И каждое утро, заставляя себя выползти из-под очередного серого одеяла, Ариана думала, что вот сейчас за завтраком объявит Ястребу: «Я возвращаюсь!» Но вместо этого молча жевала пахнущие горелым жиром лепёшки, запивала их кисловатым молоком и шла седлать свою Медяницу: дядя до сих пор перед самой пустяковой поездкой сам проверял всё своё снаряжение и детей приучил к тому же, а за ними и Ариана привыкла сама производить все необходимые манипуляции, вплоть до заточки кинжала и проверки, не перетёрлась ли подпруга возле пряжки — не помогли ли ей в этом, в особенности: лёгкой паранойей, подхваченной от супруга, дядя заразил всех троих младших членов драконьей семьи.

Когда жидкий лесок наконец раздался и впереди на холме впились в серое мутное небо шпили башен Трёхгорья, Ариана надеялась только на одно. На то, что в крупном городе, столице графства, наверняка есть достаточно дорогая и роскошная гостиница, в которой имеется большой чан, куда можно налить пять-шесть вёдер горячей воды.

*

Главу отделения Гильдии в Белых Увалах Марк знал давно, но сказать, что хорошо… Хорошо типа по кличке Копчёный не знал, наверное, никто. В смысле, никто не знал о нём ничего хорошего, кроме хватки в делах. То ли морда его горелая так ему характер попортила, то ли мутноватые глаза без ресниц и бугристые багровые пятна на щеках и на лбу были вовсе ни при чём, а характер у Копчёного был паршивым изначально — кто же теперь скажет? Только встретил он Марка с его самостоятельно добытым контрактом неласково.

Ну, вот казалось бы, какая кому разница, Гильдия тебе поручила задание или сам ты его нашёл, если пятую часть вознаграждения ты честно отдаёшь главе ближайшего отделения? Но Копчёный таких самостоятельных очень не любил, а уж когда к нему в кабинет вваливались, не спросив толком разрешения — тогда его жуткая багровая морда становилась совсем уж пугающей. Какой-нибудь молодой да ранний, решивший было, что он уже ветеран и ему всё можно, давно бы уже вылетел за дверь и сидел на узенькой жёсткой скамеечке, боясь шелохнуться лишний раз, чтобы не попасть под горячую руку грозного главы. Марку же от брачной расцветки осьминога на горелой морде было ни тепло, ни холодно, и Копчёному в очередной раз пришлось смириться с тем, что Ястреб есть Ястреб. Наглая самодовольная тварь, которой законы не писаны.

Но напакостить он всё-таки сумел. Напарник? Девятеро с тобой, Ястреб! Какие напарники в это время? Дороги просохли, народ пополз кто в горы, кто напротив — к морю. Разбойники тоже зашевелились, а тут ещё эти стервы остроухие Лесные Сумерки набрали не то что отряд — небольшую армию и чуть не половину Гильдии сманили с собой в эту мантикорову Туманную Лощину («Вот придурки», — хмыкнул на это Ястреб, и Копчёный вынужден был согласиться, ибо ничего хорошего он от похода в Туманную Лощину тоже не ждал). Свободных бойцов нет совсем, даже молокососов сопливых всех расхватали, вон, — он потряс стопкой листов, — некому за контракты браться, заказчики того гляди к вольным обращаться начнут, а у тех и расценки ниже, и вообще… «Да на здоровье, — пожал плечами Марк. — Кто не боится, что его охранник ему же глотку перехватит да с его денежками смоется, тот пусть к вольным обращается. Умные как вели дела с Гильдией, так и будут дальше с нею контракты заключать». На это Копчёному опять возразить было нечего, только он не сильно патриотизму Ястреба обрадовался.

— Ладно, — сказал он с великой неохотой. — Есть тут один… видел, наверное, внизу: здоровый такой, лохматый. Можешь забирать.

— Кого? — поразился Марк. — Тролля? Ты, Копчёный, тут у себя не того? — он постучал согнутым пальцем по лбу. — Не засиделся? Может, сам со мной до Лазурного Берега прокатишься, мозги проветришь? Тролля в напарники взять, чтобы красивую девку, дочку богатенького лекаря в Академию везти! А почему не мантикору ручную?

— А ты про троллей что вообще знаешь? — неожиданно спокойно, ласково даже поинтересовался глава. — Что они людей заживо на костре поджаривают и жрут по кусочку? — Марк только презрительно фыркнул на эти сказки для нервных дамочек, но тут вообще-то Копчёный был прав. Про троллей Ястреб знал мало. В сущности, про них никто ничего толком не знал, кроме того, что эти здоровые и тупые с виду твари даже горных орков превосходят в бою, правда, давно уже они ни с кем всерьёз не воюют. Но и выяснять, чем они лучше и чем хуже орков, Марк не собирался.

— Ленн, — проговорил он, с чувством прижимая ладонь к груди, — ты видел, с кем я приехал? Видел, как девчонка одета и какой у неё кинжальчик? У её отца такой любовник, что я даже имя вслух назвать боюсь, а ты хочешь, чтобы я эту каменную бошку взял её охранять? Гнева Девяти ты не боишься, я гляжу. — И Сентуивира, — но это он уже прибавил мысленно — выбалтывать имя покровителя семейки Аира он не собирался даже гильдейскому начальству. Ну, до тех пор, пока не сдаст девку магистрам — точно.

— Эта «каменная бошка» раненого Аспида на своём горбу волокла до ближайшего селения почти две лиги, — возразил Копчёный. — А потом письмо в одиночку доставила кому заказывали.

Марк прищурился:

— Это не тот ли заказец, когда по четырём городам ушли четыре одинаковых письма, а пятое, настоящее…

— Ястреб, — перебил его глава отделения, — ты стареешь, никак? Болтать много стал. Ещё бы по трактирам орать начал про гнилые контракты.

— Про гнилые контракты я не по трактирам орал, — хладнокровно ответил Марк, — а в подвале для тренировок, куда отродясь чужих не пускали. И парни со мной согласились, что контракт был гнилой, потому что из четырёх пар, которые эти сучьи письма развозили, живы остались трое, а не ранен только вот этот, с каменной шкурой. Стало быть, какая-то сволочь шепнула кому надо, кто и куда с письмами поедет. Или не так?

Копчёный закаменел лицом, но что ответить не нашёлся. Или не стал тратить время на спор с наглым Ястребом, а сухо отрезал:

— Если тебе нужен напарник, бери Троя. А если не возьмёшь, стало быть, не сильно и нужен. Один справишься.

Марк в сердцах сплюнул, но делать было нечего. Или звать в напарники дикаря, или в самом деле в одиночку сопровождать красивую девку, про которую встречные-поперечные уже не будут знать, кто она такая и насколько опасно её трогать. Не до Лазурного Берега, понятно, в одиночку — только до следующего отделения, но всё-таки рисковать он не хотел.

— Ладно, — буркнул он. — Как говоришь, его зовут?

*

Ариане было скучно: витрины с трофеями она уже успела рассмотреть во всех подробностях, а больше заняться было нечем. Ястреб ушёл куда-то наверх, в холле было пусто и гулко, так что хотелось крохотной прицельной молнией прибить здоровенную муху, громко колотившуюся об свинцовый переплёт оконной рамы. Если бы не опасение разбить при этом пару-тройку стеклянных шаров (а неплохо однако идут дела у Гильдии наёмников — стеклянные окна, как у торговой коллегии!), Ариана непременно прихлопнула бы надоедливо жужжащую тварь. Однако платить за починку окна… Нет, денег ей на дорогу дали с собой с хорошим таким запасом, но она вовсе не собиралась швырять их горстями направо и налево.

В холл вошёл… вошло… нет, всё-таки вошёл… Ариане захотелось протереть глаза руками, чтобы убедиться — ей это не мерещится. Это правда тролль. Не безобидный, разбалованный пирогами и ветчиной мостовик, а горный, или каменный, как их ещё называли за шкуру, которую будто бы и стрела не всякая пробьёт, и якобы меч от неё отскочит. Н-ну… мечи бывают всякие, конечно. У Арианы сил, разумеется, было поменьше, чем у парня её лет и сложения, но подаренный Виром кинжал она вгоняла в мишень по рукоятку: её навыки метания были ни при чём, просто сталь была такая, что Иза таким же кинжалом пробивала насквозь пластинчатый доспех долгомысского стражника. Самого стражника внутри не было, конечно — это дяде контрабандой привезли партию доспехов, чтобы тренировать детишек на бронированных чучелах. Так что шкуру горного тролля эльфийский клинок должен был бы одолеть без проблем.