Вода оказалась горячеватой для нежных стенок, а пальцы стали казаться слишком большими для припухшего ануса, слишком грубыми. На стене, на плитке, как венец какого-то искусства порно-арта, красовались брызги и потеки спермы. Поттер пялился на них минуты три, прежде чем вздохнул и, раскрасневшись, взялся за душ, смывая этот «шедевр» с плитки к мордредовой прародительнице.

Минут через пять-десять, когда слилась вся вода из ванной, а мышцы достаточно расслабились, они встали и окончательно выкрутили и так работающий душ до упора. Лениво обнявшись, больше поглаживая друг друга, чем оттирая мочалкой спины и плечи, они отмывались и смаковали послечувствие. Поттер мог сказать наверняка, что завтра он так просто с постели не встанет, Снейп — что проснется он только после обеда, и то, если повезет. Радовало то, что дела в лаборатории могли идти и без него, а Гарри как правило работал дома, хотя сидеть в его состоянии будет затруднительно без обезболивающей мази.

Мазь как раз и следовало бы приготовить, а значит зельеделу встать придется хотя бы на пару часов раньше, чтобы не посылать домовика в аптеку к Малпепперу. Однако тут еще не ясно, как он сам будет себя чувствовать после столь насыщенного вечера и не менее насыщенной ночи.

В спальню они переползали по одному, неохотно, лениво. Заглянув по пути в теплицу во внутреннем дворе, подвесив шарик Люмоса над собой, полу-Принц окинул растения внимательным взглядом, пытаясь сходу понять, не придется ли так и так посылать Кричера в Косой и Лютный переулки. Однако на первый взгляд все растительные ингредиенты у него были в наличии и можно было не переживать, что все окончится тратой галеонов и недоделанной мазью.

Генрих, свернувшийся под одеялом, уже успел уткнуться носом в его подушку, погрузившись в сон, и Северус невольно в очередной раз поразился тому, насколько молодо тот выглядит, когда засыпает. Рядом с ним, со старым сластолюбцем, был еще совсем мальчишка. Но этот мальчишка даром сделал для него за пятилетку совместной жизни больше, чем другие люди — властные, сильные, имеющие деньги и положение в обществе — за все его невероятные зелья в течении по меньшей мере тридцати пяти лет.

Сейчас Магия дала ему шанс сравняться в возрасте с Поттером, хотя бы визуально. Дала ему возможность отплатить за всю любовь, заботу, потраченные силы, нервы и проявленную доброту. Позволила им обоим отыскать смысл жить вместе до конца — до того самого конца, который положено встречать рука об руку, как настоящим супругам на закате жизни в окружении любящих и любимых потомков.

Северус осторожно устроился рядом, подтянул к себе спящего мужа, пристроив голову поверх его встрепанной, слегка кудрявящейся после принятия родов, макушки. Сам он мерз после Азкабана и подземелий Хогвартса с неприятным постоянством, но Поттеру после года в лесах было, почему-то, еще хуже.

Может все дело было еще и в предательском отношении к нему уже после Хогвартса, когда он попытался сам выстроить свою судьбу, а им решили продолжить манипулировать — Кингсли оказался достойным продолжателем методики доброго светлейшего дедушки и дергал за ниточки с переменной незаметностью. Но с Гарри он и не скрывался особо — как же, Избранный и непосредственный участник Ордена Феникса наверняка послушается старшего товарища? Сделает так, как лучше и как нужно для самого Поттера, для Ордена, для Англии?

Оказалось, что, как и Гриффиндор: Поттер — это диагноз. Клеймо упрямства, начерченное генами и магией. И не столь важно, кто на Мальчика-который-Выжил прет со своими рекомендациями и хотелками — Темный Лорд или же сторонник светлой стороны.

На Гарри Поттера где сядешь, там и слезешь.

Однако легко в этой борьбе со своими же не было. Подобные неприятные открытия о методах тех, кто раньше был с тобой в одной лодке, накладывают свой неприятный отпечаток на здоровье — а понервничать и побеситься Гарри выдалось с лихвой. Его и опаивали, и пытались заколдовать, и делали внушения — по-хорошему и по-плохому Поттера пытались гнуть и ломать в угоду нуждам.

Но если и были у парня прекрасные качества, так это верность своим друзьям и дорогим людям и умение принимать правильные решения, даже если они кому-то наверняка не понравятся.

Отослав две трети Золотого Трио прочь, в Южную Америку навстречу приключениям и научным изысканиям, Поттер закрыл дом на Гриммо от остатков фениксовцев и повадился появляться там тайком через камин, перенимая тонкую науку бытия аристократом и достойным представителем аж двух фамилий у знающих — у леди Вальбурги, у Ориона и Альфарда Блэков, которые имеющийся материал осмотрели скептично, но за работу взялись — из чего только Блэки не лепили себе Лордов, а тут аж квартерон по крови и прямой носитель — по магии. Как сказала Вальбурга о нелюбимом сыне: «Хоть на что-то Сириус сгодился — магию и титул Блэков оставил приличному кандидату, из которого еще можно сделать что-то путное».

Так Гарольд стал Генрихом Джеймсом Сириусом, а род получил достойного главу, который чуть после принял и родной род. Наполовину Поттер — благодаря отцу и деду, на четверть Блэк и на четверть примесь со стороны, тогда мальчик выжег примесь и ее место заняла магия Блэков. Кровь при этом тоже обновилась, и все, что осталось от его матушки, как и прежде — невозможно зеленые глаза, как блуждающие огни из ирландского фольклора и… все.

Зато прежде непослушные поттеровские вихры подчинились добавившейся части Блэков и попытались завиться — вопрос о том, как именно чистокровные рода сохраняют отличительные черты, был снят — конечно же Магия вносила свою лепту.

Короткая стрижка решала проблему, но каждый раз, когда он после нее обрастал — а происходило это, как и в детстве, бесконтрольно и быстро — Англия могла лицезреть пример, каким мог бы быть ребенок Сириуса Блэка и Джеймса Поттера, если бы у этих родов был такой же дар, каким хвастали — и не светили — Принцы.

Появившийся лорд Поттер-Блэк — на тот момент кудрявый черноволосый двадцатилетний маг — засветился в Палате по делам, походил пару месяцев по приемам других чистокровных, потом заскучал, но засвидетельствовал свое почтение всей аристократии. В процессе он с чистой совестью довел до логического конца свои шестилетние обхаживания зельевара, а потом явился к министру и подписал себе бумагу об уходе. Как именно это было сделано — шантажом или через скандал — история умалчивает, но обратно к Северусу он явился уже свободным человеком, который не потянет супруга за собой к прародителям через брачные узы, ввязавшись в очередной рейд по Лютному.

Так Мальчик-который-Выжил стал на его глазах мужчиной, лордом и просто очень сообразительным магом, и Снейп с гордостью мог признаться, что его вклад в этот процесс относился исключительно к стороне морально-романтического взросления. Правило «воспитай себе супруга» в действии, и то — довольно незначительно. Правда он сам как-то не догадался заранее просить Поттера вступаться за себя перед обывателями, но тот оказался сознательней и вышколенней Блэками, чем можно было представить в страшном сне. Девиз «Род превыше всего» стал его кредо — и теперь он ухитрился во благо рода обставить в интригах даже его деда на его же поле.

Последний факт вызывал неконтролируемое восхищение.

Иногда размышляя обо всем, что пришлось пережить этому молодому магу, чтобы дорасти до нынешнего уровня, Северусу хотелось просто погладить его по голове, пропуская между пальцев вьющиеся сейчас до плеч волосы, обычно собранные в строгий хвост; спрятать в полах своей мантии от бед и задачек, которые ему подбрасывала жизнь и общество, ведь, видит Мордред и Моргана — Поттер такими темпами поседеет еще раньше, чем сединой обзаведется сам Северус.

Сейчас он мог только прижимать к себе этого вечно мерзнущего мальчишку, поправлять ему одеяло и надеяться, что пробуждение не принесет им еще целый вагон проблем.

Комментарий к 5. Желание и слишком много мыслей о прошлом.

Коллаж: https://vk.com/wall-58966395_8546