Да, история, действительно, тёмная. Но меня она не касается. Я вынул пачку сигарет и с сожалением обнаружил, что она пуста.

– Отец, у тебя сигареты не будет?

– Не курю. Не имею такой привычки. Я всё больше по горилке, по домашней. С сальцом. – Он сделал ударение на последнем слове и хитро прищурился.

Я невольно улыбнулся. Ну и хитрец этот старикан! Поискал глазами, где бы можно было купить сигарет, но ничего не нашёл.

– Там, внутри, наверняка продают, – он кивнул на витрину кафе.

Я поднялся.

– Пойду, куплю.

В помещении кафе царил полумрак. Я подошёл к барной стойке, за которой на высоких табуретках сидели два местных пацана. Играла тихая музыка, уличный шум сюда не проникал, отсекаемый плотно закрытыми окнами и дверьми. За стойкой колдовал бармен, смешивая коктейли для пацанов. Я решил дождаться, когда он закончит, а пока, чтобы как-то скоротать время, стрельнул сигаретку у парней.

Мне надоело наблюдать за манипуляциями бармена, и я уставился в окно. Сквозь стекло я видел людей, мирно сидящих за столиками, видел прохожих, спешащих по своим делам, видел проносящиеся мимо авто. Городская идиллия. Всё, как обычно.

Прямо напротив кафе притормозила чёрная «волга». Задняя дверца приоткрылась, из неё высунулась рука и швырнула небольшой пакет на тротуар. Пакет лопнул, в воздух тут же поднялось белесое облачко. Лёгкий ветерок разметал его вдоль тротуара, часть его проникла на территорию уличного кафе. Рука неизвестного захлопнула дверцу, «волга» резко сорвалась с места и укатила.

Я насторожился. Всё это мне совершенно не понравилось. Особенно этот белый порошок.

– Вы что-то хотели? – услышал я за спиной голос бармена.

– Сигарет, – машинально отозвался я, не оборачиваясь. – «Марльборо-Лайт». Две пачки.

– Сто рублей.

Я не глядя вынул из кармана купюру, кинул на стойку и почувствовал, как мне в ладонь легли две пачки сигарет.

– Спасибо.

Я во все глаза смотрел сквозь стекло. А там, на улице, творилось что-то непонятное.

Сначала люди начали кашлять. И прохожие, и те, что сидели за столиками. Потом кашель у них разом прекратился. И вот тут-то начался кошмар.

Парень лет двадцати, проходивший в тот момент мимо кафе, внезапно остановился, резко повернулся и ударил кулаком в лицо шедшего следом мужчину средних лет. Тот свалился, но тут же вскочил и схватил своего обидчика за горло. Оба упали на асфальт, с обеих сторон посыпались глухие удары. Из разбитого носа мужчины лилась кровь.

Из-за ближайшего столика вскочил молодой человек, ловко перемахнул через ограду и начал яростно бить дерущихся ногами. Спешившая мимо девчонка лет восемнадцати вцепилась ему в волосы и буквально повисла на нём.

Из-за соседнего столика поднялся солидный отец семейства и обрушил бутылку из-под пива на голову моему знакомому, хохлу. Тот со стоном сполз со стула и упал под столик. Из разбитой головы хлестала кровь и, смешиваясь с пивом, собиралась в лужу.

Я и глазом моргнуть не успел, как драка захватила всех, кто в этот момент оказался на крохотном пятачке около кафе. Дрались здоровые мужики, дрались дети, дрались женщины, дрались тщедушные старики. В ход уже пошли ножи, металлические предметы, стулья. Людей охватило какое-то жуткое безумие, агрессия и страсть к уничтожению вспыхнули вдруг с такой яростной силой, что простые обыватели, мирные провинциальные горожане в одно мгновение превратились в злобных животных, кровожадных хищников, диких зверей, готовых рвать друг друга на части, терзать, убивать.

Вот какая-то старушка, божий одуванчик, ловко воткнула остриё старомодного зонтика в глаз крупному мужчине, который, истекая кровью, пытался подняться с земли – и тут же грохнулась сама, сбитая с ног мощным ударом бейсбольной биты.

Выпучив глаза, я смотрел на это дикое побоище и ничего не понимал. Этого быть просто не могло. Нет, это всё какая-то страшная мистификация, чья-то идиотская шутка. Может быть, у меня просто крыша поехала?

Сквозь толстое стекло витрины до меня доносились вопли, нечеловеческое рычание, трёхэтажная матерная брань. Кто-то, видимо, с противоположного тротуара, истошно завопил: «Караул! Убивают!!»

Тут я услышал вой милицейской сирены. Ну наконец-то! Авто канареечного цвета резко затормозило, из него выскочило трое милиционеров. Размахивая дубинками, они ворвались в самую гущу дерущихся. Секунд десять я ничего не мог разобрать в этой куче-мале, а потом услышал выстрелы. Три выстрела подряд. Кто-то упал, ноги дерущихся теперь месили неподвижное тело. На мостовую выкатилась милицейская фуражка, следом с проломленным черепом вылетел её владелец. В поле зрения оказался ещё один блюститель порядка. С окровавленной щекой, в разодранном кителе, он выскочил из толпы и начал без разбору палить в людей. Потом медленно повернул голову в сторону кафе. Наши взгляды пересеклись. Я невольно отпрянул назад, к стойке.

Это были глаза безумца.

В баре двое парней, бледные, насмерть перепуганные, неподвижно сидели на высоких табуретках и широко раскрытыми глазами смотрели в окно. Но вот один из них сорвался и кинулся к двери.

– Стоять! – крикнул я. – Если откроешь дверь, то погибнешь!

Парень остановился уже у самого выхода. Видно, мой окрик на него подействовал. Я резко повернулся к бармену. Того трясла крупная дрожь.

– Второй выход есть? – заорал я на него. – Ну, живее!

Он неуверенно показал на дверь, ведущую во внутренние помещения.

– Там…

– Пацаны, быстро уходим! – скомандовал я. – Живо, живо, если жить хотите! И ты тоже, – кивнул я бармену.

– Я… не могу… – заблеял он, мотая головой. – У меня… касса…

– Забирай выручку и дуй отсюда, чтобы духу твоего здесь не было! – заорал я, взбешённый его тупостью.

Пацаны уже бежали к запасному выходу, бармен судорожно выгребал деньги из кассы. Я снова повернулся к окну – и увидел дуло пистолета, направленное мне точно в лоб. Милиционер целился в меня.

Я ничком свалился на пол – и тут же грянул выстрел. Огромное стекло, дрогнув, с жутким грохотом посыпалось вниз, осколки брызнули в разные стороны. В следующий момент я уже был на ногах.

– Вперёд, мать твою!! – крикнул я замешкавшемуся бармену и, не дожидаясь его, ринулся к выходу вслед за парнями. За спиной прогремел ещё один выстрел, и снова мимо.

Путаясь в коридорах, я наконец вырвался на волю и оказался на заднем дворе. В горле запершило, во рту появился какой-то сладковатый привкус. К горлу подкатил комок, я невольно кашлянул. И тут дикая ярость охватила меня.

– Ублюдки! Козлы вонючие!!! – заорал я, плохо соображая, на кого направлена моя злость.

Во двор с выпученными глазами выскочил бармен. Ага, ты-то мне и нужен! Я подскочил к нему и с размаху врезал кулаком в его мерзкую холёную рожу. На душе сразу полегчало. Парень грохнулся на землю, но тут же вскочил и с рычанием бросился на меня. Разбитые губы кровоточили.

Я приготовился было повторить свой выпад, но тут в мозгах что-то щёлкнуло. Словно тумблер переключил моё сознание в другой режим.

Стоп! Что я делаю?! Я заразился всеобщим безумием. Кашель, потом приступ звериной ярости – как и у тех, на тротуаре. Нет, не поддаваться инстинктам, держаться, держаться!

Это всё тот белый порошок! – вдруг осенило меня. Люди были отравлены каким-то сильнодействующим химическим составом, и я тоже глотнул этого адского зелья.

Только не сдаваться! Держать сознание под контролем!..

Отшвырнув в сторону бармена, прущего на меня, словно танк на минное поле, я проскользнул дворами на соседнюю улицу. Трезвый расчёт боролся в моём мозгу с вспышками спонтанной ярости. Я сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь как можно больше провентилировать свои лёгкие – ведь именно через лёгкие в организм попала эта мерзость. Слава Богу, я мог себя контролировать. Видно, я получил совсем небольшую дозу, которой не удалось сломить мою волю.

Я сориентировался, выбрал направление и помчался домой.

– Кто там? – донёсся до меня из-за двери дрожащий от испуга голос Наташки.