И тут в памяти вновь всплыл фрагмент вчерашних событий.

– Я снял его на сотовый.

«Фээсбэшник» резко выпрямился, словно от удара током.

– Он у вас с собой?

– Да. Только для вас он бесполезен: я стёр информацию из его памяти. – Я кивнул на компьютер, который стоял на письменном столе. – Разрешите воспользоваться вашей техникой?

– Да, конечно, – после некоторого раздумья произнёс он. Закрыв на экране монитора все открытые окна, чтобы я ненароком не подглядел секреты самого секретного ведомства страны, он уступил мне кресло, сам при этом встав у меня за спиной.

– Интернет подключён?

Он кивнул.

Я ввёл пароль и открыл свой почтовый ящик. Последнее сообщение содержало графический файл. Кликнув по нему, я во весь экран развернул фото главаря бандитов. То единственное фото, которое я успел сделать с помощью моего мобильника.

– Вот он.

Но он уже не слушал меня. Молча, не моргая, «фээсбэшник» пялился в экран. Похоже, своим фото, выуженным из Интернета, я произвёл на него серьёзное впечатление.

Наконец, оторвавшись от монитора, он с интересом посмотрел на меня.

– А вы опасный человек, Иван Петрович.

– Опасный для врагов, – заметил я.

– Надеюсь, мы к их числу не относимся?

Я усмехнулся.

– Я что, похож на сумасшедшего?

– Вы оказали нам неоценимую помощь, – продолжал Скворцов, не обратив внимания на мою реплику. – К сожалению, вы единственный из пассажиров, кто хоть что-то видел, остальные при первых же звуках выстрелов попрятались в своих купе. Разумеется, мы только начали опрос свидетелей, однако я сомневаюсь, чтобы кто-нибудь смог рассказать больше, чем вы. Поэтому нам, возможно, придётся ещё раз побеспокоить вас.

– Андрей Васильевич, вы обещали сообщить на мою работу о том, что я задерживаюсь, – вспомнил я.

– Оставьте номер телефона вашего руководства, мы обязательно с ним свяжемся. А сейчас можете быть свободны. Я вас больше не задерживаю, Иван Петрович.

– Одну минуту, – внезапно заговорил молчавший до сих пор «москвич». – Господин Рукавицын, с какой целью вы находились на территории Чеченской республики в январе этого года?

Мне совершенно не понравился его тон. Да и сам он внушал мне острую неприязнь.

– Я обязан отвечать на этот вопрос? – спросил я холодно.

– Обязаны. Я жду ответа.

– Ко вчерашним событиям это не имеет никакого отношения.

– Позвольте мне самому решать, что имеет к ним отношение, а что не имеет. Итак?

– Руководство вашего ведомства располагает необходимой информацией. Сделайте запрос, и вы получите нужные вам сведения.

Он буквально жрал меня глазами. Похоже, мой ответ пришёлся ему не по вкусу. Мне даже показалось, что он растерялся.

– Только хочу предупредить, – продолжал я насмешливо, намереваясь окончательно добить противника, – рядовые сотрудники Конторы, – я специально употребил это обиходное наименование ФСБ, расхожее среди сотрудников ведомства, – к этой информации доступа не имеют. А если рядовой сотрудник всё-таки попытается её получить, то завтра же будет уволен.

Он аж побагровел при слове «рядовой».

– Я могу быть свободен? – поставил я последнюю жирную точку под своим выступлением. Наверное, я всё-таки сумасшедший, если только что заполучил здесь, в стенах Конторы, врага.

– Вы можете быть свободны, господин Рукавицын, – выдавил наконец из себя этот тип, – однако город прошу не покидать до особого нашего распоряжения.

– Распоряжения? – я пожал плечами. – Может быть, мне ещё подписку о невыезде дать?

Во всё время нашей перепалки Скворцов невозмутимо и очень внимательно, будто находится в помещении один, рассматривал вид за окном – глухую кирпичную стену какого-то предприятия.

– Вы свободны, господин Рукавицын.

– Разумеется. – Не мог же я оставить последнее слово за ним!

Не простившись, с гордо поднятой головой, я покинул стены этого гостеприимного заведения. И только оказавшись на улице, я почувствовал, как откуда-то изнутри, от самой печёнки, к горлу подкатывает злость.

Оказывается, и в моём родном городе кретинов достаточно.

Домой я не пошёл. Под «домом» я, ясное дело, понимал хату Наташки Самойловой. До вечера было ещё далеко, а лишний раз встречаться с ревнивым Русланчиком мне не хотелось. Поэтому решил перекусить в какой-нибудь кафешке, где-нибудь в центре города. Сказано – сделано. Общественный транспорт здесь, конечно же, ходил, но, привыкший к московским масштабам, по городу я передвигался исключительно пешком. Кроме того, я не мог отказать себе в удовольствии лишний раз прогуляться по своей «малой родине».

Мне удалось отыскать уютное заведение, вполне приличное даже по столичным меркам. Кафе утопало в зелени, часть столиков под тентами было вынесено на улицу, прямо на тротуар, и обнесено импровизированной оградкой. Рядом проходил проспект Ленина – главная улица города. Словом, кусочек цивилизации в глухой провинции.

Я расположился за свободным столиком, заказал пива, пару бутербродов с красной рыбой, попросил принести утреннюю прессу. Имею я право посидеть в культурном месте как белый человек и хотя бы на четверть часа отвлечься от всех проблем? Попробуйте ответить, что нет.

В этот погожий майский день почти все столики были заняты. Люди отдыхали. По одному, по парам, а то и целыми семьями. Тут же, по тротуару, сновали прохожие, по проспекту мчались машины. Привычная картина.

Уткнувшись в газету, я не заметил, как за мой столик кто-то подсел. Чьё-то вежливое покашливание вернуло меня к реальности. Опустив газетную страницу, я встретился взглядом с моим попутчиком хохлом, который ещё тогда, в поезде, пытался накормить меня салом.

– Ну здравствуй, хлопчик, – приветливо улыбнулся он. – Значит, и тебя в городе задержали?

– Всех, – предположил я, – кто ехал в том поезде.

– Ну не скажи, – возразил он, – многих уже отпустили. Сняли показания – и адью.

Я пожал плечами.

– Им видней.

– Ты не против, хлопец, если я за твоим столиком пристроюсь?

– Место не куплено. Сиди, дед.

На голове его красовалась синяя бейсболка с аббревиатурой «NYC». Я криво усмехнулся. Мне захотелось его чем-то уколоть, да побольней.

– Что, дед, в НАТО собираешься вступать?

– Это ещё почему? – насторожился он.

Я кивнул на бейсболку.

– От кепки-то твоей душком американским отдаёт. «Нью-Йорк Сити» написано, сечёшь?

Он тут же снял её и швырнул на тротуар, под ноги прохожим.

– Я ответил на твой вопрос? – с вызовом сказал он и неожиданно рассмеялся.

Я опустил глаза. Мне стало стыдно. Действительно, и чего я к нему прицепился? Нормальный, в принципе, мужик, даром что хохол.

– А тебя, хлопец, уже вызывали? – спросил он как ни в чём не бывало.

Я кивнул.

– Вот и меня тоже. Тёмная, скажу я тебе, история. Ведь следов бандитов так и не нашли. А куда, спрашивается, здесь можно скрыться? Степь кругом на сотни километров.

Интересная мысль. Я внимательно посмотрел на старика. Он тем временем продолжал:

– Скрыться можно только в городе, здесь их и надо искать. Здесь, кстати, воинская часть стоит. Четыре БТРа – это не иголка в стогу сена.

– Три, – поправил его я.

– Четыре. Ещё один стоял на переезде, перегораживая путь составу.

– Это они вам сказали? – я кивнул в ту сторону, где находилась городская резиденция ФСБ.

– Конечно, они. Не бандиты же.

А старик, видать, не промах! Выудить у «фээсбэшников» информацию – для этого нужен особый талант.

– Что вам ещё удалось узнать?

– А тебе-то зачем?

– Вы сами завели этот разговор, я вас за язык не тянул.

– Ну хорошо. Парни из госбезопасности так и не смогли установить личность человека, которого бандиты увезли с собой. Железнодорожный билет был куплен на подставное лицо, которое реально проживает в Новочеркасске. Скорее всего, похищенный уже заранее знал, что его ищут, и потому подготовился к нападению. Но бандиты всё равно его нашли.