В этот момент к столу подошли несколько Всадников, среди которых, был недавно введённый в этот круг, некто по имени Дойрэ. Он приблизился к Бетоверту сзади и фамильярно хлопнул того по плечу.
– Привет, славный энн Бетоверт! Как дела? Надеюсь, речь у вас идёт о прекрасных дамах?
– Вовсе нет,– начиная злиться от такой фамильярности, ответил Бетоверт, – мы обсуждали чисто государственные дела и мужские забавы.
– Ха! – засмеялся Дойрэ, не снимая руку с плеча Железного Всадника, – а я о чём? Пока наши жёны развлекаются с другими в другом месте, мы тоже можем позволить себе невинные «мужские забавы».
– Послушайте, Вы, не знаю, как Вас зовут,– повернулся к Дойрэ Бетоверт, резким движением сбрасывая с плеча его руку. – Прошу Вас говорить о своей жене, если она у вас есть, и не трогать других.
– Ой-ой, какой святоша! Вы только на него посмотрите! – Издевательски не унимался Дойрэ, указывая своим друзьям на Бетоверта пальцем. – Да твоя жена сама рассказывала, как чудесно она провела время в обществе одной коронованной особы мужского пола. Вероятно, ей надоел Железный Всадник, и она решила стать императрицей.
Товарищи Дойрэ захохотали. Некоторые, из сидящих за столом, тоже не смогли спрятать улыбки.
– Ах ты, гад! – задохнулся от злости Бетоверт, вскакивая, – ты, что такое несёшь!
– Я несу? – снова дерзко рассмеялся прямо в лицо Бетоверту Дойрэ.– А спроси-ка у своей любезной жёнушки: где она пропадала три дня подряд, две недели тому назад? Все они потаскухи!
Бетоверт не помня себя от ярости, кинулся на обидчика, опрокинув стул, и хватаясь за рукоять своего меча.
– Не дури, Бетоверт, – решительно перехватил его руку сосед слева, – во дворце нельзя устраивать дуэли. Да и стража сразу же вмешается.
– Если ты не трус, – в бешенстве прошипел Бетоверт, вырывая руку, и обращаясь к Дойрэ, – то смоешь своё оскорбление кровью.
– Ах, так! – глумливо улыбаясь произнёс Дойрэ, – Ну, что ж, я всегда готов наказать глупца. Поскольку Вы, господин глупец, хватались за меч, то, вероятно, меч, в качестве оружия, Вас вполне устроит. Надеюсь, Вы умеете с ним обращаться? А встретиться с Вами я готов хоть сегодня, например, на известной Вам поляне у старой Ийсенгской дороги. Ну как, энн глупец, тебя это устраивает, или ты уже готов принести нижайшие извинения мне и моим друзьям?
– Место известное, – проронил сквозь зубы Бетоверт, – я уже отправил там к Теням Духов двух наглецов, вроде тебя. И меч подходящее оружие, моё любимое оружие, так что молись Теням, тебе не повезло.
– Хватит болтать, – резко и зло сказал Дойрэ, – я прямо сейчас направляюсь туда и тебе, если ты не трус, советую поторопиться.
Он картинно и издевательски поклонился и вышел под смех своих дружков. Бетоверт быстро договорился с двумя приятелями о том, что они будут его секундантами, и поторопился вместе с ними следом за Дойрэ.
Дневной повелитель Мира Теней уже проехал в своей сверкающей божественной колеснице треть ярко – синей небесной тверди. Где-то у самого горизонта собирались тёмные войска грозовых туч, вероятно, готовясь, напасть на эту часть небесных владений светоносного владыки и заслонить землю от его живительных лучей. Но лучезарному небесному повелителю не было до них никакого дела, взирая на всю эту «мышиную возню» с недостижимой для простых смертных небесной высоты, он и не думал вмешиваться в жалкие попытки грозовых туч затмить его божественное величие.
Ловира, в это время, сидела одна в глубокой задумчивости на резной каменной скамейке в одной из ажурных беседок обширного дворцового парка. Ей очень хотелось рассказать кому-либо из членов Королевского Совета о тех издевательствах, которые она претерпела во дворце Повелителя драконов в Мейсмо, куда её доставили отчасти обманом, отчасти насильно. Но она очень боялась. Боялась мести императора, когда станет известно об этом, боялась непредсказуемой реакции своего мужа, которого любила и уважала.
– У меня, ведь, нет никаких доказательств, – мучалась она. – Обвинение такого могущественного человека, как император Гоинглеморт – серьёзное дело. А, вдруг, он обвинит меня в наговоре на него и его людей, или в желании испортить отношения между нашим королевством и его империей?
Ловира, не замечая, нервно комкала подол своего платья дрожащими пальцами. Ей так хотелось поделиться с кем-нибудь своими переживаниями, рассказать о тех нескольких ужасных днях, которые ей довелось пережить в императорском дворце, куда она была приглашена на торжественный обед.
– «Он чудовище», – думала она, с дрожью вспоминая проведённые дни у него «в гостях», – «сколько ещё жертв может он затащить в свои коварные сети, если я не предупрежу об этом? Сколько женщин и девушек уже пострадало от него?»
А всё начиналось так хорошо, весело и безобидно. Ловира приехала в Мейсмо, чтобы развеяться и потанцевать на королевском балу, который традиционно устраивал тогда ещё бывший в живых король Глоэру. Этот ежегодный бал всегда проводился за седьмицу перед священным праздником Трёхлуния. Новый наместник императора Гоинглеморт в Крокрите, не стал менять традиции и тоже объявил о ежегодном празднике, куда приглашались все желающие аристократы из самого Крокрита и окрестных государств. Бетоверт не смог с ней поехать, так как был занят на служебе и отпустил её с большой неохотой. Он взял со своей жены слово, что она будет всё время вместе с группой придворных из Мейсмо и никуда не пойдёт одна, а после бала вместе со всеми тут же отправится домой.
Бал был в разгаре, под высоким сводчатым потолком, искусно расписанном различными сценами из жизни обоих миров, в огромных, золочёных канделябрах с хрустальными подвесками, горело множество магических свечей. Эти свечи горели ярко, и совершенно не коптили, отражаясь сверкающими искорками света в крупных огранённых хрустальных кристалах. Ловиру вместе с другими, прибывшими из Офрита придворными, император пригласил за свой стол.
– В знак особого расположения к соседям, – как сказал он.
Отказаться было невозможно, так как это могло быть воспринято как пренебрежение его императорским вниманием и чревато дипломатическими осложнениями. Там, за столом у императора, ей подсыпали в вино какое-то зелье, и она потеряла сознание. Очнулась она, лежащей на широкой кровати в какой-то комнате. Ловира попыталась встать, но тело не слушалось её, руки и ноги были как ватные. В это время открылась дверь, и в комнату вошёл Повелитель драконов в компании Гоинэнгскома и нескольких Невидимых Теней.
– О! Наша крошка уже проснулась! – рассмеялся император Гоинглеморт, он был сильно навеселе, и его немного шатало из стороны в сторону. – Это очень хорошо. Значит, ты сможешь составить нам компанию и повеселиться вместе с нами.
Ловира ещё на что-то надеялась. Она пыталась «ухватиться за соломинку» убеждая себя, что они просто шутят и решили провести время в её обществе, продолжив пир. Но Повелитель драконов нетвёрдой походкой подошёл к беспомощно лежащей на кровати энно Ловире и бесцеремонно задрал ей юбку.
– Смотрите, какие аппетитные и стройные ножки, – пьяно улыбнулся он, разглядывая молодую женщину.– Я весь горю от желания, глядя на них.
Гоинэнгском и Невидимые Тени, так же приблизившись, обступили её со всех сторон, прижали к кровати и стали стаскивать с энно Ловиры одежду, попутно лаская её ноги, грудь, низ живота, перемежая всё это сальными шуточками. Ловира попыталась закричать, но Хрустальный барс зажал ей рот ладонью и зловеще произнёс:
– Не ори! Тебя всё – равно никто не услышит и, тем более, никто здесь не придёт тебе на помощь. А, вот нам это может не понравиться, и тогда мы сделаем тебе очень больно и можем ненароком изуродовать твоё хорошенькое личико и стройную фигурку.
Ловира лежала совершенно обнажённая на кровати, не в силах что-либо сделать, а её мучители насиловали её и по отдельности, и все вместе.
Так продолжалось трое долгих суток. Они уставали и уходили куда-то, оставляя её ненадолго одну, и энно Ловира проваливалась в тяжёлый спасительный сон. Но император неизменно возвращался один или в сопровождении кого-то из своих ближайших подданных, её поили каким-то напитком, лишавшим сил и воли, а, затем, снова насиловали и всячески издевались. На третий день вместо Повелителя драконов в комнату ввалился десяток подвыпивших Невидимых Теней, так называемый гэк. Элитные воины императора со смехом и грубыми солдатскими шутками набросились на неё, и всё повторилось снова. Под конец Ловира потеряла сознание от ужаса, боли и усталости.
