Сбежав на Аляску, Нарцисса особо не изменилась: она всё равно, живя здесь, общалась только с Эллен и иногда с Перл и много читала. Именно книги матери и привели сюда Гермиону. Драко просто не мог представить, что завтра ему придётся идти на лётное поле, посадить её и детей в самолёт и смотреть, как Чарльз увозит их. В одном Малфой был уверен: если это произойдёт, он точно будет пить вечерами, как Люциус. Неужели такой станет и его жизнь? От этой мысли по спине пробежал холодок.

Отодвинув нетронутую тарелку с едой, Драко встал, прошёл в гостиную и уставился в окно. Грейнджер была рядом, прямо напротив через улицу, но с таким же успехом она могла быть на другом конце земли. Желание пойти к ней и высказать всё, что у него на сердце, снова накатило на Малфоя, оно было подобно безутешному грызущему голоду. Если бы он имел хоть малейший шанс на то, что Гермиона выслушает его, он бы решился. Но он был уверен, что она опять закроет перед его носом дверь.

Уголком глаза Драко наблюдал, как Хьюго подвёл к дому велосипед. Мальчик бросил его на землю и так сильно пнул, что блондин вздрогнул. Сначала мать, теперь сын, тяжело вздохнув, Малфой открыл дверь и вышел на крыльцо:

— Что-то не так, сынок? — спросил он.

— Я вам не сынок! — воскликнул Хьюго.

— Что случилось? — спросил Малфой, хотя и так знал ответ.

Мальчик опять пнул велосипед.

— Можете забрать свой противный старый велосипед. Мне он не нужен. Он мне никогда не нравился, — констатировал Хьюго.

— Спасибо, что возвращаешь, — безо всякого выражение проговорил Драко. Хьюго же в силу возраста не мог сдержать боли и гнева, переполнявших его. Не зная, как вести себя дальше, Малфой встал рядом с велосипедом. — Не поможешь мне убрать его?

— Нет, — отрезал мальчик.

Блондин наклонился, чтобы поднять велосипед, и в тот же момент почувствовал, как на него посыпались удары и пинки. Это было не больно, однако очень неожиданно.

— Ты заставил маму плакать, — закричал Хьюго. — Теперь нам придётся уехать!

Драко пытался уклониться от сыпавшихся на него ударов маленьких кулаков и бешеных пинков. Несколько раз ботинок мальчика чуть не угодил ему в подбородок. Бросив велосипед, он обнял Хьюго, прижал к себе и опустился на колени. Мальчик уже не мог больше сдерживаться и, громко всхлипывая, зарыдал. Сердце Малфоя разрывалось: лишиться Гермионы было уже страшно, но потерять ещё и детей — эта мысль была просто невыносима.

За то недолгое время, что Хьюго и Роза прожили в Уайт-Маунтине, Драко успел сильно к ним привязаться, они полностью завладели его сердцем. Он уже не мог себе представить, что утром мальчик не зайдёт к нему и не попросит отпустить с ним Игла. А Роза — её широкая улыбка, милое хихиканье, умение всегда найти способ обвести его вокруг своего маленького пальчика.

— Мне очень жаль, что мама из-за меня плакала, — шептал блондин снова и снова, хотя было ясно, что мальчик не слышит его. Судорожно всхлипывая, он спрятал лицо на плече у Драко. Вскоре маленькие ручки обвились вокруг его шеи: мальчик так тесно прижался к Малфою, словно никогда не хотел отпускать его.

— Велосипед у тебя не плохой, — пробормотал он.

— Я знаю, — кивнул блондин.

— Нам пришлось сложить чемоданы, — проговорил Хьюго. — Мама сказала, что мы улетаем рано утром.

— Знаю, — протянул Драко, даже не пытаясь скрыть горечи.

Мальчик приподнял голову и опухшими от слёз глазами уставился на Малфоя.

— Ты знаешь? — недоверчиво спросил Хьюго, блондин кивнул. — И ты собираешься так просто нас отпустить, даже не простившись? — в голосе слышалось разочарование.

— Я хотел прийти утром на лётное поле и проводить вас, — объяснил Драко. А потом молча стоять и смотреть на улетающий самолёт. У него не было выбора. А что ещё он мог сделать?

— Мы с Розой не хотим уезжать, — заявил мальчик.

Малфой вздрогнул от слабой надежды. Может, дети преуспеют там, где он потерпел столь сокрушительную неудачу?

— Вы сказали об этом маме? — спросил он.

— Она от этого заплакала ещё сильнее, — на глаза Хьюго опять навернулись слёзы. — Я думал, ты любишь маму и меня, и Розу.

— Так и есть, малыш, даже больше, чем ты думаешь, — заверил его Драко.

Мальчик слегка отстранился и недоумённо посмотрел на него.

— Тогда почему же мама хочет поскорее уехать, а ты отпускаешь её?

— Потому что… — блондин никак не мог найти нужных слов. — Иногда очень трудно понять, особенно когда тебе только девять лет, и…

— Я не смогу этого понять, даже когда мне будет… и сорок лет, — заявил Хьюго.

Малфой невольно улыбнулся.

— Хотелось бы мне и самому это понять, — он потрепал мальчика по волосам. — Хочешь, мы ещё поговорим об этом?

— Нет, — потряс голос Хьюго, он вытер ладонью глаза, повернулся и побежал прочь, так быстро, как только позволяли ему ноги.

Сердце Драко разрывалось: ему страстно хотелось догнать ребёнка и поклясться, что он сделает всё, чтобы уговорить Гермиону остаться. Всё, что угодно. Но вместо этого он продолжал стоять, молча глядя вслед её убегающему сыну. И даже не заметил, что к нему направляется Митч. В ответ на приветствие он пожал руку и слабо улыбнулся. Было ясно, что страж порядка заглянул к нему не по какому-то официальному делу. Спокойный и мягкий человек — Харис — был лучшим полицейским, которого когда-либо имел город, так говорили все. Но сейчас блондину Митч был нужен не как полицейский.

— Послушай, я гляжу, ты что-то совсем скис, — прямо сказал он.

Малфой всё не мог оторвать взгляд от дома напротив.

— Гермиона уезжает, — потухшим голосом сказал он.

— Ты шутишь, я надеюсь? — испугался Митч. — Её дочка Роза и моя Крисси стали неразлучны.

— Да, я заметил это, — кивнул Драко.

— Я был так счастлив, что у Крисси появилась лучшая подруга, — глаза полицейского сузились от беспокойства. — Последнее время они не расстаются ни на минуту. Что случилось?

— Будь я проклят, если понимаю, — блондин растерянно потёр лоб.

— Я думал… вернее, слышал… — Харис с трудом подбирал слова. — Ну… что вы с Гермионой… стали близкими друзьями.

— Я тоже так считал, — вздохнул Малфой. — Видимо я ошибался. Она уезжает из Уайт-Маунтина.

— И ты отпустишь её? — не мог поверить Митч.

Гордость заставила Драко пожать плечами с таким видом, будто её отъезд не имеет для него большего значения.

— Похоже, идея привезти сюда женщин стала пустой тратой денег, — сказал блондин, вспомнив об Элисон Рейнолдс.

— Всё-таки ужасно жаль, что Гермиона с детьми уезжают, — раздосадованным тоном сказал Харис. — Крисси будет скучать по Розе, и, подозреваю, городу будет не хватать библиотекарши. Гермиона была бы здесь на месте, если бы решила остаться. Правда, ужасно жаль.

Драко был с этим полностью согласен.

— И это не единственная наша проблема, — сказал он и принёс из дома письмо на имя Сойера, которое лучший друг попросил прочесть по телефону — оно было от Маргарет Симпсон школьному совету. Он протянул письмо полицейскому.

Митч взял его и быстро прочитал.

— Всё-таки Маргарет решила оставить преподавание, — печально сказал он.

— Тут так написано, письмо адресовалось Сойеру О’Ниллу, как председателю школьного совета, — напомнил Драко. — Нам придётся искать нового учителя. Сойер уже знает, как только он вернется, соберёт Школьный совет.

— Плохие новости не приходят поодиночке, — проворчал Харис.

Мужчины обменялись рукопожатиями, и Митч пошёл к дому Кристиана. Малфою стало интересно: откроет ему Грейнджер или нет? Она открыла и даже предложила гостю войти, но полицейский отказался, сказал ей несколько слов, которые долетели и до уха Драко: он понял, что Харис пожелал Гермионе счастливого пути и ушёл.

Драко попытался привлечь внимание шатенки к себе, но ничего не вышло. Гермиона скрылась в доме быстрее, чем черепаха в своём панцире. Ещё минуты две постояв на улице, блондин пошёл в дом, сейчас ему не хотелось никого видеть и ни с кем разговаривать.