— Потому… потому что так нужно, — рассеянно ответила шатенка. — Уайт-Маунтин замечательный городок с очень милыми жителями, но нам он не подходит.
— Почему? — не мог понять Хьюго. — Нам здесь хорошо, тут все нас так приняли. А Драко даже назвал в твою честь озеро, помнишь?
Гермиона прекрасно помнила всё, что связано с Блэком. Чувства, переполнявшие её весь день, наконец, прорвались, и она заплакала.
— Ох… простите, — Грейнджер злилась на себя за несдержанность, она вытерла слёзы и глубоко вздохнула, надеясь, что это поможет ей справиться с собой.
— Мам, почему ты плачешь? — с тревогой спросила Роза.
Гермиона ласково потрепала девочку по волосам и потянулась к платку.
— Это всё из-за Драко? — сердито спросил Хьюго. — Это он заставил тебя плакать?
— Нет-нет, — быстро сказала шатенка.
— Ты и раньше сердилась на него, — напомнил мальчик.
Грейнджер не хотела говорить о Блэке, в конечном счете, его не в чем винить. Если кого и стоит винить, так это саму себя: за то, что, расслабившись, она поверила в возможность счастья и влюбилась, за то, что поставила себя в такое положение.
— Все говорят, что ты, наверное, выйдешь замуж за Драко, — неожиданно сказала Роза. — Если ты выйдешь за него, нам всё равно придётся уехать из Уайт-Маунтина?
— Если ты не хочешь за Драко, как насчёт Пита? — вмешался Хьюго, не дав матери ответить. — Он, конечно, не такой красивый, как Драко, и довольно старый уже, то есть для тебя, но он не плохой, хоть и завязывает волосы в хвостик. Мы сможем жить с ним, а уж у мистера Левингуда достаточно запасов, чтобы продержаться не один год.
— Я ни за кого не хочу замуж, — закричала Гермиона, смеясь и плача.
— Но если бы тебе вдруг захотелось, это был бы Драко, правда? — настаивал мальчик, серьёзно глядя на мать. — Он тебе действительно нравится, я точно знаю. Потому что мы с Розой видели, как вы целуетесь, — Хьюго посмотрел на сестру, она кивнула. — Похоже, вам обоим доставляло это огромное удовольствие.
— Мы просто друзья, — попыталась донести это до детей шатенка. — Драко не любит меня и… Я знаю, вы разочарованы. Мне тоже нелегко, но уехать нам придётся, — подвела она итог.
Дети замолчали и уставились в тарелки.
Грейнджер чихнула и, утерев нос платком, поднялась. Чем быстрее они уедут, тем легче им будет, считала она.
— Вечером сложите свои чемоданы, мы уедем завтра рано утром, — велела она детям и стала убирать грязную посуду.
Хьюго и Роза вышли с кухни с опущенными плечами. Мать проводила их грустным взглядом и принялась за мытьё посуды. Ей ещё сильнее захотелось уехать отсюда.
========== Глава 20. Побег детей. ==========
Драко сидел в одиночестве за обеденным столом рядом с нетронутой едой. Обычно, когда Чарльз возвращался, братья О’Нилл и Малфой собирались все вместе и весь вечер, а часто и всю ночь, проводили за разговорами. Но только не сегодня.
Из-за вмешательства Чарльза, из-за того, что он уговорил Гермиону уехать, они крупно поругались. Так сильно они поссорились в первый раз за все десять лет, что Драко знаком со старшим из братьев О’Нилл. Даже сейчас у него не укладывалось в голове, как Чарльз, которому он бы точно мог доверить свою жизнь, мог так предать его.
— Ты как себя ведешь? — накинулся на него Чарльз, как только они перешагнули порог офиса, и дверь была за ними закрыта. — Ты что творишь?
— Просто не хочу, чтобы женщина, которая мне нравится, уезжала, — ответил Малфой, он сел на стул и закинул ногу на ногу. — Я же предложил ей выйти за меня, не понимаю, почему она отказалась? — он почесал бороду.
— Ты предложил миссис Сазерленд стать твоей женой? — неверящим тоном спросил О’Нилл, он сел рядом с другом и посмотрел на него так, будто впервые увидел.
— А что такого? — ощетинился Драко. — Я что, не могу захотеть иметь жену? Вон Пит Левингуд сделал предложение Гермионе и другие мужчины тоже.
— Так, стоп, — резко сказал Чарльз. — Я сейчас вообще ничего не понимаю: почему другие мужчины делали предложение миссис Сазерленд? Она что, со многими встречалась?
— Нет, Гермиона общалась только со мной, — грубо ответил блондин.
— У… ты можешь всё нормально объяснить? — попросил О’Нилл.
Малфой сделал глубокий вдох и рассказал о своих отношениях с Гермионой, как он не подпускал к ней никого, но, когда на него стали обижаться, пришлось чуть отступить. Другие мужчины этим воспользовались и стали заваливать её сначала подарками, а потом, недолго думая, делать предложение.
— Мне больше всего интересно, а старик Гамильтон тоже просил её выйти за него замуж? — лицо блондина стало таким злым, что на лице появились желваки.
— Ну и кашу вы заварили, — покачал головой Чарльз, с укором смотря на друга. — Но я не могу понять, почему ты так уверен, что миссис Сазерленд отвечает тебе взаимностью? Из твоего рассказа я понял, что у неё было много поклонников, или ты считаешь себя таким неотразимым, что, кроме тебя, она больше ни на кого не посмотрит?
— Понимаешь, тут не всё так просто, — пробормотал Драко. Ему не хотелось говорить о прошлом с Чарльзом сейчас, но, кажется, выхода у него не было: только так он мог убедить друга, что именно он нравится Гермионе. Сделав глубокий вдох, он поведал, что почти не сомневается, что Гермиона Сазерленд на самом деле его бывшая однокурсница Грейнджер.
Малфой был уверен, что, узнав о героине войны, О’Нилл поможет ему или хотя бы не будет мешать. Но он просчитался — реакция друга была совершенно обратной: Чарльз просто закипел от ярости, он вскочил на ноги и так посмотрел на Драко, что мог бы одним взглядом убить его на месте, потом он стал ходить туда-сюда по небольшой комнате.
— Слава Богу, что эта ведьма уезжает отсюда, — с облегчением произнёс Чарльз и, не дав блондину возразить, осадил его жестом, быстро заговорив: — Даже если всё то, что ты рассказал о Грейнджер — правда, и она приехала в Америку, чтобы спрятаться от родителей покойного мужа, которые хотят забрать у неё детей, им троим тут не место. Вдруг эти Уизли найдут бывшую невестку, они могут все приехать сюда, а, судя по твоим словам, семья у них большая и могущественная. Только этого нам не хватало! — его глаза наполнились ужасом. — Мы тут живём тихо и мирно, никого не трогаем, нам ни к чему участвовать в разборках магов из других стран.
— Тебе что, совсем не жаль Гермиону?! — поднялся на ноги Драко, сжав руки в кулаки. — У неё могут отобрать детей только потому, что родители её покойного мужа спятили от потери сына.
— Это не наши проблемы, а её, — отрезал О’Нилл. — Я не хочу, чтобы в нашем городке жили ещё волшебники, ладно ты, но теперь тут и эта Грейнджер, и ещё её дети! Нет, нам такого счастья не надо, — заявил он безапелляционным тоном. — Ей лучше уехать, а ты быстро забудешь эту женщину.
После этих слов Чарльза Малфой уже не стеснялся в выражениях, за что и получил отповедь в ответ. В какой-то момент ему даже показалось, что они с О’Ниллом могут и подраться. Но всё-таки Чарльз всегда умел держать себя в руках, и сейчас он сдержался. Драко выбежал из конторы, громко хлопнув дверью.
Он был так зол, что не помнил, как сел в пикап, как доехал до дома. Очнулся он только на кухне, когда понял, что разогревает себе еду в микроволновой печи. Поставив тарелку на стол, блондин так и сидел уже полчаса и смотрел на неё, но есть не хотел.
Малфой искренне желал, чтобы Чарльз на собственном опыте испытал, что значит любить и не иметь возможности быть с любимой женщиной. Теперь он точно осознал, что любит Гермиону. Драко снова стал думать, как бы поговорить с ней, какие слова подобрать, чтобы объяснить свои чувства. Может быть, стоит быть с ней откровенным и сказать, что он знает её секрет.
Неожиданно эти размышления привели его к мыслям об отце. Он вспомнил, как Люциус вёл себя с женой: вроде относился с уважением, но… одновременно и нет, ведь многие его друзья знали, что у лорда Малфоя есть любовница. Драко быстро понял, что, когда он приезжал на каникулы домой, всё лето отец старался сидеть дома, но при этом он постоянно пил у себя в кабинете. Нарцисса в малой гостиной занималась рисованием, чтением, даже пыталась что-то вышивать, приглашала в гости подруг, но с мужем почти не проводила время вместе. Видя такую семейную жизнь своих родителей, блондин понял, что такого будущего он себе не хочет. Даже когда вернулся Тёмный Лорд, отец умудрялся выпивать, а мать читала книги — вот такая у них была жизнь.
