Реконструкция места ссоры показала, что Кейт Крамб и Уолтер повздорили из-за всплывшей на поверхность истории с наркотиками. Андроид плеснул из пробирки с еще не до конца приготовленным аппаратом на стену, разбив пустую склянку, держа горлышко в руке и в итоге обороняясь осколком, как оружием. Кейт хотела его задержать, но Уолтер выкурил ей в лицо сухим ET-371 и скрылся с места скандала. Содержанка утверждала, что это было вызвано на почве того, что андроид WB200 хотел своей собственной жизни, без нее.
«Уолтер девиант. Значит, логику придется отключить и прислушаться больше к уликам и Нортману, чем к протоколам. Нехорошо» — заключил Ричард, вздыхая печально и устало (для офицера вообще никак, он, по ходу, вообще не замечал, что Ричард дышит или функционирует, стоя в сторонке с заведенными за спину руками). Джулиан предложил проверить комнату сбежавшего девианта, посмотреть его лабораторию и порыться в личных вещах (с разрешения Кейт, конечно же). Ричард уже понимал, сколько этот не опрометчивый поступок сулит бумажной работы, но, возможно, оно и к лучшему. Будет, чем себя занять минут на десять.
Сидеть перед рассерженным раздраженным Фаулером в конце рабочего квартала — идиотизм. Умудрится вляпаться в историю, при всем при этом наложив на капитана обязанность о выговоре (на который придется тратить рабочее время), добившись такого пика злости, чтобы его трехэтажный мат проходил сквозь стены кабинета-аквариума, — высшая степень безумства. При всем этом оказаться с подстреленным напарником, раскрытым (жопой об косяк) делом, прогремевшим на пару некрупных телеканалов, — самоубийство.
Ричард сидел, как всегда чист, невозмутим, свеж, готов бежать по следам указанного преступника. На стуле напротив расположился Джулиан Нортман. Он с ног до головы был в зеленой жиже и траве. В волосах были листочки и веточки, пара жуков. Воняло знатно, так еще и фуражку проебал в каких-то кустах. Ему точно не жить. Ричард ни капли не сожалел о том, что все-таки проявил собственную инициативу. Ведь теперь он раскрыл не одно, а целых два дела.
Дело об андроиде-наркодиллере оказалось хвостом к банде других торговцев — «Синие стрелы», которыми занимались в «ГпПОКП»*. Да, Ричард поперся к поставщикам ET-371, да, задержал половину, остальным либо прострелив задницы, либо пришугнув до седых волос, но Фаулер этим был недоволен. Через неделю эту банду, куда горе-полицейских привел Уолтер, хотели взять на передаче крупного товара у границ Канады и США. Но Ричард чутка ускорил своим вмешательством процесс обнаружения и задержания «Синих стрел». За это он получил премию. А еще наказание, которое Фаулер еще не придумал, но грозился озвучить.
— Нортман, как это понимать? — в сотый раз спросил капитан Фаулер. Джулиан опустил глаза в пол, но смотрел отрешенно, во взгляде читалось «я видел некоторое дерьмо, как я считал, но сегодня я побил рекорды». Нортман схватился за перевязанное предплечье и тяжело вздохнул, покосившись на Ричарда, сидевшего, будто на пикнике и в ус не дующего. Офицер не знал, что пострадало сильнее, его бицепс или самолюбие.
— Этот… этот… — бормотал себе под нос Джулиан, судорожно качая головой. Ричард невольно поднял один уголок губ вверх и отметил себе, что, будь на месте Джулиана детектив Рид, то оба напарника бы радовались, что раскрыли опасное дело, как-то подкалывали бы друг друга, а не вели себя так, будто сами записались в драгдилеры, но директор школы спалил их аферу и приходится теперь коротать часы в его кабинете.
— Что «этот»? — нетерпеливо переспросил Джеффри, уже не скрываясь, доставая антидепрессанты и заглатывая сразу два колеса, не запивая. — В отличие от тебя, Ричард уже предоставил мне отчеты обо всем происходящем. И практически в одиночку задержал четверых крупных наркоторговцев, двое из которых были андроиды! Ты-то почему все это время в сторонке яйца мял?
Ричард не сдержал смешок. Знал бы Фаулер, насколько жалкими соперниками и медленными улитками оказались люди «Синей стрелы», наверное, так же бугуртил бы и на RK900. Но в данной ситуации, к удаче андроида, дерьмо льется на старшего напарничка, который не уследил за вверенным ему андроидом и знатно прокатился на хвосте убегающих дилеров, собрав все лужи, трубы и грязь из канализаций сердца Детройта. За сдержанное «пфек» на Ричарда взметнули, конечно, гневный взгляд, но потом его снова передали Джулиану. После еще получасового разговора и выяснения того, почему офицер Нортман практически недееспособен и нуждается в отгуле, Фаулер махнул на подчиненных рукой, решив, что этот тандем не катит. Капитан отпустил Джулиана, а вот RK900 оставил для еще одной коротенькой беседы.
Откинувшись на спинку стула, Джеффри тяжело вздохнул и помассировал левый висок с набухающей веной. Сам капитан был тоже не прочь прибухнуть, но сейчас было не время. Он смерил андроида, не шевелящегося, сидящего ровно и, кажется, даже участливо, усталым, нет, заебавшимся от работы и жизни взглядом. Как же Джеффри хотел взять его за грудки и уебать об стол, кто бы знал… но за ксенофобию его могут понизить в должности, если не уволить, так что, пришлось ограничиться еще одним выговором за бестактность и неоправданные риски (которые, как возразил андроид, тот просчитал). И назначение нового напарника. Потому что с Нортманом, судя по всему, должен поработать психолог. Пару дней.
Ричард, услышав имя своего нового-НПР, немного удивился, но, применив логику, смиренно кивнул на приставленный к нему вариант. RK900 покинул кабинет Фаулера в полвосьмого вечера и сразу направился к столу уже знакомого детектива. Бэн Коллинз устало вздохнул, когда понял, что беда пришла и к его столу (очень не вовремя, на столе был «творческий срач», недогрызенный пончик валялся в углу в коробке из-под уже съеденных, да и порядка, как у того же Рида, среди раскрытых и нераскрытых распечатанных дел не было). «Печально, Коллинз, что я перешел именно в твои руки. Может, еще не поздно вернуть первое бревно?» — со скукой подумал Ричард, но так же, как и утром Нортману, приветливо улыбнулся, остановившись рядом со столом Н-НПР.
— Детектив Коллинз, меня назначили под вашу опеку, — без лишних приветствий объявил RK900. Бэн вздрогнул, нервно пригубив кофе и кивнув. — Временно, — добавил андроид секунду спустя. Сам не понимая для чего, это ведь и так было понятно.
— Поработаем вместе? Что ж, давай, — стараясь сохранять оптимизм (Бэн увидел, что Ричард сотворил с Нортманом, и вторым Джулианом становится ой как не хотел). — Только завтра, скоро рабочий день заканчивается, не хочу опоздать на семейный ужин… — тут же засобирался-заторопился детектив. Ричард нахмурился.
— Даете разрешение на работу сверхурочно? — предложил андроид, поймав удивленный взгляд. Интересно, Коллинз знает, что такое «сверхурочно» или ему зачитать определение из словаря?
— Ну… — замялся Н-НПР, осмотрев свой рабочий стол и переведя опасливый взгляд на хищное лицо Ричарда, готового, казалось, пуститься во все тяжкие в любую секунду (ну, Рич и был).
— Это пойдет и в ваш карман, — негромко протянул андроид, оглядевшись по сторонам. Как обычно, к восьми часам все уже начинают паковать вещички и ждать свистка, чтобы дать по тапкам и отправиться по домам.
— Ой, делай, что хочешь, ты свободный андроид. А я домой, — взяв ключи в руки и намереваясь сходить в столовую напоследок, небрежно бросил Коллинз. Ричард растянулся в дьявольской улыбке в спину Бэна.
— О, эти слова я распечатаю, поставлю в рамочку и повешу на стену, сэр, — негромко, практически неслышно, одними губами прошептал Ричард, почувствовав приток энергии в тириумном насосе, расползающимся по всему телу, как лесной пожар в засушливое лето.
Коннор, исподтишка наблюдающий за ним (столы Андерсонов и Коллинза находились по соседству), нервно набрал номер Хэнка. Появилась тема для разговора.
В два часа ночи в дверной звонок детектива Коллинза начали с силой названивать и стучать. Еле разлепив глаза ото сна, придавленных плотным ужином и приятными новостями о выигранном сыном гранте, Бэн бочкой скатился с высокой кровати и поплелся открывать неожиданному гостю. Ноги не слушались, наступая друг на друга, тело шаталось от стены к стене, будто Бэн был пьян. Не лучшее время для ночного разговора, но, раз звонят, надо же открыть, да? Вдруг что-то серьезное? Однако, прежде чем сказать хоть слово нахалу за дверью, этот самый нахал первый вставил свое слово.
