Ричард надолго задумался, обрабатывая полученную информацию. Может, нечто похожее он бы смог найти и где-то на просторах всемирной паутины, но услышать информацию от человека, живого существа, в данном вопросе имело значение.
— А что случается после того, как человек умирает, кроме процесса разложения трупа? — вдруг спросил Ричард, отчего Гэвин вздрогнул, порядком привыкнув к молчанию напарника.
— Ну, смотря, во что ты веришь. Если, веришь, — поправил себя детектив Рид. — В каждом из религиозных течений свои представления о смерти, свои ожидания от того, что с тобой будет после. Тут тебе самому предоставляют выбор на что надеяться: перерождение в какую-то лабуду типа жука на жопе носорога или в цветок, полное растворение во вселенной и в ее частицах, полное ничто, или вечные скитания в пустоте, или рай… — перечислял Гэвин, загибая пальцы.
— А вы во что верите? — тут же поинтересовался андроид, с интересом наблюдая реакцию, схожую с его: растерянность, смущение, возмущение сплелись в одну гримасу, отторгающую все непонятное и желающее найтись с ответом поскорее.
— Касательно бога: не хочу верить в чувака, который имеет дохуя правил. Потому что, даже если следовать его заповедям, то в итоге все равно попадешь в ад, потому что невозможно не оступаться, — с неким презрением отозвался Гэвин, схватившись за шею на пару секунд. — В плане смерти: я не знаю, — он хохотнул, видимо, от нервов. — Я как-то пытался верить, что за порогом будет лучший мир, но, с каждым годом проживая в реальности, — он обвел рукой могилы вокруг, — я что-то сомневаюсь, что бывает мир еще более трэшовый или удивляющий, чем этот.
Ричард кивнул. Программа подсказывала ему, что они ведут диалог «ни о чем», но почему-то, делясь своими переживаниями и мало-мальски разжевывая свои внутренние конфликты, RK900 начинал чувствовать больше спокойствия и понимания, чем неопределенности, даже если не получал особо важной информации. Наверное, им с напарником следует чаще разговаривать не только о работе? Но разве с Ридом можно говорить о чем-то еще, как сейчас? Ведь даже этот отгул, магазины, кладбище — весь этот цирк был устроен, по сути, для Ричарда, чтобы он стал чувствовать себя спокойнее, увереннее, какие бы отговорки ни предлагал сам детектив. Хэнк как-то верно сказал Ричарду, что «чувства все портят, в этом андроиды и люди похожи, как две капли воды», и RK900 был абсолютно согласен с этим тезисом. Если бы ни тревога, если бы ни страх, волнение за свою и чужие жизни, радость, обретенные впервые в жизни спокойствие и веселость, Ричард был бы просто одним из оставшихся RK900, которых пришили бы и нашли на том чертовом столе под номером тринадцать. В этом андроид тоже не сомневался.
«Счастливчик с душой» — так его обозначили, когда нашли стол с циркулярной пилой. В каком-то смысле Ричард в очередной раз смирялся с предъявленным высказыванием. Он удачлив. Он жив, у него есть… семья? Друзья, во всяком случае, а также любимая работа. И его поддерживают в трудную минуту, не давая впасть в уныние.
— «Смерть обрывает счастье жизни», — сказал Ричард, покопавшись в интернете. — Эдди Лоусток сказал это в двадцать третьем году на вручении литературной премии по его книге…
— «Заклятье Смертей и одной Жизни»*? Читал, — просто отозвался Гэвин, бесстрашно продолжив фразу за напарника. Ричард приятно удивился образованности детектива Рида. — Очень сложное чтиво, я два раза бросал на середине. Почему именно эта цитата?
— Мой последний вопрос связан с этой темой, — неловко заломав руки, издалека начал андроид. Он обвел глазами небо и взглянул на серый воротник детектива, идущего рядом. — Жизнь, после того как подходит к концу, обрывается, это самое бесполезное, чего только можно ожидать. Я знаю, что все, кто бывал за порогом смерти, если и возвращались, то интервью не давали о том, что именно там происходит, но…
— Твой трудоголизм не дает тебе смириться с мыслью, что ты будешь лежать в гробу и ничего не делать? — поняв, к чему клонит напарник, пряча улыбку в кашле, спросил Рид. На что Ричард утвердительно кивнул, не совсем «гроб» имея в виду, но собеседник был близок. Гэвин, цокнув языком, остановился, сильно хмурясь. — Вечно андроидам на жопе ровно не сидится, а? — вставив руки в бока, с вызовом спросил детектив. — Представь, что так называемый «отдых» после смерти, если ты в него веришь, — это как сегодняшний отгул, длинною в вечность. Сидишь, паришь, свистишь, с кем-то болтаешь в пустоте и упокоении, — Гэвин повел плечом, сложив руки на груди и посмотрев по сторонам. — Не знаю, типа того, короче.
Ричард спокойно вздохнул, повторив жест напарника.
— Я могу спрашивать вас о чем-то подобном, если у меня возникнут вопросы экзистенциального или личного характера? — поинтересовался Ричард, глядя на задумавшегося напарника. Тот, с минуту покачавшись на пятках, утвердительно кивнул.
— В день, когда мы познакомились, Коннор рассказывал, что, как бы для этого к тебе в напарники и поставили кожаного ублюдка, а не еще одну маш… еще одного андроида, — очень быстро поправил себя детектив, подметив, как Ричард начал понемногу оттаивать. Было видно, что слова Гэвина как-то обнадежили или успокоили RK900, хотя, по сути, они всего-то по душам поговорили (в который, сука, раз, за сутки?). — Не вижу в этом проблем. Особенно, если ты после таких бесед прекратишь коротить, когда надо и не надо.
— Я думал, вы не слушали и половины того, что тогда происходило у капитана Фаулера в кабинете, детектив, — насмешливо подметил андроид. «Ха-ха-ха» — протянул с паузами детектив в ответ, саркастично выгнув бровь. — Спасибо, сэр, — уже более серьезно добавил андроид. Зная, что значок детектива лежит в бардачке Гэвина не просто так; Рид почувствовал, наверное, взаимное спокойствие. Помогать другим было очень приятно, особенно когда ты получаешь «спасибо», понимая, насколько оно весомо в данной ситуации. Мысли о смерти и о провале миссий (для андроида равносильного той же кончине) до добра никогда не доводят, а взвинченный и дерганный RK900 — худший из всевозможных напарников. Бесполезный и жалкий, как бы сложно это нельзя было признать.
Полицейские двинулись к выходу с умиротворенных тропинок, с каждым шагом ощущая приближение городской суеты, шума дорог и идущих по ней пешеходов. У Гэвина вдруг зазвонил телефон. Отправив RK900 первым, он плелся позади, на достаточном расстоянии, чтобы, как он думал, напарник не слышал его. Судя по интонации, новости Гэвину сообщали не самые приятные, Ричарду не надо было оборачиваться, чтобы понять, что Рид снова зол и он отчаянно с кем-то спорит. Андроид слегка замедлился, чтобы вникнуть в то, о чем говорит детектив Рид. Да, это было не очень красиво, но андроидское любопытство пообещало стереть разговор, если он окажется слишком уж личным:
— Ну и как я ему скажу это? «Извини, я тебя предаю. Я сдаю тебя обратно в твой кибергадюшник?» — возмущенно шипел в трубку Рид. RK900 ни этот тон, ни эта фраза не понравились. — Вы так это себе представляете? Сука! Он ведь живой, он все понимает! — гнул свою линию Гэвин. На том конце провода сидел явно кто-то со стальными нервами и твердым намереньем кого-то куда-то отдать. «Кибергадюшник» — это «Киберлайф»? Ричард почувствовал, как что-то скользкое и неприятное прошлось по мозгам. Это мысли, которые он допустил у себя лишь однажды, при недавнем разговоре с Амандой. «Сломанных андроидов сдают туда, откуда они появились и больше их никто не видит» — так было, как минимум, до революции Маркуса, до ноября тридцать восьмого года. Ну, а сейчас что? И разве Ричард «сломался»? Детектив Рид и остальные утверждали, что нормально проявлять чувства, эмоции, считать себя живым. Они врали? Зачем? Может, знали, что Ричарду осталось не долго, поэтому и вели себя дружелюбно?
Андроид замотал головой, с силой сжав кулаки и зажмурившись. Нет. Это невозможно. Ричард опять себя накручивает. Ведь не может же все быть так страшно и странно?
— …вы видели, какие у него глаза бывают? Он ведь перебьет всех нахер, если снова попробуете его кому-то дать, — тем временем, все более подтверждая бедовую теорию напарника, продолжал разговор Гэвин. — Вы должны что-то придумать, иначе идите лесом, он мой! И кстати, я плачу вам и нервами, и временем, так что не выебывайтесь и…
