— При чем тут детектив Рид, вообще? — не понимая хода мыслей Коннора, спросил Ричард. Тот рассмеялся, ударив себя ладонью по клену.

— Ну, как же, вековое воссоединение репейника и кактуса! Отец уже камеру приготовил, чтобы заснять фанфары, рис и голубей, что полетят в тебя, если ты устроишь их по случаю возвращения главного говнюка всего офиса, — ответил Коннор, не переставая смеяться. Ричард закатил глаза и шутливо оттолкнул его в плечо.

— Кто бы сомневался, что семейка Андерсонов пропустит шанс для пошутить, — поднявшись на ноги, сказал Ричард с легкой обидой. Он сложил руки на груди и немного отошел от края крыши. Коннор последовал его примеру. — Зачем я вообще делюсь с вами конфиденциальной информацией, если вы потом используете ее против меня? — деланно обиженно задирая нос, спросил Ричард. Коннор вытер несуществующую слезу, выступившую от смеха.

— Добро пожаловать в семью, Ричард, тут каждый друг за друга и сам за себя одновременно, — расставив руки, при этом повесив ручку зонтика на запястье, задорно отозвался RK800. — Не дуйся, мы знаем, что шутки у нас, особенно у отца, не огонь, но другого чувства юмора мы не успели купить.

— Да уж, такие остроты рождаются только от купленного на распродаже неполного томика «Умение шутить над роботом для электрочайников», — сказал Ричард быстрее, чем сам понял смысл данной фразы. Он вздохнул, оглядываясь по сторонам на высотные здания. Коннор вдруг посерьезнел.

— Смех смехом, но лично я правда буду рад, когда твой друг вернется с больничного, может, и мы перестанем меньше видится с лейтенантом Ватанабе, — добавил RK800. Ричард в который раз поразился умению перескакивать с настроения на настроения. Сам девятисотый только учиться этому фокусу.

— Давай только не о нем, — устало схватившись за висок, попросил RK900. — Я вообще не люблю перемены, а тут за шесть недель стопку напарников сменил, это пиздец…

Коннор проглотил смешок и возмущение на счет использование брани в речи RK900.

— Я не считаю, что зависеть полностью от одного человека или обстоятельства плохо, что в силу привычки, что в силу собственного консерватизма, — сказал он вместо желаемого «Ты слишком много нахватался от Гэвина». Ричард недоверчиво смерил его взглядом, но дал договорить мысль. — Однако, вокруг тебя столько людей, и ты упорно не хочешь замечать их рядом с собой, даже если они встанут у тебя перед носом. В последнее время рядом с тобой не было того, за кого ты держался. Считай, ты был один. Но, одному быть тяжело, Ричард, очень тяжело, — Коннор подошел и положил ему руку на плечо, наставляя друга на путь истинный. — Как бы ты не относился к Ватанабе, Коллинзу и прочим, они все еще остаются для тебя компанией, благодаря которой ты не закрываешься в себе. Пожалуйста, хватит открещиваться от всего, что кажется на первый взгляд чем-то плохим, попробуй конфету, прежде чем плеваться о ее вкусе.

— Похоже, сборник загадок вы с Хэнком купили в том же супермаркете, где и свое семейное чувство юмора, — отозвался Ричард, будто пропустил слова Коннора мимо ушей.

— Я сейчас серьезен. Мне абсолютно не нравится твоя тенденция отвергать то, что ты даже не пытался узнать получше, и мне жаль, что говорю я тебе это только лишь сейчас, — добавил он для большей убедительности. RK900 нехотя кивнул, прикрыв глаза. Андерсон похлопал его по плечу. — Тебе нужны друзья, Ричард, тебе надо пробовать новое, только тогда ты найдешь то, что подходит именно тебе. А топчась на месте с синдромом утенка* далеко не продвинуться.

— Да, — коротко отозвался Ричард. — Я услышал тебя, Коннор.

— И что думаешь? — с сомнением спросил он, испытывая удачу.

— Как держать себя в руках? — задал неожиданный вопрос Ричард. — Когда это необходимо, а когда следует дать хоть какой-то опор судьбе? Как понять, что ты перешел черту? Как понять, что ты все еще можешь попытаться дойти до нее в споре? Как правильно пробовать эти ваши «конфеты»? — нервно усмехнувшись, сыпал он вопросами. И подвел итог: — Эмоции все еще ускользают от меня, как и человеческая логика с алогикой, но я обзавелся хорошей сетью, чтобы вылавливать понравившихся мне рыбок. Со временем, я наловчусь, чтобы общаться и жить так, как я… захочу.

Коннор молча кивнул, направившись к выходу с крыши. И его вдруг осенило. Он достал из внутреннего кармана пиджака рабочий планшет.

— В лаборатории пришли анализы почвы, оставленной на ковре на четырнадцатой квартире с трупами Коила Юна. Кокиин Биззаро (ныне мертвый) и некто Джуд Хйорт (чудом живой) оказались теми, кто снимал четырнадцатую квартиру. Оба имели по степени докторов химических наук, но в разных областях, — сказал он, но не удосужился даже заинтересованного взгляда.

— Да, спасибо, Коннор, — вяло улыбнувшись, отозвался Ричард, отодвинув протянутый планшет одним пальцем. — Но это дело было передано ФБР, я уже не занимаюсь охотой за фантомами. Не все, чего я хочу, действительно мне нужно, — добавил он, загадочно сверкнув желтым диодом, вновь перебиваясь на синий. Разговор по душам благоприятно подействовал на стабилизацию Ричарда, Коннору не нужны были сенсоры, чтобы понять это. Похоже, с тайной бытия и экзистенциальными терзаниями покончено, как и с делом о девятисотках. Коннор убрал планшет. Ричард понял, как правильно расставлять для себя приоритеты, какой тяжелой и ненужной может быть правда (особенно та, что ему передала Кидман), понял, когда приходит время отпустить или начать сражаться за желаемое с новой силой. Пусть Ричард и не получил ответа, прошел ли он «Тест Камски» или нет, ему это было не нужно. Главное, что он сам о себе думает, как себя подает и как соседствует с внешним миром. А дальше? Дальше… жизнь.