– А как его…

– Просто бери и неси.

– А нельзя его уменьшить? Он же… лошадь такая.

– Зачем? Ты жаловался на толкучку в коридоре – с таким багажом тебе мигом очистят дорогу.

Бен покрутил головой в поисках лаборанта. Не обнаружив ни намека на Аспера (когда надо было смыться, тот неплохо соображал) и содрогаясь от омерзения, он ткнул пальцем в цифровое чучело и направил его к выходу. Слоун захватил кепку, забавно раскланялся перед андроидом и засеменил следом. В самом проеме таракан вдруг зашевелился. Поднял брюшко и запутался лапкой в волосах кибернетика.

– Черт! Твою мать!

Пулей отскочив от насекомого, Бюрлен-Дукк увидел биоскоп в руках Эйдена.

– Ты забыл. – робот коснулся биоскопа, и насекомое зашуршало бодрее.

– Дайте сюда. Пожалуйста.

– Сеть отключи.

– Не положено.

Таракан мигом упал на пол и пополз к Бену, шевеля метровыми усами. Слоун взлетел на стул ногами. Кибернетик возмутился на охрану:

– Вы чего стоите, олухи!

– Он же ненастоящий, – был ответ. – Энергии конвисферы не хватит, чтобы нанести физический вред человеку.

– Уберите его от меня!

– Мы здесь для безопасности: а – препарата и бэ – андроида. Таково дословное распоряжение капитана.

– Ладно. Ладно… – Бен отключил сеть безопасности. Таракан к тому времени успел загнать кибернетика в угол и шуршал там по его ботинкам.

– Меняю пульт на биоскоп. Только биоскоп вперед!

– Другое дело, – кивнул Эйден, завершая сделку.

После ухода всех шумных андроид занялся препаратом для Бритца. Все готовые капсулы Шима сдал безопасникам для анализов, всевозможных тестов и сертификации. На самом деле – для лечения больных первой волны: знакомых председателя из тех, кто не мог ждать официального релиза лекарства. Поэтому для двух неучтенных пациентов нужно было изготовить препарат самому, то есть заново. Эйден открыл контейнер с червями уробороса, достал несколько. Белесые тельца были вялыми, набухшими – полные личинок, они готовились к живорождению.

– Парни, как на ваш взгляд, – робот прищурился и склонил голову набок, крутя червей. – Какие из этих на подходящей стадии?

– Не компетентны. – промычали из углов.

– Ясно.

Он просто оставил двух самых жирных. Затем пришла очередь вирмалина: червя из турмалиновой шахты. Вернее, его генома. Нуклеовизор Самины построил модель его ДНК, а Эйден передал ее своим ботам. Андроид брал нано-ботов с новым геномом и предлагал их беременным самкам. Те поедали ботов с привычным аппетитом и в нужном порядке. Их личинки вскоре менялись под действием программ и становились зародышами вирмалин.

Первым делом малютки ели мать, а позже, окрепшие и голодные, отправлялись в тело больного – убивать других паразитов. Червей уробороса. Имперские нано-боты копировали сами себя, чтобы выполнять вторую часть своей программы. Они восстанавливали поврежденные ткани пациента. Как только черви-паразиты были съедены подчистую, вирмалины грустили и покидали тело человека. Или эзера, ведь в данном случае Эйден готовил препарат для капитана Бритца.

Робот еще возился с мелюзгой, когда в кабинет вошла Сиби. Охрана не отреагировала: в институте, заполненном репортерами, как когда-то Слоун паразитами, пресс-секретарь не вызвала удивления. Дрожь придавала ее голосу журчание. Никогда еще страх и тревога не звучали так мелодично:

– Милорд, я понимаю, что не имею никакого морального права обращаться к Вам с надеждой на откровенный ответ, но…

Андроид остался сосредоточен на биоскопе, кончиком которого он подцеплял вирмалин, чтобы перенести в желатиновые капсулы. Сиби почувствовала себя дурно. Она собралась с силами и подошла ближе. Длинная юбка мягко шуршала, аромат чайных листьев и гвоздики тянул свой шлейф.

Он точно заметил ее присутствие, вот только не реагировал.

– Ваше Величество, мой сын…

– Вы заводите разговор, – произнес император, аккуратно запаивая готовые капсулы, – не с той стороны, леди Зури.

– Я пришла сюда не как политик, не как дипломат. А просто как… мать. Я не вычисляла, с какой стороны подойти к Вам, чтобы…

Эйден обернулся к ней с улыбкой:

– С правой, Сиби. В прямом смысле: с недавних пор слева я ничего не вижу.

– Простите. Я в настоящем отчаянии.

– Надо же, вторая Зури за месяц, и тоже в отчаянии. – хмыкнул робот и вернулся к вирмалинам.

Синтетик успел отметить, как она красива. Зная об условном родстве с Саминой, андроид невольно сравнил ее с падчерицей. Самина оказалась совершенно на нее не похожа: красота младшей леди Зури была неординарна – холодная и бледная, дикая и растрепанная. Острая. Резкая. Утонченная Сиби с ее гладкими локонами, изнеженной кожей и манерностью была неестественно хороша. Как фарфоровая куколка, что тронь – и разобьется.

– Должно быть, я давно противна Вам заочно. В последние годы, используя положение, я лепила из императора образ чудовища.

– Мои комплименты гению пера. Но признаюсь, наши сплетни о первой леди были куда циничнее. Да и порою сам герцог проявлял дюже скабрезную фантазию. У него, кстати, Ваш портрет в тире. В гальюне, то есть. Так что мы квиты, Сибирити. Смелее.

Леди Зури вздохнула поглубже и перешла к делу:

– Орис пропал на границе с огневым рубежом. Между сектором Браны и нейтральной зоной.

– Я знаю.

Он знает?..

– Какова, по-Вашему, вероятность, что имперцы его…

– Сто процентов! Вурис, мерзавец, вечно палит прежде, чем спрашивает. У нас и огневой рычаг расположен ближе, чем коммуникатор.

Привыкший к здравому реализму Самины, андроид едва успел подхватить Сиби, когда та всхлипнула и покачнулась. Она позволила усадить себя и проверить мельком пульс, после чего робот задержал ее руку в своей. При всей блестящей упаковке леди Зури давно треснула внутри. Шрамы последних лет были надежно скрыты, но в темных глазах Эйден увидел, насколько они с ней похожи: разница между их ранами состояла только в том, что робота они покрывали снаружи, а Сиби внутри. Поди разбери, что хуже.

– Я ведь только процитировал одну из Ваших статей. Ни к чему сейчас тревожиться. Может, Орису повезло. Если случилось чудо, и его захватили живьем – империя, а не ваши пираты – то после непродолжительных пыток…

Эйден и сам знал, что он за сволочь.

Сиби беззвучно рыдала, пока ее ладонь дрожала в ладони Эйдена. Словно под гипнозом, она не могла вернуть себе власть над рукой. И вдруг ощетинилась:

– Разве по имперским меркам он уже не ребенок? Что ж такого может знать восемнадцатилетний сопляк?

«О, милочка, конкретно твой сопляк знает теперь куда больше, чем следует».

Волшебным образом появилась салфетка – белая, прохладная. Коснулась щек Сиби, утерла дорожки слез. Таким же чудом она исчезла из пальцев робота. Кажется, от переживаний леди, мягко скажем, рехнулась.

– Палачи могут вытянуть даже то, о чем Орис и не догадывается. Им интересно все: привычки отца, планы его перелетов, устройство органов восприятия у первоклассных машин класса С-КР-Т, гороскоп на неделю.

Эйден отстранился, выпуская Сиби из тисков своего влияния. И у нее в голове взорвалось: четыре «первоклассные машины класса С-КР-Т» – из ее же собственной цитаты о секьюрити! – стояли по углам комнаты и вели запись всего, что видели и слышали. Умно, Ваше Величество. Значит, все, что Вы говорите, можно смело делить на порядок. Сиби возвращалась к реальности.

– Я ничем не могу Вам помочь, – андроид поднялся, чтобы вернуться к малюткам вирмалинам. – Мой совет – просто ждите новостей.

– Это тяжело сейчас – когда их впервые делаю не я.

– Да. Но в отличие от Ваших, у этих есть шанс стать хорошими.

Сиби поднялась, расправила складки и встрепенулась.

– Да, я… забыла сказать. Может, Вы не знали, но к этому причастен…

– Ябедничаешь?

За спиной у нее возник Бритц. Он дал знак охране выйти и выразительно посмотрел на Сиби. Женщина смолчала, но осталась.

– Господин риз Эммерхейс, по распоряжению совета Вам надлежит явиться к председателю Зури. Для беседы. – мимолетный взгляд на женщину. – Это связано с исчезновением его сына.