– Опять летим? – удивился Данила.

Да, полетов что-то многовато. При этом все предельно зашифровано, а у сопровождающих его людей такие постные лица, что к ним не подступиться. На их фоне – серьезные физиономии, деловые костюмы, он – абсолютный раздолбай в купальных сланцах и белых шортах, небритый и слишком загорелый для Москвы, с вытатуированной на левой руке надписью «Не парься!» – выглядел нелепо. Не парься! Эти-то парни в черном подобной жизненной философии, по всему видно, не разделяли. И даже его багаж выдавал в нем исключительно несерьезного человека – кроме любимой электрогитары, он с собой в Москву ничего не взял. Дело в том, что, когда он вчера в спешке покидал свою квартиру, ему разрешили взять только самое необходимое. Хмурый дядька в черном так и заявил: у тебя на сборы три минуты. В итоге Данила схватил электрогитару и уже было потянулся за доской для серфинга, но тут дядька грозно зыркнул на него и сказал: «В ближайшее время, парень, тебе это не понадобится». И в его голосе прозвучал такой металл, что Данила как-то сразу ему поверил: да, в ближайшей жизни покататься на доске уже не получится, похоже, волна навсегда ушла.

Уходя из своей квартиры, он не смог удержаться – оглянулся, посмотрел на мертвую девушку, с сожалением подумал: красивая, жаль, могла бы кого-то осчастливить. Что же все-таки произошло той ночью? Данила не мог поверить в то, что это он ее убил. Он никогда не смог бы убить человека. Но это в нормальном состоянии не смог бы, а кто знает, в каком измененном состоянии сознания он находился той ночью? Он ведь даже не помнит, что принимал. Подумав об этом, Данила тяжело вздохнул: нет, что угодно, только не убийство…

И снова нескончаемые леса, подмосковные поселки. Интересно, они когда-нибудь доберутся до места назначения?! Странно все это… Хотя если так подумать, то в его жизни странностей, иррациональных и необъяснимых событий вообще было куда больше, чем в жизни среднестатистического человека.

Начать с того, что он никогда не знал, кто его отец. Всякий раз, когда он спрашивал об этом мать, та молчала, словно здесь была какая-то тайна. Данила даже заподозрил неладное – если его исключительно «правильная» мать, профессор, заведующая хирургическим отделением городской больницы, человек незыблемых моральных устоев, умалчивает об этой части своей жизни, значит, что-то там не чисто. «Мой папаша не иначе был либо женатиком, либо бандюганом, а может статься, каким-нибудь слишком известным чуваком?!» – терялся в догадках Данила.

Когда ему исполнилось шестнадцать лет, случилась другая странность – на его имя кто-то стал присылать денежные суммы. Большие денежные суммы. «Охренеть, какие большие денежные суммы!» – возликовал Данила, потому что до этого они с матерью скромно жили на ее врачебную зарплату. Данила, разом получивший много новых возможностей: модную одежду, технику, другой уровень жизни и перспективы, черт побери, перспективы на будущее, обрадовался, даже не особо интересуясь, откуда, собственно, приходят деньги. А вот его мать огорчилась, испугалась, встревожилась, сказала, что эти деньги нельзя брать, что от них нужно отказаться. Тогда Данила вспылил, показал зубы – с какой стати он должен отказываться от денег, которые присылают на его имя?! – и заявил матери, что эти деньги – его будущее. Через год он окончит школу и уж, конечно, не задержится в этом Задрючинске – он поедет в Москву, поступит в хороший вуз, и поскольку на осуществление его амбициозных планов нужны средства, от денег он не откажется.

С первого денежного перевода Данила, с детства помешанный на рок-н-ролле, купил себе электрогитару и кучу фирменных шмоток. А в семнадцать, получив аттестат об окончании школы, он действительно уехал в Москву и поступил в МГУ на философский факультет. И вот что странно – и в Москве тоже каждый месяц на его имя продолжали приходить денежные переводы. Хотя он не уведомлял своего таинственного благодетеля о смене места жительства, создавалось ощущение, что тот знает обо всех переменах в жизни Данилы и наблюдает за ним. Впрочем, Данилу это не слишком волновало. Забот в новой, разгульной столичной жизни у него и без того хватало: девушки, вечеринки, ночные клубы. Мысль о том, что в этой жизни главное – не париться, пришла ему в голову уже в студенческие годы. А потом в его судьбе случился новый крутой поворот. На пятом курсе он бросил институт, Москву (да ну эту вашу Россию – здесь слишком скучно), свою тогдашнюю девушку – и рванул к океану: кататься на серфе, поигрывать на электрогитаре, любить красивых женщин, ловить от жизни кайф – а разве на свете есть другие стоящие вещи? Тем более что таинственный благодетель продолжал посылать ему деньги и после того, как Данила уехал из России, и о материальной стороне жизни можно было не беспокоиться. Данила рассчитывал провести так если не всю оставшуюся жизнь, то весьма долгое время, однако же сегодня рок, фатум, судьба или какие-то обдолбанные уроды, убившие его подружку, вмешались в его планы, и все полетело к чертям.

И теперь его куда-то везут под конвоем серьезных людей с непроницаемыми лицами, а впереди у него полная неизвестность. При этом за свою жизнь он не особенно переживает – и по этому поводу нечего париться! – но ему жалко мать. По правде сказать, он никогда не был хорошим сыном. Когда он уехал из России, они с матерью перестали общаться. Мать была против его эмиграции, ей не нравился его образ жизни; она – гордая, принципиальная, и он – упертый: нашла коса на камень. В последнее время их размолвка стала его беспокоить, саднило внутри; он хотел наладить отношения, но пока не успел. И если сегодня для него все закончится, у него не будет шанса что-то исправить.

Данила поглядел в окно: вертолет стал снижаться.

Всю дорогу, пока летели, Тина смотрела на него преданными зелеными глазами. Когда Егор спросил ее, откуда она, собственно, взялась на ВДНХ, Тина призналась, что, испугавшись за него, пошла за ним следом. Егор вздохнул: вот, глупая, попала в переплет! Это тебе не управление реальностью, еще неизвестно, чем все закончится.

Тина виновато прошептала:

– Главное, что мы вместе!

Вертолет опускался. «И что мы увидим сейчас – замок, охраняемый драконами?» – усмехнулся Егор.

Все, сели.

Сопровождавшие Егора с Тиной парни в черном вывели их из вертолета и повели к воротам.

Этот дом, что бы здесь ни размещалось, охраняли как важный стратегический объект – всюду охранники, прицелы видеокамер. Для пущего эффекта и впрямь не хватало только пары огнедышащих драконов. Ворота, еще ворота. Они прошли через третий по счету пункт охраны и наконец вышли к огромному футуристическому зданию, похожему то ли на гигантский шар, то ли на космическую тарелку. Увидев дом, напоминавший декорацию для научно-фантастического фильма, Тина простодушно охнула: «Ну ничего себе! Куда это мы попали?» А Егор подумал, что кто бы ни был хозяин дома, о нем с уверенностью можно сказать только одно – этот человек богат. Неприлично богат. Еще сверху Егор смог оценить размеры территории, окружающей дом, – это были десятки гектаров земли. Да и размеры самого дома, его необычная архитектура – круглые стены из стекла, парящие стальные балки – производили изрядное впечатление. Интерьер тоже был необычным – никакого намека на буржуазную роскошь, все сдержанно, минималистично, но при этом очевидно, что как раз эта сдержанность стоила бешеных денег. Кривые и плавные стеклянные панели, высокие потолки, футуристическая мебель – пространство сверкало и переливалось светом. Казалось, что свет пронизывает этот дом.

Пройдя вслед за одним из своих спутников, сопровождавшим их еще с Москвы, по лестнице на третий этаж, Егор с Тиной оказались в большой гостиной. Мужчина предложил им сесть и дождаться хозяина дома, после чего ушел, оставив их одних. Запрокинув голову, Егор загляделся на многоуровневый купол гостиной, выполненный в виде идеальной полусферы, покоящейся на стальном каркасе. Под куполом, в атриуме, была расположена терраса. Егор посадил Тину на диван, а сам подошел к одному из панорамных окон, из которого открывался роскошный вид на парк. «Впечатляет, – хмыкнул Егор, – однако, когда мы наконец увидим хозяина?»