинды. Это я втравил ее во все это. Майк родился очень крупным, а Сайлас отказывался отвезти Лу-Лу в госпиталь, когда стало ясно, что роды протекают с осложнениями. У нее началось массированное кровотечение, дворцовый врач ничего не успел сделать, и она умерла. Истекла кровью.
Брок вздохнул, усадил Джека на постель, а сам опустился перед ним на колени, взял его ладони в свои, сжал, согревая.
Можно было многое сказать, попытаться оправдать Джека в его же глазах, но Брок по себе знал — бесполезно, этот груз навсегда останется на сердце. У него самого было незавершенное дело.
— Жизнь та ещё сука, принцесса, — начал Брок, поднёс ладони Джека к губам, поцеловал. — Очень редко когда удаётся всё развернуть в свою пользу. Смотри на результаты. Разве Майк не стоил всего того, что произошло? Измени ты что-то в своей жизни — и его бы не было. — Брок притёрся изрезанной рубцами щекой к колену Джека. — Не вляпайся я в дерьмо, не проебал бы большую часть жизни, не оказался бы здесь и не встретил тебя. И знаешь, ничего менять не хочу.
— Спасибо, Брок. Я так рад, что встретил тебя, — сказал Джек. — С тобой я чувствую себя на своем месте. Свободным и защищенным одновременно. Пойдем в постель? Майк еще долго будет разбирать свои вещи. У него какая-то система по их расстановке. Хочу тебя.
Заперев дверь, чтобы в самый ответственный момент не принесло Майка и не пришлось объяснять, что такое он делает с его папой, Брок быстро скинул с себя одежду и, потянув Джека на себя, принялся ласково гладить его по плечам, бокам, спине, стягивая одежду, целуя открывающиеся участки кожи.
— Ты самое лучшее, что случилось со мной в моей гребаной жизни, — шептал Джек, подставляясь под грубые ладони.
У него уже крепко стоял. На Брока у него всегда вставал мгновенно. От его запаха, от его мышц, от его загорелой кожи, от его шрамов. Брок был такой настоящий, что кружилась голова.
Джека хотелось ласкать, нежить, излить на него всё то, что копилось последнюю неделю в ожидании его переезда, но на всё это не хватало сейчас сил. Брок притиснул его к себе, прижал сильнее к груди, зарылся носом в волосы. Он слишком соскучился, истосковался по теплу, шелковой гладкости кожи, тихим просительным стонам.
— Сладкий, — выдохнул Брок, подхватил Джека ладонями под задницу, повалил на постель.
Джек приземлился на кровать, раскинув руки.
— Иди ко мне, — позвал он. — Как ты сегодня хочешь?
— Увидишь, — лукаво улыбнулся Брок.
Выдавив в ладонь изрядное количество смазки, Брок завёл руку за спину, вставил в себя сразу два пальца, растягивая, смазывая. Тело прошила судорога предвкушения. Брок облизал губы, жарко выдохнул, не отрывая взгляда от Джека, от его стоящего колом члена.
Джек гладил его, докуда дотягивался: колени, бедра, член. Растирал большим пальцем смазку, выступившую на головке.
— Мне от тебя крышу сносит напрочь, — сказал он.
Знал бы только Джек, как крышу рвало Броку, привыкшему к случайному, не обременённому отношениями сексу, когда не обязательно о ком-то заботиться, звонить, приглашать куда-то, даже имя не всегда запоминал. А тут все мысли только о Джеке, словно сумасшествие какое, долбаный приворот, особая магия принца Бенджамина, что хотелось присвоить его себе с концами, самому принадлежать только ему, не смотря в сторону, даже не думая, что кто-то может быть желаннее.
— Лежи, — выдохнул Брок.
Скользкой от смазки рукой он огладил член Джека, подрочил и, перекинув ногу через его бёдра, с гортанным стоном насадился одним долгим движением.
Джек замычал от удовольствия. Он провел руками по животу и груди Брока, приласкал соски, а потом принялся надрачивать его член. Брок любил доминировать в постели, и сейчас он крепко сжал коленями бока Джека и начал двигаться.
— Детка, — стараясь громко не стонать, прошептал Брок.
Голова кружилась, тело ломало от ощущения горячего толстого члена в себе. Закусив губу, Брок повёл бёдрами, примериваясь, ища правильный для себя угол и с ходу взял бешеный темп, насаживаясь на член, трахая себя им.
Джек успевал только дрочить Броку и гладить его свободной рукой. Он ущипнул сосок и по тому, как Брок сжался на нем, понял, что такое любовнику нравится, так что Джек сжал сосок посильнее.
Кровь вспыхнула, словно в Брока метнули факелом, поджигая всего разом. Сладкое удовольствие, оттенённое яркими вспышками боли, долбилось в мозгу срывая к чертям в пропасть, слишком быстро, слишком хорошо.
— Давай, Брок, еще! — взмолился Джек. — Ну же!
От тихой отчаянной мольбы Брока выломало, скрутило в жесточайшей судороге, он забился, насаживаясь сильнее, резче, сжимая Джека в себе.
Брок впился зубами в ребро ладони и завыл тихо, долго, отчаянно, кончая, выплёскиваясь на грудь Джека, заливая ее быстро остывающей спермой.
Джек толкнулся в горячее тело раз, другой, и приглушенно, не давая себе воли, вскрикнул, изливаясь в Брока, а потом притянул его к себе и крепко обнял, целуя в шею, в щеку, в висок.
— Мой дракон, — тихо сказал он.
========== 5. ==========
Брок захлопнул ноут, побарабанил пальцами по столешнице, задумчиво глядя в окно. Прогноз на ближайшую погоду не радовал. Сентябрь — и тот выдался чересчур дождливым с холодным пронизывающим ветром, страшно было подумать, что будет дальше. Холода Брок не любил, терпеть он мог любые условия, но если был выбор, то старался одеваться теплее и в доме поддерживать комфортную для себя температуру, не обращая внимания на счета.
Сразу вспомнилось то подобие куртки, что купил себе Джек: короткая, продуваемая всеми ветрами, без капюшона и с низким, не защищающим шею воротом. Майкл был одет лучше, но тоже не слишком подходяще для климата.
— Детка, собирай малого и за шмотками прошвырнёмся, — сказал Брок залипающему в новостных сводках Джеку.
