Снова очутившись за пределами корабля, он повернул космический замок, который загерметизировал ее. Стены корабля теперь становились непрозрачными, и он больше не мог видеть, что происходит внутри.

Его бокс связи неистово бренчал дюжиной различных тонов, и тревожная, ворчливая речь лилась через него в комнату. Он выключил его, ослабил воротник, наполнил доверху стакан последним терифом и отключил настольный светильник. Теперь его внимание было обращено на стереопроектор.

Он лежал на диване во тьме своей камеры смерти, изучая с большим удовлетворением свою жену, сына и отца, когда они радостно махали ему из сияющей сферы стереопроектора.

Те земные наставники всё хорошо спланировали. Спасательный корабль не пострадал от приближающегося катаклизма, потому что на самом деле он был в другой временной плоскости, по крайней мере, пять лет в прошлом. Катастрофа просто выпустит его в свой первоначальный континуум, откуда он продолжит свой путь с драгоценным грузом в систему солнц Тарн.

Странный эффект, этот временной сдвиг. Он хотел бы теперь прочитать больше о теориях того древнего землянина, Эйнштейна, который утверждал, что одновременность была иллюзией, что «сейчас» здесь может быть совершенно отличном от «сейчас» в других пространственных областях. Его сыну, еще не родившемуся «здесь», было больше четырех лет «там» - на планете Тарн-Р-VII, где парень играл в садах своего деда.

И затем еще была тайна колец. Конечно, у старого графа не было другого кольца. Кольцо, которое граф послал вместе с катушками для стереопроектора, должно быть тем же самым, что Перат только что надел на палец своей невесты. Кольцо, отправленное с проектором, было просто его исходным кольцом, возвращенным в обратной петле временной шкалы. В его «сейчас» было только одно кольцо, которое он носил. У Эвелин «сейчас» было то же самое кольцо, но это было логично, ведь ее «сейчас» скоро будет на пять лет раньше его. Благодаря этой обратной петле времени кольцо могло существовать в двух экземплярах в течение шести недель. Но очень скоро, в своем «сейчас», оно будет уничтожено навсегда.

Он нажал кнопку повтора на проекторе и запустил запись снова. У мальчика была привлекательная усмешка, очень похожая на его собственную улыбку (он будет потворствовать своему финальному тщеславию), но без шрама. Он надеялся, что никогда не будет другой войны, чтобы изуродовать или уничтожить его сына. Это было делом следующего поколения.

Когда он закрутил в стакане свой териф, улыбнулся и подумал о записке, которую он оставил на столике пилота: — «Назовите его в честь вашего отца – Гордон».

* * *

«... не удалось найти ни одного выжившего, или, если это имеет значение, ни одного следа от обоих кораблей, за исключением сверхновой звезды, которая появилась за четверть метрона около тридцати лет назад на дальнем краю протонной бури. Поэтому мы, Члены комиссии по Перемирию, единодушно призываем к тому, чтобы дальнейшие боевые действия любой из сторон не имели продолжения...»

«Перемирие Скифы - Земля, История и Предварительные Положения (выдержки)»:

Гордон Тарн, главный редактор и главный Скифский Делегат .

Конец