Гэвин резко остановился, ошарашено смотря в трубку, пока оператор что-то там болтал. Ричард не сдержался и тоже встал столбом, обернувшись на явно чем-то напуганного детектива. Через несколько секунд перебирания самых цензурных фраз Гэвин вновь поднес телефон к уху.

— Я вас понял, я уже еду, не смейте, блять, никого никуда записывать! — на прощание прикрикнул-таки он, сбрасывая трубку. Гэвин выругался, пнув ближайший холмик земли и травы, бодро отлетевший на несколько метров в сторону. Рид сжал челюсти, явно что-то обдумывая, и когда он проходил мимо RK900, то тот заметил, что взгляд детектива вовсе не злой, а рассеянный, а сжатые до белых костяшек кулаки подрагивают.

— Офицер, что-то случилось? — осторожно поинтересовался андроид, догоняя напарника. Гэвин демонстративно выдохнул ртом и, взглянув на Ричарда, просто закатил глаза.

— Иногда я поражаюсь тому, как все может полететь в пизду в такой охуенно спокойный денек! — стараясь изобразить бодрость (хотя получалась больше скрытая ярость), отозвался Гэвин, когда они подходили к машине.

Всю дорогу Ричард то и делал, что накручивал себя еще сильнее. На Рида было страшно смотреть, не то, что докапываться до истины. Гэвин был явно на взводе, не в духе, готовый рвать и метать, но из-за чего? «Киберлайф» решили забрать дефектного напарника, насколько Ричард мог понять. Он нервно перебирал краешек пиджака, стараясь не выдать в себе то, что он знает причину негодования (мягко говоря) только-только наладившего с ним контакт Гэвина.

Но, даже несмотря на шторм в океане мыслей, Ричард все чаще возвращался к белому спасительному парусу. Короткая фраза, не дающая покоя: «Он мой». В том, что «он» — это и есть Ричард, андроид не сомневался, но второе слово… Это так странно. Ричард почувствовал знакомую дрожь под языком, и система начала напоминать о небольшом перегреве биокомпонентов, расположенных в голове и грудной полости. Как тогда, когда они отдали Рину и детектив Рид своеобразно «проучил» студента-ветеринара Оливера. Ричард, до этого успевший выключить оповещения, со страхом включил их, чтобы хотя бы глянуть на статистику.

Восемь. Десятков. Восемьдесят новых сообщений о сбое с подробными комментариями по борьбе с ними и с рекомендациями на будущее, чтобы снизить получаемое количество. Как это возможно? Прошло всего-ничего времени! Из-за чего? Из-за кого?

«Не строй из себя идиота, Ричард, у тебя это плохо выходит» — сказал андроид сам себе, покосившись на Гэвина. За рулем он сидел, будто на иголках или раскаленных углах, то и дело тянулся за сигаретой, после чего нервно убирал ее обратно в коробку. Сопротивлялся порыву курить? С чего бы? Послушал рекомендации Ричарда?

— Я сейчас буду бить ебала, а ты сиди в машине и не пизди лишний раз ни о чем, усек? — вдруг нервно заявил Гэвин, кого-то набирая на красном сигнале светофора. Трубку на том конце никто не взял. — Блять, и эта падаль молчит вдобавок… — швырнув трубку на заднее сиденье, отозвался Гэвин, перебегая глазами с места на место. Скорее бы приехать уже!

Ричард нервно поджал губы, все чаще косясь на, похоже, готового взорваться Гэвина Рида. На заднем фоне заиграла тема «Челюстей»*, или ему кажется? Чертов новый патч эмоций, будь он проклят! Что ему не лежалось заблокированным и запароленным?

Машина остановилась у здания вовсе не похожего на офис «Киберлайф» или филиал компании. Ричард, не выдержав (о какой выдержке идет речь, если на кону стоит его жизнь?), резко развернулся к Гэвину.

— Сэр, мне надо у вас кое-что спросить, — предупреждающим тоном произнес андроид. Рид его не слушал, он выходил из машины. RK900 вздохнул. И что теперь? Правда сидеть и ждать? Краем глаза можно заметить горящие вокруг красные стены. Пиксели, неровные и кривые, такие уродливые, что хоть на стенку лезь. Становится девиантом — отстой. «Что за подростковые заявления? Надо вести себя достойней».

Ричард покинул автомобиль (очень вовремя — Гэвин его заблокировал) и поспешил нагнать детектива. Справа, слева и сзади стены, так что идти возможно было лишь прямо, сопровождая напарника в место, вывеску которого андроид пропустил мимо глаз. Похоже, паника совсем затуманила разум RK900.

— Какого хера ты прешься за мной? Я просил остаться в машине! — негромко прикрикнул на идущего позади Ричарда Гэвин, подходя к стойке регистрации. Странно, символ и название на ближайшей плакатнице кажутся андроиду знакомыми, будто он уже видел где-то эти белые стены и снующий туда-сюда персонал в фартуках и с раненными или грязными питомцами.

— Сэр, я хочу вам напомнить, что пока я являюсь вашим напарником… — хотел было настоять Ричард, но Гэвин, кивнув стоящему за стойкой регистрации индусу, уже следовал за ним, похоже, смирившись с присутствием RK900. Это не ветклиника «Двулапки». Это приют для животных, устроившийся под крылом этой ветеринарной больницы. Но почему Гэвин здесь? «И почему я здесь?» — спросил сам себя Ричард. А шиза-то прогрессирует.

— Мы уже давно регистрируем бурную активность этого экземпляра, странно, что среагировали вы только сейчас, — сверяясь с какими-то документами, произнес индус, в звенящей шагами тесноте коридоре. Салих Турун, тридцати двух лет, не женат, нет судимостей. Работает в приюте уже три года, уровень адреналина в его крови становится все больше с каждой секундой и не регистрируется системой. Ох, как не вовремя Ричард начал «волноваться» и сбоить…

— Это не «экземпляр», мать вашу, — сквозь зубы прошипел Гэвин, не повышая голоса, чтобы все-таки дать договорить Салиху.

— Тридцать седьмой очень буйный, он не способен существовать с остальными из стаи, он недавно чуть не разодрал одному из них глотку, — остановившись у металлической двери и ища по карманам ключ-карту, продолжил доклад работник приюта. Ричард внимательно слушал и испытывал смешанные чувства: облегчение, что его не деформируют, любопытство о том, почему же они с напарником оказались здесь, а также странное волнение, будто бы его программа наперед знала, куда их ведут, но умалчивала от Ричарда этот сюрприз.

Дверь распахнулась, и они оказались в кошачьем раю. Всюду сновали разномастные коты, больные и здоровые, с порванными ушами и оторванными хвостами, без глаз или с подранными боками, рыжие и черные, белые и серые, пушистые и потрепанные улицей. Брошенные коты либо шипели на Ричарда, либо игнорировали его. Уже второй раз он действительно почувствовал себя не полезнее ящика для инструментов: животные воспринимают его, как мебель, а это очень обидно. Собравшись, андроид все-таки решил уточнить у Рида, почему они здесь, но Салих уже во всю излагал приговор рядом с одной из стенных камер, в одной из которых и находился «буйный экземпляр».

— Одиночество губит беднягу, сэр. Мы советуем забрать или усыпить его, чтобы прекратить эти мучения, — захлопнув папку с «делом», как понял Ричард, особенного кота, произнес Салих. Рид был весь красный, он сложил руки на груди и непрерывно топал ступней, будто часовая бомба. Учитывая особенности характера детектива, он ей и являлся. — Мистер Рид, мне жаль, но больше мы не в состоянии содержать то, что готово отодрать лицо нашим сотрудникам.

— Покажите мне его, — уже закипая, произнес Гэвин. Салих натянул на лицо медицинскую марлю и послушно открыл матовый отсек, из которого тут же вылетело серое торнадо, и, зло сверкнув зелеными глазами, взобралось на ближайший городок для котов, на самый верх.

Кот зловеще изгибал хвост, пялясь то на Салиха, вжавшегося в стену, то на Ричарда. Остановив взгляд на Гэвине, кот непонимающе склонил голову на бок, мяукнув. Гэвин усмехнулся, так же склонив голову на бок и будто резко окунувшись в холодную воду, с интересом и какой-то странной нежностью глядя на кота.

— Ты изодрал двадцать восемь людей и девятнадцать котов-кошек. Как будешь выкручиваться? — спросил Рид, на полном серьезе начав отчитывать кота. На виске животного мигал красный диод, что немало удивило Ричарда. Кот-андроид? И Гэвин его не переплавил во что-то более неживое? А они были явно знакомы, Ричард в этом не сомневался.