А он тем временем беседовал с Фордом, пытаясь у того выведать дорогу. Коляска быстро развалилась до конца, так как никто её ночью и не чинил, и пришлось тащить Форда на спине. Он как-то с сестрой смотрел фильм «Человек-швейцарский нож», а потому будто следовал сюжету фильма, пытаясь разговорить собеседника, и по чистой случайности уносил его ещё глубже в чащу леса…

Глэд нашла подходящую на роль трости-костыля палку и с ней поспешила к потеряшке. Они стали медленно идти в сторону города и вскоре наткнулись на небольшую группу, искавшую мальчишку. Люди эти были подготовлены ко всему и явно обладали щепетильным складом характера. Они оказали мальчику первую помощь, Глэдис отпоили тёплым чаем и одели по погоде, а в завершении всего отзвонились Гардену и сообщили, что нашли Глэдис с мальчишкой, договорились о точке сбора и стали вести жертв этого дня к ней.

Глэд была довольна, но крайне устала от всего произошедшего, от чего плелась и представляла молодого и красивого Форда. В сердце слегка щемило, но мальчик, который уже заснул у неё на руках, отказавшись от помощи остальных, не давал долго думать о чём-либо кроме него. Горячо прижимаясь к её груди, он будто слушал мелодию её сердца.

На площади в центре города все радовались воссоединению семьи, но тихо, про себя. Никто не хотел разбудить проказника громким возгласом. Глэд отдала дитё дяде, и счастливая пошла с Гарденом к себе в дом, продолжать спать. Гарден о чём-то с ней говорил по дороге и постоянно то ругал, то хвалил за её смелые, безрассудные и добрые поступки за это утро. Про Леона все забыли и тихо разошлись по домам, комнатам и кроватям, продолжив прерванный сон. А Леон тем временем:

– Ну же… Давай пресная вода… Выходи изо рта, как из кулера… Ты можешь, я знаю! Ну же! Чёрт. Друг мой… Видимо сегодня ночуем в лесу. Хотя, я ещё не пробовал тебя возбудить…

Не прошло и четырёх часов, как Глэд снова разбудили. На этот раз это был Гарден. Он говорил быстро и отрывисто, но общая суть складывалась так, что он не подумал выдать ни Глэд, ни Леону средства связи, а рация для связи с Фордом лежит на кухне, как ни в чём не бывало. Глэдис попросила выразиться понятнее, так как вообще всё прослушала, и услышала во второй раз четко и коротко, что её брат и Форд пропали. Глэдис очень хотелось послать Гардена, но тёплые чувства к Форду оказались выше эгоизма. И они вновь собрали группу, с которой уходили Леон и Форд, направившись все вместе в том же направлении. В этот раз волновались даже больше, так как речь шла о сохранности Форда, а, как следствие, и о сохранности города.

Леон уже спал тихим сапом прижимался к Форду. Он очень вымотался, бегая с ним по лесу. Однако сон нагнал его мгновенно. Во сне ему казалось, что ему не спится, в связи с чем он пытается продолжить общаться с Фордом, однако в этот раз он ему ответил…

– Не могу уснуть. Давай поговорим? – начал Леон.

– Давай.

– Не думал, что ты ответишь. Почему ты не помогал мне сегодня? Обидно немного.

– Прости, просто мне нужно время, чтобы привыкнуть ко всему этому. Мне кажется, я никому не нужен. Никто много лет не приезжал ко мне. Слишком долго я был один, но стоило мне умереть, заметь, немолодым, как появились вы.

– Да. Наш косяк. Но, поверь, мы даже что ты существуешь слыхом не слышали. Я бы хотел, чтобы всё было немного иначе, познакомиться с тобой на десятилетие раньше…

– Ты правда этого хотел бы? – Форд повернул голову к Леону и облокотился об руку, всматриваясь в его силуэт.

– Правда. Ты очень хороший, как мне кажется. Все о тебе очень хорошего мнения…

– Продажные суки.

– …Даже дети!

– Даже дети?

– Да! Помнишь, мы домой возвращались, и по пути…

– Да-да-да. И я вспомнил, как его зовут. Клайд. Он почти беспризорник, так как его отец – дальнобойщик. Возит из больших городов сюда продовольствие. Мальчик растёт собственником. Сначала меня невзлюбил, при жизни, теперь ненавидит тех, кто «не даёт мне спокойно умереть». Забавный он.

– Не сказал бы, что забавный… С лестницы мог бы вас и не сталкивать.

– Вряд ли это он сделал, скорее просто присвоил это действие себе, зная, что настоящий вандал не объявится.

– …И всё же он странный.

– Не страннее нас.

– …

– Принесёшь мне попить?

– А тебе надо?

– От разговора в горле пересохло.

На этой фразе Форда Леон продрал глаза и, сверившись с уже практически севшим телефоном, пошел, водрузив тело на спину, на поиски воды.

В это время Глэд и Гленн с парой человек осматривали окрестности, где пропал Леон. В этот раз все были отлично подготовлены: были взяты и средства связи, и многое другое на случай долгих поисков. Минут через пятьдесят была найдена коляска, от которой змеился какое-то время след, затем перешёл во вдавленные в землю следы, а далее исчезал из виду. Вся команда пошла по следу.

Найдя небольшой источник, Леон усадил тело к ближайшему дереву и принялся пить воду. Он пил воду так жадно, словно ожидая, что вода резко перестанет течь. Он чувствовал на своей спине холодный взгляд Форда, но не хотел сознаваться себе в том, что уже дал обещание. Однако совесть взяла своё, и он, набрав полный рот воды, вернулся к телу, открыл ему рот, закрыл глаза и отправил мощную струю воды ему в желудок. И тут же услышал «Ещё…». Он осмотрелся, но никого, кроме трупа поблизости не было. И нехотя, ему пришлось поить своего мёртвого предка таким способом.

После десятого «глотка» Леон услышал благодарность от покойника и несколько, слегка «излишних», комментариев…

– Спасибо тебе. Жажда отступила. Моя беспомощность делает меня похожим на птенца, которого вскармливает мать. Твои тёплые губы без неприязни слились с моими, но ты закрыл глаза. Видимо, ты не первый раз целуешь человека…

– Я не целовал вас… М-мне вы не противны, не более. Да, я целовался раньше, было бы странно, если бы нет. Но сейчас я не целовал вас, а просто поил.

– Знаю. Но просто это мне напомнило тот опрометчивый поцелуй, который мне подарила моя возлюбленная на прощание. Я сейчас холоден, как лёд, отчего тепло вызывает дивные воспоминания.

– Вот как… И что же произошло у вас? Почему она покинула город?

– Она не хотела, чтобы я покидал город, а сама искала ответы на вопросы, которые себе задаёт каждый хоть раз в жизни. Я не знал, что она беременна, и ждал её возвращения. Но вместо него получил два письма. Одно – от неё, а другое – от врачей. Из первого я узнал, что она переехала к брату в штат Иллинойс, где занималась личной жизнью и его двумя детьми. Коротко дописала, что ждёт сына. Помню, это меня напрягло от того, что я тут, а она там… И ничем я ей помочь, увы, не смогу. Однако во втором письме говорилось уже о том, что моя возлюбленная Виктория покинула мир. Роды проходили тяжело и не удалось спасти ни её, ни ребёнка.

Леон, перебирая в голове слова Форда, обнял его и начал немного успокаивать.

– Тише, тише… Я чувствую твою боль… Прости, что напомнил.

– Ничего, всякое бывает. Любые воспоминания важны. А твоё тепло… Боже, знал бы ты, как мне приятно чувствовать тепло!

Леон обнял мёртвое тело сильнее и почувствовал, как его живот буквально вибрирует. Он посмотрел в глазные впадины Форда и сказал, не закрывая глаз:

– Любовь сильнее любого яда, а самое жуткое в ней, что она бьёт в самое сердце и не отпускает тебя до тех пор, пока ты не упадёшь беспомощной тушкой на землю и не станешь добычей для червей, пожирающих твою плоть.

– Первая часть мне понравилась… Что-то мне не по себе.

Форд упал, и из его рта и носа потекла вода и полезли опарыши из кишок, которых нечаянно смыло. Внук приподнял и оттащил деда от места, где бултыхались личинки.

– Ты как? В норме? Тебя тошнило сейчас…

– Да, в порядке, спасибо. Ух… Кстати, тебе не кажется, что мне стоит носить очки?