- Близнецы не бросят Рона и Джинни, - тихо заметил Гарри.

- О, дай-ка подумать, - Том постучал пальцами по подбородка. - Джиневра может превратиться в Вирджинию, предположим, Малфой – она несовершеннолетняя, а их тетка Мюриэль – это даже по моим меркам засахаренный кошмар в розовых перья. Про братьев Артура я мало что знаю, кроме того, что один из них – сквиб, а второму своих забот по горло, - Гарри хмыкнул. - Рональд Уизли или возьмется за ум, или большого будущего ему никто не пообещает, но Грейнджер от него уйдет, это я тебе могу гарантировать – она для него слишком умная и терпеть его невоспитанность, скандальность, глупость и длинный язык не станет. А между тем, скрытое самодовольство из Рональда бьет ключом. Так что… роман между девочкой и им – вещь несерьезная, она слишком амбициозная и слишком умна, чтобы желать малого, - к удивлению Драко, почему-то ожидавшего защиты рыжего Поттером, тот промолчал. – Близнецы – действительно интересные, - признал Том. – Но у них есть громкое имя их магазина, они навсегда останутся мистером Уизли и мистером Уизли, по крайней мере, для покупателей и спонсоров. Хотя стать частью рода и остаться близнецами Уизли им никто не помешает.

Я не предложил Драко ни близнецов, ни Рональда, потому что близнецы подомнут его под себя, а я хочу, чтобы Люциус пробыл еще некоторое время Министром магии, а не слег с сердечным приступом. Рональда не выносит сам Драко и это взаимно. Они искрят, но это такие искры, которые способны взорвать даже самые прочные заслоны. Рональд слишком импульсивен, и… в этом они ужасно похожи. Будь хоть один из них по-настоящему спокоен и уважай другого – можно было бы подумать, - Драко в самой страшной альтернативной реальности не мог представить себя и хоть кого-то из Уизли, но как оказалось, Темный Лорд мыслил даже гипотетически шире.

- С Джинни легче, - продолжил вместо прервавшегося мужчины Поттер. – Она – Блэк, и судя по тому, что Лейстрендж-старший проявил интерес – достаточно Блэк, чтобы своей хлесткостью и горячностью напомнить… покойную супругу.

- Мне кажется, ему не привыкать, что его типаж женщин бредит другими мужчинами, - не без горькой иронии подтвердил Том.

- Что? – переспросил Драко.

- Детская влюбленность Джин – Тайная Комната, принц Гарри, злая колдунья Том Риддл, - отмахнулся Поттер. – Не обращай внимания. Просто учитывай любовь Джин к Летучемышиному сглазу и неплохие задатки кровного мага.

- Откуда информация? – быстро спросил блондин. Кровный маг – это серьезно. Мама вцепится в девчонку, как в лучший кусок мяса, если Поттер прав.

- Потому что я – лорд Блэк, и твоя склонность к темному целительству и зельеделию для меня тоже не секрет, - Поттер наклонил голову и на мгновение перестал напоминать человека вообще. Одних только зеленоватых сияющих прожилок, поползших по склере, хватило. Драко всего пару раз в жизни видел подобное у отца, когда тот пользовал своим правом лорда, и это не было и вполовину так жутко, как у Поттера.

- Лорд чувствует своих родичей, - негромко ответил за погрузившегося в себя молодого колдуна Том. – Я даже отсюда ощущаю носителей своей крови – пусть в их жилах есть хоть капля, пока она есть – они мои. У Гарри родство с Уизли третьим коленом, но он лорд и это усиливает эффект. Кровь поет для крови, всегда. Примешь титул – сам поймешь.

Драко опустил глаза в пол. Стеклянный взгляд бутылочно-зеленых глаз пронзал его насквозь и шёл дальше, сквозь стену, но жуть не пропадала.

- Знаете, почему-то вспомнил… Кандидатуру седьмой Уизли следует обсудить с матерью – кровный маг - это хорошо, мне дар не передался, потому что я мальчик. Maman очень переживала об этом на моё малое совершеннолетие, - Драко запнулся, но продолжил уже увереннее. – Мама сможет повлиять на отца – он опять совсем забыл, что его жена – Блэк по крови. Если ей придется напомнить об этом, взявшись за палочку – она это сделает.

- Полагаю, что даже если Люциус решит сначала пройтись по манерам мисс Уизли, его ждет неприятное открытие, - подтвердил Том. – Вот уж когда цвет волос отражает сущность. Но из плюсов – несмотря на Клеймо родителей, она чистокровная. И если привить ей манеры – никто не посмеет обвинять ее в невежестве старших. Она очень темпераментная и верная, защищать себя и свое будет, стиснув зубы, и даже если не победит в споре – потреплет старичка Люци в спарринге, мы с Гарри натаскали его отряд. Ему всего немного за сорок, а он уже теряет форму, - Лорд цокнул языком.

Драко не удержал улыбки, представив себе дуэль седьмой Уизли и своего отца, но глазами непроизвольно зацепился за задумчивого Поттера. Сердце неприятно сжало.

Пусть он никогда не добьется взаимности, но любить и желать Поттера, эгоистично и так отчаянно, ему никто не помешает. Может быть, они с Джинни все же смогут хотя бы заговорить, хотя бы поделятся этими своими глупыми историями о влюбленности в Мальчика-Который-Выжил, и их общее неудовлетворенное желание свяжет их. Хотя бы до тех пор, пока они не поймут, что могут шагать дальше.

Драко умер бы ради одного поцелуя. Но он, как истинный слизеринец, никогда не закрывал для себя другие возможности.

Милорд убил бы его, если бы не какие-то неведомые ему самому мотивы. Может быть, потому что Драко совсем немного, но – родич Гарри. А может быть и правда потому, что он хочет использовать Малфоев, как гувернеров для Уизлиетты. Чистую кровь и правда было жалко, за последние пятьдесят лет уйма родов и так канули в небытие. Сколько там осталось от чистокровных двадцати восьми?

Сейчас его грела надежда, что, может быть, совет неплох. И точно так же, как сейчас он был готов драться за Поттера, после он будет завоевывать сердце совсем другого человека.

Но почему-то сейчас он как никогда ясно ощущал это неприятное чувство – детство закончилось. Порывистые глупости, свойственные возрасту, скоро прощаться не будут.

Оно, это осознание, пришло сейчас, спустя полгода после выпуска из школы, после поступления в Магическую Сорбонну, alma mater именно целителей, и университет, где за принадлежность именно к Темным целителям его готовы были носить на руках.

Ведь кто, как не темный целитель легче и лучше снимет проклятье? Родовой сглаз, преследующий род поколение за поколением? Недуг магии, вгрызающийся в новорожденного в первые же сутки, сжирающий половину магического запаса и блокирующий склонность к целым ветвям родовой магии?

Драко ощущал, как растворяется его детство, вытекает из его отчаянной хватки, как песок из руки. Ни война, ни разлад с родителями, когда всех их отцы были готовы вышвырнуть за дверь и изгнать из родов – что с детьми Уизли и произошло – не раскололи эту блестящую глазурь наивности.

Как и во многом в его жизни, здесь и сейчас виноват был Поттер. Нареченный другого человека, Темного Лорда, взрослого мужчины. Дважды Лорд, Гарант. Сложно представить, сколько за последние годы Поттер недоспал, отчаянно вгрызаясь в дела родов, получая консультации и обучаясь у портретов, бешеным темпом из юноши превращаясь в мужчину – того, которого все видели в Министерстве полгода назад.

Того, который выглядел моложе, юным и влюбленным, только когда минувшей ночью танцевал без перерыва со своим женихом.

Раньше Драко мнил, что он много понимает в заботах рода. Но сейчас Гарри успевал думать за себя, оставляя пути еще и другим людям – Уизли, Андромеде Блэк с внуком, им с матерью. Поттер был Лордом больше, чем Драко был Наследником, и думал о роде, словно всегда был частью волшебной чистокровной семьи.

Парень поймал взгляд Темного Лорда, и, зная о способностях к легилименции, отчаянно пожелал задать вопрос, слишком личный, чтобы пожелать, чтобы о его мучительным интересе знал гриффиндорец.

«Как же так получилось, что платоническая привязанность и почти родительское желание защитить, стало страстной любовью?» - Драко всматривался в темные глаза мужчины, и тот быстро понятливо моргнул, устанавливая связь с почти слышным щелчком магии.

«Оно никогда не было родительским. Это было желание взрослого, которому стыдно за других взрослых, сюзерена, которому стыдно за вассалов, мага, который видел чужими глазами все невзгоды, травлю, чувствовал боль. Но никогда это не было желание оберегать, как отцу – я даже ролевую игру с такой раскладкой представляю с трудом. Можешь представить, что Поттер томно обращается ко мне «папочка»? Я не могу.»