Перед тем, как вернуться в участок, Рид завернул в небольшой парк, с прудом и скамейками, морозившими пернатый зад голубями на фонарях и невысоким заборчиком вдоль дорожек. Уютное и спокойное место, Гэвин часто посещал его в детстве, а потом перестал (сейчас даже не вспомнить, почему), но после того, что он увидел на отшибе Детройта, ему надо было хоть немного очухаться. Девочка, маленькая девочка, хотела покончить жизнь самоубийством. Это никак не могло уложиться в голове Рида. Из-за андроидов? Из-за того, что они отняли у людей работу? «Пиздец, пиздец, пиздец…» — только и мог думать Рид, выворачивая на парковку.
Всю поездку от злосчастного района они с RK900 молчали, и каждый подумал, что второй тоже видел не самое приятное зрелище, раз на пистолете одного была замечена алая кровь, а на конверте, который вернул второй, — капли тириума. Не хотелось лишний раз нагнетать обстановку, но режущее по ушам молчание оказалось ничуть не лучше. Гэвин шумно вздохнул, сев на лавочку у заледеневшего пруда, пошедшего трещинами. Скоро все растает, и пруд расцветет, как и в каждую весну. Ричард, как оказалось, вышедший следом за напарником, присел на противоположном конце скамейки. Он сидел прямо, сложив руки на коленях, как в первые дни сидел на работе, напряженно, не зная, как правильно себя вести.
— Эта девочка была в таком отчаянии, что хотела засадить себе пулю в лоб, — вдруг сказал детектив, не глядя на RK и прикуривая. Диод андроида (который тот успел вернуть на положенное место во время поездки) загорелся желтым, но Гэвин сейчас был слишком далеко в своих мыслях, чтобы придавать этому значение. Ричард молчал. О чем он думал? — Я поверить не могу, что этот ебанутый в край мир смог довести до суицидальных мыслей миленькую маленькую девочку, у которой вся жизнь впереди, — глядя в одну точку, негромко говорил Рид. Он сильно затянулся и выдохнул, разгоняя рукой табачный дым.
— Мальчик оказался андроидом. Он предполагал, в конверте деньги. Район неспокойный, это вполне можно допустить, — признался Ричард, но так спокойно, будто просто зачитывал интересный факт своей жизни. Он осмотрелся, мир казался таким безмятежным. В его программе, конечно, было заложено то, что готовым надо быть ко всему, но глаза того андроида… мальчика… Ричард даже в человеческом взгляде не всегда улавливал столько эмоций, сколько в таком же, как он, существе. Почему Ричард не способен на подобное, даже несмотря на постоянный контакт с людьми и своеобразное «обучение»? И он так и не узнал, уже не узнает, что после их разлуки произошло с раненым. Ричард не понимал, почему вдруг вылетело аж три программных сбоя подряд. Почему только сейчас? Потому что он почти признался в произошедшем детективу Риду? Или потому что, наоборот, умалчивает?
Неловкая пауза присела между напарниками, старавшимися даже не смотреть друг на друга. Им обоим было не по себе. Гэвину будто бы открыли глаза, которые он до этого старался держать закрытыми, и совсем не верил, не хотел, в то, до чего сейчас доходят его мысли. Люди и андроиды. Андроиды и люди. Разница была, или это всего лишь внешний фантик, который не стоил и гроша? Почему Рид только сейчас заметил, как все размыто на грани «человек», «андроид» и «девиант»? Из-за чего? Из-за влияния напарника? И снова мысли о маленькой воровке. Безработные всем табуном засели чуть ли не в картонных коробках. А если немного жопу поднять и попробовать найти выход? Открыть свой бизнес. Пройти какие-нибудь курсы. Да получить второе высшее (или хотя бы первое) образование, в конце концов! Но, с другой стороны, поджидала ловушка: а если здоровье не позволяет? Возраст? И деньги неоткуда взять, почти все халтурки отданы железкам, конкуренция аховая. И тогда что? Когда выхода другого не было, кроме как гнить в подобной дыре? Детектив протер глаза, чувствуя, как в мозгу разворачивается собственная революция: кто прав? Те, кто помогает людям, делая их жизнь проще, но, тем самым, вторгаясь в те сферы, куда не следовало (для сохранения баланса Вселенной)? Или те, кому реально нужны и работа, и деньги, и «белковые» партнеры, и хоть что-то, что нельзя отнять? Потому что андроиды перенимают все. Все, даже человечность. Гэвин распахнул глаза, садясь ровнее от таких размышлений. «Какая человечность в андроидах? Я не верю, не понимаю… как? Это тупо! Они же просто компьютеры, похожие на баб или пацанов, что еще стоит ожидать?». Но Рид ожидал. В свете последних событий от андроидов можно было ожидать чего угодно. После революции Маркуса он отказывался от всех дел, где присутствуют андроиды-девианты, порой под совсем уж смешными предлогами. Но сейчас этого было сделать невозможно, у него под боком теперь собственный робот сидел, к тому же строгий, как пиздец.
— Я задам вам личный вопрос, детектив? — вернув диоду обычный цвет, спросил Ричард.
— Валяй, — кивнул Гэвин, безлично откинувшись на спинку скамейки, облокотившись на нее локтями и посмотрев в небо. Белое, облачное, никакущее. Под таким только и размышлять на экзистенциальные темы и говорить о фатализме.
— Какова истинная причина вашей ненависти к андроидам? — спросил Ричард, впервые взглянув на напарника. Гэвин в упор смотрел на андроида с пресным лицом, которое можно было читать по-разному: злое, нейтральное, шокированное, да, какое угодно.
— Тебя это правда ебет? — с недоверием нахмурившись, спросил Гэвин. Андроид утвердительно кивнул. Детектив закатил глаза и устало вздохнул. Дожили. Теперь он еще и по душам будет с ведроидом разговаривать. Впервые эти двое разговаривают без перехода на личности, без оскорблений и не по работе. Сейчас Гэвин находился в такой прострации и проходил через такие крутые волны сознания, что ему было не до внешнего мира, и он не сильно думал о том, что болтал и кому. Гэвин почему-то вспомнил андроида из бара с пурпурной вывеской две недели назад, детектив подумал, что это то самое. Он разбирается в себе. Он понимал, что если в ближайшее время не расставит для себя приоритеты, то просто свихнется. Люди и андроиды. Андроиды и люди. И те, и другие стоят друг друга, это можно было сказать наверняка.
— Когда я анализирую вас во время ваших… негодований, — на последнем слове детектив негромко хохотнул, «негодование» — это самое мягкое, что можно было говорить о его нередком выбросе матюков и ярости в воздух, — то все телодвижения, сужение и расширение зрачков, мимика лица и прочие показатели говорят о переживаемых вами сильных негативных эмоциях. И я хочу понять, чем вызвана ваша дестабилизация, поскольку объективных причин, кроме поднявшегося за последние годы уровня безработицы и революции Маркуса, я не вижу.
— Все-то тебе надо знать, а, железка? Какое тебе дело до чужого мнения об андроидах? — недовольно цокнув, сам с собой рассуждал Гэвин, но RK принял эту фразу на свой счет.
— Если это мнение моего напарника, то оно важно для меня, — возразил RK900, покачав головой. — Для более плодотворного выполнения совместных заданий, нам необходимо получше относиться друг к другу и не таить обиды. Я, как выражаются люди, из кожи вон лезу, ради того, чтобы подружится с вами, сэр, но вы упрямитесь, словно ишак, — с упреком подметил Ричард.
Напарник привстал и приблизился к RK900, склонившись над ним, одной рукой опершись о спинку скамейки. Он делал так, когда угрожал разобрать по винтикам или утопить (пару раз на дню, даже человек бы к такому привык, это уже как традиция). Но сейчас Ричард понимал, что случай не тот, что-то неладное творилось в голове напарника, но Рид не позволяет андроиду узнать, что именно.
— Ах, дружить со мной захотел? Ну тогда слушай: мне не нравится, что какой-то бездушный компьютер имеет наглость иметь мои мозги. Я тебе не подопытная крыса для изучения, усек? — негромко, словно змея, готовившаяся атаковать, сказал Гэвин. — Вам, сукам железным, в головы одни и те же проги закачивают, что может один — то могут и другие. Воровать. Поднимать бунт. Убивать. Ломать жизни. И на то, как все ваши вскукареки отражаются на людях, вам глубоко посрать, уж не отнекивайся, вы такие же эгоисты и лицемеры, какими видите людей. И я с этим мириться не собираюсь! Маркус хотел, чтобы люди признали андроидов равными. А как насчет андроидам признать людей равными себе тоже? — Ричард удивился такой реакции, его диод мигнул красным, но уже через секунду вновь стал синим. Неужто RK900 нащупал ту самую жилу, тот самый рубец, который травит их взаимоотношения с Ридом? Стоит ли давить на него сейчас или рациональнее будет подождать, поступить иначе? Гэвин отодвинулся, шумно выдохнул, сплюнув на подтаявший снег на дороге и еще раз закурил. Встав со скамейки, он направился к автомобилю, однозначно решив выпить как можно скорее и, по возможности, как можно больше. RK900 не отставал.
