Ричард гордился тем, что начал полноценную адаптацию. Но эта гордость, к несчастью, была прописана в его программе. На самом деле, если посчитать то, насколько сильно девиация вошла в разум этого ИИ, цифры окажутся до простого смешными. Возможно, RK900 и выглядел, как девиант, постоянно «очеловечиваясь» и узнавая о людях новое, сканируя их, а потом анализируя и в нужный момент воспроизводя на себе самом то, что смог выцепить, но как таковым он себя не ощущал. Он вообще мало что ощущал, кроме того, как начали строиться мосты в сторону Гэвина и как они же иногда полыхают. Конечно, за пару недель девиантом не стать, нужно много факторов и обстоятельств кроме «пробуждения», вот только Ричард все чаще сталкивался с тем, что как бы девиантно он себя не вел: все его движения, его голос, даже его взгляд — все механическое, механизированное, искусственное. Конечно, девианты не на сто процентов очеловечиваются, и их движения, как андроид много раз наблюдал, тоже бывают более «классическими», роботизированными. Но там это исключение из правил, а не правило, как у Ричарда.
— Эй, проснись, — вдруг услышал Ричард, чувствуя, как его несколько раз ударили по щекам и пощелкали перед лицом. — Что, программа подвисает? — спросил Гэвин, выводя RK900 будто из транса. Ричард, похоже, резко остановился и «задумался», он схватил программный сбой. Уже третий за утро. Но что-то подсказывало, что это вовсе не из-за того, что в Ричарде развивается RA9. Что-то иное стоит за этими сбоями, поскольку за все две недели работы с детективом Ридом Ричард успел схватить более сотни программных сбоев. Но ни один из них не приносил протоколам и программам ощутимого вреда. Хорошо, что диод он снял, его мыслительные процессы тут же, как выражается Рид, «спалили бы контору».
Вдруг из-за угла ближайшего дома вылетела девчонка, мелкая совсем, Гэвину до локтя в росте, а, промчавшись мимо детектива, успела выхватить из его кобуры пистолет.
— Эй, а ну стой, соплячка! — мгновенно отреагировал Рид, взревев. Тут же из арки, мимо которой они с RK проходили, выскочил взъерошенный мальчишка, примерно возраста девчонки, да выхватил из рук Гэвина конверт, умчавшись в противоположную от, похоже, соратницы сторону.
— Рассредоточиваемся! — скомандовал RK, пулей пустившись вслед за вторым ребенком. Гэвин, чертыхнувшись, побежал за девочкой.
Резкий поворот налево, проскользнуть на красный сигнал светофора, увернувшись от фуры, перепрыгнуть через полуметровое ограждение — Гэвин скучал по этому всю зиму, всегда начинавшуюся в Детройте с середины-конца октября. В его ушах стучала кровь, холодный ветер резал глаза, а в мозгу он уже был готов к увольнению — детектив полиции просрал пестик! Весь участок будет об этом шушукаться, если узнают. На бегу мотнув головой, отгоняя мысли, Гэвин заметил, что девчонка ускакала далеко вперед, а потом резко исчезла за поворотом. Он, не сбавляя скорости, схватился за фонарный столб на перекрестке и развернулся на пятках (прям как в заправском боевике) на девяносто градусов, положившись на обледенелые дорожки, как на каток. Но, похоже, он слишком разошелся, чуть было не пролетел закоулок, куда девчонка улизнула. И откуда в ней столько прыти? Одета в какие-то тряпки, и не холодно совсем? Что, если она андроид? Но ведь диода нет… хотя, после Крис Гэвин решил не полагаться на глаза в этом вопросе. На месте разберется, что это за охуевшее создание, напавшее на офицера полиции и подославшее сообщника, и не важно, из мяса она или проводов и пластика.
Ричард же на бегу без запинки зачитывая воришке его права во время ареста, кажется, загнал его в тупик. Мальчик уперся в стену и сжимал в руках конверт. Его глаза наполнялись тихим ужасом, когда он глядел на подбегающего RK900.
— Пожалуйста, оставь меня, мне нужны эти деньги! — в отчаянии выкрикнул мальчик, крепче сжимая конверт.
Но в одно мгновение его взгляд сместился куда-то в бок, за спину андроида. Приготовившись задержать ребенка, Ричард на пару секунд обернулся, и в этот момент в паре сантиметров от его правой руки пролетела пуля, попав в ногу мальчику. Если бы на Ричарде был диод, он мелькнул бы красным. Кем бы ни был загадочный снайпер (на крыше или в окне рядом стоящего трехэтажного дома никого не оказалось) целился он, однозначно, в Ричарда, а не в ребенка, потому что секунду назад его тело закрывало снайперу обзор на мальца. Из ноги мальчика, тем временем, фонтанчиком потекла голубая кровь, а от места выстрела пошли трещины, отломался кусок корпуса.
— Ай! — вскрикнул он, бросая конверт и хватаясь за рану. Ричард поспешил подобрать конверт и отойти на некоторое расстояние. — Помоги мне! — вдруг крикнул роботу-полицейскому ребенок-андроид. RK900 начал просчитывать вероятность того, насколько это безопасно, он покинул треклятый тупик и стоял почти посередине дороги, чтобы видеть мальчика, но не дать видеть себя из дома, со стороны которого и прилетела пуля. Что, если малец опять украдет конверт? Даже с раненой ногой он вполне сможет скрыться, это вполне вероятно, если снайпер атакует вновь, но на этот раз более удачно. RK не мог позволить себе провалить задание, особенно, задание лично от капитана Фаулера.
— Прости… — негромко прошептал андроид, но слышал это только он сам. Пятясь в сторону, откуда прибежал, он не разрывал зрительного контакта с мальчиком-андроидом, а также поглядывал в сторону трехэтажного дома. Ребенок провожал RK взглядом, полным отчаяния. Его не спасли, он умрет, это конец.
Гэвин забежал в какую-то непонятную хибару, в которой было темно, висело множество тряпок на проходе, а в центре помещения зияла пустота. Бедное жилище: в углу кровать на одного, и то с подавленным матрасом и выступающими пружинами; кухонный гарнитур состоял из крана, комода и газовой плиты. Но Рид сосредоточился на главном — где девчонка? Из помещения был только один выход — через дверь. Окна неумело заколочены, чтобы внутрь не проникал ветер и сильный мороз. Где же девочка?
В углу, куда не проникал солнечный свет из щелей между оконными досками, начали слышаться всхлипывания и вздохи, блеснули знакомые очертания огнестрельного оружия. Гэвин выдохнул и начал осторожно красться к плачущей девчонке. Две косички, простенькое, грязное от времени платье. Обычный ребенок.
— Эй, ты, сейчас же верни пистолет, и я обещаю забыть об этом происшествии, — протянув руку в сторону ревущей, бесцеремонно сказал Гэвин.
— Вы не понимаете, мне это нужно! Иначе она убьет и меня, и всю мою семью! Я должна как-то защищаться! Мама болеет, а брат слишком слаб, ему нужен тириум, а он очень дорогой! — взмолилась девочка, воя и скуля, сильнее сжимая в руках пистолет. Вдруг Гэвин услышал знакомый щелк, и девчонка подставила дуло себе под подбородок.
— Что ты делаешь? Брось оружие, маленькая дура! — замер детектив, ожидая решения мелкой суицидницы.
— Я не хочу больше так жить. Я устала, мне постоянно больно и страшно, — все еще всхлипывая, сказала она, поднявшись на трясущиеся ноги. Рид увидел ее заплаканное лицо, взгляд, безжизненный, как у RK900. Она не видела света в своей жизни, да и, раз она в этом богом забытом месте и до сих пор не выбралась, то радости у нее в жизни действительно мало. А ведь она всего лишь ребенок. Гэвин бросился на ее, и в момент, когда пуля почти покинула ствол, выпад офицера Рида испугал и без того разнервничавшуюся девочку. Пуля проскользила ей по подбородку и небольшому участку правой щеки. Гэвин успел выхватить из цепких тонких ручек свое оружие и отбежать к двери. — Стой! — взмолилась девочка, падая на колени и протягивая руки в сторону Рида. Тот поскорее ретировался — пистолет у него, а значит пора валить! «Она так спокойно подставила к горлу пистолет, будто бы уже давно ничего не чувствует. Так же без колебаний в себя и тот андроид Ортиса выстрелил, будто бы это ничего не стоило, черт!» — думал Гэвин, не заметив, как добежал до автомобиля, возле которого уже кружил RK900.
Во времена настали. Малые дети лучше пристрелят себя, чем проживут в жестоком мире, в нищете, по соседству с теми, кто, возможно, отнял у них хотя бы мизерный шанс не умереть с голоду. Пиздец, пиздец, пиздец! Надо же до такого докатиться человечеству!
