Эарана меж тем подсела к постояльцу-альтмеру, строчившему что-то в пухлой растрёпанной тетради, и явно просто от скуки завела какой-то разговор. Но почти тут же махнула рукой Ингрид, подзывая её.

— Это господин Летнилиан, Ингрид. А это Героиня Кватча леди Фросткрег, мастер.

— Очень приятно, — мастер Летнилиан был не по-альтмерски улыбчив и доброжелателен. — Счастлив буду оказаться полезен вам, леди Фросткрег.

— Мне тоже очень приятно, мастер, — слегка озадаченно сказала Ингрид. — Но я даже не знаю…

— Господин Летнилиан, — перебила её Эарана, — много лет изучает велкиндские камни.

— Да, — кивнул он, — кристаллы зеленовато-голубого цвета, которые обычно встречаются в айлейдских руинах. Похоже, я первый, кто нашёл их растущими в естественной пещере. Я проводил исследования в пещере Ежевичная Поляна, но неожиданно на меня напали. Я схватил, что успел, и побежал, но, боюсь, выронил свои записи.

— А про Великие велкиндские камни вы что-нибудь слышали или читали? — спросила Ингрид, живо сообразив, зачем её подозвала Эарана.

— Разумеется, и слышал, и читал. — Он улыбнулся… этак снисходительно улыбнулся, но Ингрид достаточно давно и тесно общалась с эльфийской магессой, чтобы улыбочкой этой пренебречь. — Но, боюсь, немного в Тамриэле осталось мест, где их ещё можно найти.

— А вы их знаете, места эти?

— Я могу только предполагать, — слегка пожимая плечами, сказал он. — Какие-нибудь обширные руины, слишком опасные для рядовой команды охотников за сокровищами… Мискарканд, к примеру. Я ничего не слышал о том, чтобы кто-то побывал там и вернулся живым, стало быть, он ещё не разграблен.

— Мискарканд? — Ингрид вытащила карту. Летнилиан вздёрнул бровь, явно удивлённый качеством и точностью, но без раздумий ткнул карандашом западнее Скинграда:

— Остатки башен, лестниц и стен видно даже с тракта. — Ингрид покивала, вспомнив свою поездку из Кватча с принцем-бастардом. Точно, что-то такое очень внушительное белело слева от дороги. — Я, разумеется, не могу поручиться, что там ещё хранится Великий велкиндский камень, но это одно из самых возможных мест.

— Спасибо, сударь! — Ингрид осторожно, боясь покалечить, сжала длинные и тонкие, как не у всякой женщины гладкие пальцы. — Мы что-нибудь можем сделать для вас?

— Э-э… — он немного смешался, но Эарана уверенно ответила за него:

— Найти потерянные записи, конечно. Что за вопрос? Ежевичная Поляна — это где?

— Совсем недалеко отсюда, за дорогой, ближе к берегу Нибена. Но мне, право, неловко…

— Завтра же с утра сходим, — заверила его Ингрид.

Тут как раз и хозяйка с Маглиром доругались и пришли к какому-то соглашению. Путешественников заверили, что вода горячая есть уже сейчас, умывайтесь на здоровье, а обед на четверых будет чуть позже. Вот умоетесь, и будет готов.

Ежевичная Поляна и нашлась легко (особенно потому, что вёл команду лесной эльф), и никаких особенно опасных тварей в ней не водилось. Ну, опасных для четверых опытных бойцов, конечно — одинокому алхимику туда вообще бы соваться не стоило, будь он даже, как почти всякий альтмер, сильным магом. Нашлись и записи, и кое-какие вещи из поспешно брошенного лагеря, устроенного в каверне, и даже была со всеми предосторожностями сколота вместе с куском породы небольшая друза велкиндских камней, в самом деле растущая в пещере (это, понятно, Эарана назвала пучок торчащих голубеньких кристаллов друзой, а Ингрид запомнила по привычке: мало ли где и когда понадобится).

Пещера была довольно большой, вернулись мародёры из неё в таверну только к закату, и Хларен, сама пряча в сварливом голосе облегчение, сказала Летнилиану:

— Говорю же вам, сударь, эти ребята быстро ничего не делают. Все камушки перевернут, во все щёлки заглянут. Пещера там или не пещера, или эти их айлейдские руины — всё едино, всё обшарят.

— О, благодарение Восьми, — сказал алхимик. — Вы живы, а я уже боялся, что вы не вернётесь.

— Да мы и не из таких мест возвращались, — проворчала Ингрид. — Вот книга ваша, мастер, тут в мешке вещи, и эта… друза?.. доказать, что велкиндские камни и правда растут сами по себе. Не последняя, — торопливо добавила она. — Там ещё есть, поменьше, правда.

Летнилиан, бормоча благодарности, стал пожимать всем руки, потом схватил книгу с записями и друзу и убежал к себе наверх, бросив мешок валяться на табурете, хотя там были кое-какие совсем не дешёвые вещички. Спустился он с кошельком, но одинокий голос Маглира потонул в трио женских голосов, категорически отказывающихся от платы. Эльф растрогался и в возмещение потерянного дня потребовал у хозяйки хотя бы вина за его счёт.

— И мне тоже, — хрипло и надорванно сказал вошедший. — Умыться, поесть, постель или хоть коврик у камина и хоть какое-нибудь лечебное зелье. Денег, правда, нет, но есть вот это.

Он сдёрнул с пальца кольцо и бросил его Хларен. Трактирщица поймала кольцо, повертела в руках и кивнула.

— Клод, — отмерла Ингрид, бросив разглядывать его побитую броню и ссадину в пол-лица, — что с тобой? Где остальные? Помочь ещё можно?

Он с усилием мотнул головой.

— Ригмор и Фесту уже ничем не поможешь, а Сʼразирр удрал, кошак блохастый. Ещё до того, как всё началось, удрал, если я правильно понял. Не сейчас, Алебарда, ладно? Сил нет.

Мазога немедленно вытащила флакончик лечебного зелья и протянула ему. Марик пробормотал: «Добрая девочка», — и не чинясь выпил всё одним духом. Хларен повела его в свободную комнату, проворчав под нос, что следующего постояльца в самом деле придётся класть на коврик у камина. Ингрид сотоварищи тоже пошли к себе, заверив Летнилиана, что непременно выпьют с ним и за возвращение записей, и за торжество новых научных идей, только приведут себя в порядок.

Словом, на следующее утро все встали поздно.

— Не хотел я идти в эту скампову Неналату, вот прямо с души воротило, но жадность одолела, вот и… — Марик вяло махнул рукой. Слушали его только Ингрид и Маглир, и Маглир куда сочувственнее, чем глава команды, для которой самым страшным кошмаром после снов про Кватч было вот так же потерять своих длиннозубых и остроухих. Мазога, до сих пор неиспорченное создание, встать не смогла, валяясь в обнимку с ведёрком и с мокрой тряпкой на лбу, а Эарана вчера вечером ушла в комнату к Летнилиану спросить, что у него есть почитать, да там и осталась. Вместе, видимо, читали. — В общем, — продолжил Марик безнадёжно, пустым бесцветным голосом, — Умбакано окончательно свихнулся со своими айлейдами и решил стать королём Неналаты. Ну, я так понимаю, для начала — Неналаты. Напялил тот самый шлем, который обменял на корону Линдаи, прочёл какую-то хрень на айлейдисе и превратился в лича. Превратился и поднял целую орду всякой тухлятины. Феста убили сразу, Ригмор нам как-то прорубила дорогу в боковой проход, но нас достали и там… Не помню, как вообще выбрался оттуда. Очнулся уже на берегу Серебрянки — стою на коленях и блюю. — Он криво, вымученно усмехнулся. — Проблевался, умылся и побрёл вверх по течению, сам как зомби. Бреду — куда, зачем? Сам не знаю. Видимо, где-то глубоко в мозгу засело, что совсем рядом жильё…

Он опять махнул рукой, Маглир налил ему вина, Марик благодарно кивнул и выпил.

— Хреновый же из меня вышел глава, — сказал он, вытирая рот рукой, словно и не он не так давно демонстрировал чудеса этикета в обеденном зале «Тайбера Септима». — Всех потерял, сам за каким-то хреном жив остался…

— Да уж, — Ингрид зябко передёрнула плечами. — И куда ты теперь?

— Пока в столицу, — равнодушно сказал он. — Надо же доложить там куда следует, что Умбакано в живых больше нет. У него наследники, наверное, имеются — вот уж порадуются. А потом буду пить, пить и пить. Наверное…

— А может, с нами? — в припадке непонятного великодушия предложил Маглир. — А то я один с тремя бабами, представляешь?

— Ага, — ехидно поддакнула Ингрид, — будете вместе по борделям шляться. У вас же, — она нарисовала ложкой в воздухе волнистую линию, — вкусы схожие.