Жизнерадостный голос радиоведущего из старенькой магнитолы предупреждал, что жара продержится как минимум ещё неделю, и советовал не оставлять домашних животных в закрытых автомобилях, а чтобы освежиться в этот душный понедельник, диджей предложил послушать американских панк-рокеров, у которых «пламя внутри, и снег за окном».

Под нервную скрипку высокий голос солиста пропел, что нужно прогнать свою нежность прочь, и настал декабрь. Да, декабрь сейчас бы точно не помешал, или хотя бы маленькая тучка, которая спрячет этот солнечный диск на пару часов.

Тёплый ветерок, ворвавшийся сквозь настежь открытое окно, разметал каштановые с выгоревшими прядями волосы, едва достававшие длиной до плеч. Гермиона Грейнджер расчесала их рукой, стуча пальцами по рулю под ритм песни и качая головой. Рокеры пели о любви, что была в самой крови, холодная как зима, и девушка крутанула регулятор, чтобы сделать погромче. Может, этот высокий голос и тяжёлые гитары действительно её охлаждали.

Она ещё издалека увидела, что не успеет проскочить на мигающий зелёный и притормозила на единственном в этом районе регулируемом перекрёстке. В машине сразу стало в несколько раз жарче, как только поток воздуха перестал гулять по салону сквозь открытые окна. Воистину, адское пекло. Гермиона качала головой и на втором припеве уже во всю подпевала американцам, судорожно вспоминая название группы, чтобы позже приобрести весь альбом. Она смотрела куда-то на противоположную полосу, не следя за светофором, но, когда её взгляд медленно прополз по почти стёртой зебре, рот захлопнулся, а куплет так и остался без бэк-сопровождения. Она нахмурилась и вытянула шею, будто пыталась получше разглядеть человека, неторопливо переходящего через дорогу, но зрение её не подводило, и даже не было места галлюцинациям. Тёмно-медная кожа, чёрные волосы, аккуратно уложенные, и лёгкая вальяжность в походке выдали своего обладателя, бывшего слизеринца — Блейза Забини. В лёгкой рубашке и светлых джинсах он перешёл через дорогу и скрылся в самом обычном на первый взгляд продуктовом магазинчике с непримечательной вывеской.

Настойчивый сигнал где-то позади выдрал Гермиону из раздумий и, переключив передачу, она резко газанула, стыдливо улыбаясь в зеркало заднего вида. «Форд» объехал здание и встал на маленькую парковку позади этого самого магазинчика. Девушка закрыла окна, пощёлкала регуляторами и кнопками, заглушила мотор и вышла на улицу, зачёсывая волосы назад рукой. Они были слишком коротки, чтобы лежать на плечах, всегда выбивались, если заправлять их за уши, и она просто перекинула пряди на одну сторону, открывая шею и два серебряных колечка в хряще правого уха, сидящих близко друг к другу.

Вообще-то она тоже собиралась именно сюда. «Гнилое яблоко» — единственный волшебный магазин в этой части города и очень удачно располагался в тихом районе недалеко от её дома. Она редко встречала здесь знакомых и уж тем более каких-либо знакомых по Хогвартсу.

Гермиона поправила маленькую сумочку на плече, скептично осмотрела себя в отражении автомобильных окон и вышла с парковки.

Колокольчик над стеклянной дверью нервно оповестил о посетительнице. Толстый продавец с лысеющей головой сразу узнал её и мерзковато улыбнулся. Он неуклюже слез со своего стула за прилавком и вышел из-за стойки, переваливаясь с ноги на ногу.

— Леди желает свежего сыра? — прокряхтел он и снова улыбнулся, обнажая серые маленькие зубы.

— Нет, пачку «Мальборо», пожалуйста.

Толстяк опустил голову, и на его шее проступили два подбородка. Он повернулся к полке и подцепил пальцами красно-белую пачку сигарет, протягивая её покупательнице. Гермиона дотронулась до упаковки и в тот же момент оказалась в совершенно другом месте. Скудный свет от свечей, типичная старомодная обстановка застрявшего где-то в восемнадцатом веке волшебного мира, и запах старья и пыли вернули её в мир, от которого она так упорно убегала уже несколько лет.

Старик Коркон этот добродушный, но мерзковатый сквиб насмотрелся всяких шпионских сериалов и фильмов и придумал самый дурацкий способ попасть в его «Гнилое яблоко» с помощью мини-портала в виде пачки сигарет. Он срабатывал только когда к нему прикасался волшебник и переносил оного в огромную лавку с сувенирами, подарками и предметами первой необходимости для магов.

Гермиона искала подарок для своего лучшего друга на двадцатишестилетие. Она и так откладывала поход в магазин всю неделю, дотянув до дня именин, и с пустыми руками уходить не собиралась. Конечно, Гарри ужасно нравились и вещи из магловского мира, но она уже пять лет подряд дарит ему то мелкую технику, то музыкальные диски, то билеты на концерты британских рокеров. Как самый известный маг своего века, он должен был получить хоть раз в жизни волшебный подарок от лучшей подруги, целиком и полностью слившейся с миром обычных людей.

Стеллажи и полки «Яблока» всегда сверху до низу были набиты оберегами, амулетами, талисманами, справочниками и даже путеводителями по волшебным местам, но Гермиона искала нечто особенное, полезное и памятное. Она взглянула на волшебные перчатки из кожи дракона, которые всегда оказывались в кармане пальто, даже если хозяин их терял или каким-либо образом портил. Они обладали повышенной прочностью, нежели те, что производили для игроков в квиддич, были устойчивы к любому виду огня и магии и стоили совсем недёшево, но Гермиона взяла их на заметку и двинулась дальше вдоль пыльных витрин и стеллажей. Ей попался на глаза домик для кошек в виде огромного снитча, трепещущие крылышки которого обещали занимать шкодливого питомца на весь день, и она хихикнула. В этом же отделе красовалась полка для мётел с подставками и подсветкой для коллекционеров и игроков, но девушка быстро отбросила эту идею. После того, как Джинни родила Джеймса, она бросила спорт, а Гарри после окончания Хогвартса даже продолжать не стал, и вряд ли они захотят устроить из своего дома музей спортивных атрибутов и трофеев, особенно с маленьким ребёнком.

Украшения и вычурные домашние статуи Гермиона прошла, не удостоив их и взглядом, поистине, какому идиоту придёт в голову ставить в своём доме мраморного Диониса, поглощающего виноград? Она прошла ещё несколько скудных по своему содержанию полок, пока не наткнулась на табличку возле небольшой стеклянной витрины под названием «Волшебный потолок».

— Грейнджер? — удивлённая интонация прямо за спиной заставила девушку вздрогнуть от неожиданности и приложить руки к груди. Она с некоторой опаской развернулась, хотя прекрасно знала, кто её позвал.

— Блейз, — выдохнула Гермиона и постаралась улыбнуться дружелюбно.

Пока мысли занимал подарок для Гарри, она и забыла, что вошла в магазин практически вслед за Забини, которого заприметила ещё на переходе.

Парень широко улыбнулся и стиснул её в крепких объятиях, похлопывая по спине.

Эй, полегче.

— Сколько лет я тебя не видел, Грейнджер, а ты всё такая же! Ничуточку не изменилась.

Стоп. Это точно тот самый староста с факультета Слизерин, надменный и с неизменным набором отвратительных шуток? И когда это они стали обниматься при встрече? Что-то здесь не складывалось.

Забини прямо сиял. Никогда ещё ей не приходилось видеть его столь счастливым. Ну, не могла же она сама стать поводом для такой сумасшедшей радости. Его глаза горели, белозубая улыбка контрастировала с тёмной кожей, простая одежда придавала молодому аристократу более чем дружелюбный вид.

— Ты тоже, Блейз, — робкий ответ и очередная попытка заправить за ухо непослушную прядку волос.

Гермиона сама испугалась, но похоже, что она была действительно рада видеть бывшего коллегу по школьному стростату. Никаких старых обид или неприятных воспоминаний, обжигающих грудь, ни малейшего желания нахамить и поругаться.

— Какими судьбами ты в «Яблоке»? Мрачное местечко, на мой взгляд, для будничного шоппинга, — Забини ещё раз улыбнулся, разглядывая витрину с жутковатыми масками.

— Ищу подарок на день рождения, — тихо отвечала Грейнджер, отмечая про себя, что Блейз похорошел и возмужал за эти годы. Он перестал быть заносчивым подростком с завышенными требованиями ко всем окружающим, и эта простота и душевность невероятно ему шли. Идеально подходили жгучему темпераменту и своеобразному чувству юмора.