Младший Каулитц кусает губы и рыдает в голос, Билл почему-то не может по-другому. А, возможно, он знал, что все, что он творил, приведет к этому, но он был под кайфом и отгонял от себя эти мысли, но Гордон продолжает говорить:

-Знаешь, Билл, то, что ты сделал, было по-детски глупым, ведь ты просто сбежал.

Гордон сидит у кровати Билла и знает, что добивает сына, знает, что показывает Биллу его вину. Гордон прекрасно понимает, что винит сына, но сейчас в его голове только мысль о том, что старший может умереть, Гордон не может себя контролировать.

-Знаешь, Билл, ты только очнулся, и я сейчас говорю тебе такие страшные вещи, я обвиняю тебя в том, что Том при смерти из-за тебя. – Гордон держит Билла за руку, младший Каулитц кусает губы от боли из-за отхода от наркоты и из-за физической боли о том, что он только что услышал. – Почему ты ушел, Билл, почему?

Гордон кладет голову на руку Билла, почти скулит:

-Билл, я пережил хорею вашей матери, я смог. Билл, объясни мне, почему ты ушел?

-Пап, прости… - Билл закрывает глаза и пытается абстрагироваться от боли. – Скажи мне, где Том, что с ним. Пап, пожалуйста.

Гордон встает и отходит к двери палаты Билла.

-Только тогда, когда тебя отчистят от наркотиков, сын, только тогда я все расскажу тебе.

Гордон выходит из палаты Билла, садится на стул в коридоре. Знает, что если закричит от боли, то не сможет остановиться. Точно так же, как Том.

Гордон пытается отогнать мысли о Симоне, но все, о чем он думает – это ее вспышки ярости, ее попытки суицида, ее скандалы.

Гордон сжимает зубы, до боли, до слез, до крика.

Билл жив, Билл будет жив.

Но Том?

***

Том улыбается, когда думает о Билле. Все, что старший помнит – это обжигающая боль.

Том вмят в цементный забор. Вольво, который врезался в него – почти целый. Парень, сидевший за рулем, вызывает 911. Старший пытается дышать, потому что знает, что Билл ждет его, но все, что он может – это сделать один вдох.

Том захлебывается в собственной крови. Мужчина, сидевший за рулем Вольво, пытается делать искусственное дыхание, но ломает ему ребра еще сильнее. И это единственное, что Том помнит.

911 доставляют его на Фрейштрассе. Парень роется в бумажнике Тома и звонит Гордону и Андре.

-Я… я виноват, но, Том Каулитц, вы знаете его?

Андре оседает на пол и кивает, только после понимает, что собеседник не видит его.

-Да, да, я знаю его.

-Он попал в аварию, это моя вина, но он в клинике на Фрейштрассе, я должен был вам это сказать.

Андре кидает трубку и кидает телефон в стену.

-СУКА!

Знаете, что будет дальше?

Надежда или смерть?

========== Chapter thirty ==========

Комментарий к Chapter thirty

Look how far we’ve come my baby.

Shania Twain - You’re Still The One

Марго забирает Гордона домой, через силу, скандал и слезы. Отца не пускают к старшему, который по всем медицинским показателям умер еще на операционном столе. Том в коме, его легкие дышат искусственно. Гордон кричит на жену, умоляя пустить ее к сыну, но медперсонал тащит его от палаты за руки.

-Я не хочу, чтобы… - Гордон задыхается, опускается на колени, - Марго, если он… Я не хочу оставлять его одного.

Женщина кусает губы, сжимает кулаки, поднимает голову вверх.

-Ты не спал черт знает, сколько дней, Гордон, пожалуйста, поехали домой.

Старший Каулитц вряд ли выживет, Марго это знает. Старший Каулитц, если очнется, будет очень долго выкарабкиваться, а Билл смотреть на это не сможет. Все повторится по второму кругу, Марго ловит себя на мысли, что хочет, чтобы все закончилось быстро.

-Давай ты поспишь одну ночь дома и вернешься сюда, дорогой, я обещаю, что за ночь ничего не случится. Пожалуйста, Гордон, тебе нужно домой.

Отец прислоняется к больничной стене, закрывает глаза.

-Что я наделал, господи, Марго, что я наделал. Это полностью моя вина, только моя, ведь я знал, что они не справятся, я знал, что Билл не выдержит, я знал и ничего не сделал, господи, как же я виноват, я так виноват.

Гордон скулит, Гордон проклинает себя, Гордон рыдает в голос. Марго садится перед ним на колени, стирает слезы с его лица, Марго заставляет его посмотреть на нее.

-Это не твоя вина, это вообще не чья-либо вина, Гордон, это произошло, просто потому, что природа так распорядилась. Перестань винить себя в том, к чему не имеешь никакого отношения.

-Я должен был настоять, я должен был оставить его в клинике.

-Он очнется, Гордон, он выкарабкается, я обещаю. Прошу тебя, пожалуйста, поехали домой.

Мужчина резко вдыхает, также резко поднимается.

-Я не прощу себя, если он уйдет один. Я не смогу, Марго, я должен остаться.

-Твой сын в коме, и я понятия не имею, когда он очнется. Это может произойти завтра, может, через неделю, возможно, - Марго сглатывает, закрывает глаза. - возможно никогда, Гордон.

-Не смей. - Каулитц поднимает руку, заставляет жену замолчать. - Не смей. Сейчас я зайду к Биллу, поговорю с ним. После мы поедем домой, но я вернусь сюда завтра же и больше не уеду, пока Том не очнется. Марго, я должен быть здесь, с ними. И Билл будет нуждаться во мне.

-Он на детоксикации, ему очень больно. Он вряд ли сможет понять, о чем ты говоришь.

-Он сотворил это с собой сам, это только его вина. Я заставлю его понять, что он сделал. Что он сделал с собой, и что он сделал с братом.

Марго не успевает схватить мужа за руку, когда он бежит к палате Билла. Младший Каулитц резко открывает глаза, когда слышит хлопок двери. Билл старается сесть на кровати, но перед глазами бордовая пелена боли и слез.

-Здравствуй, сын.

Билл собирает последние силы и открывает глаза. Видит отца, глаза которого красные, его кулаки сжаты, он медленно, слишком медленно подходит к кровати сына.

-Пап…

Билл хочет извиниться, Билл хочет валяться в ногах, вымаливая прощение. Билл готов на что угодно, лишь бы Гордон сказал ему, что все хорошо.

-Билл, ты слышишь меня? Ты понимаешь меня?

Младший кивает, боль от ломки стоит фоном в ушах, но он все слышит.

-Я здесь, чтобы рассказать тебе, что ты натворил, сукин ты сын.

Гордона трясет, он садится на стул рядом с кроватью Билла, смотрит в потолок и сквозь зубы проговаривает:

-Том в коме. Твой брат, он в коме, Билл. Он не дышит сам, потому что его легкие разодраны его же костями в куски. Он попал в аварию, когда узнал, что ты здесь. Он потерял много крови, его легкие просто утонули в ней. Врачи сделали все, что могли, сейчас его жизнь зависит только от него.

Билл кусает губы в кровь, Гордон видит, как красная, вязкая жидкость стекает по его подбородку, но Билл даже не замечает этого.

-Как ты посмел, ты же знал, что он не сможет без тебя. Как ты посмел, ты, блять, ты же просто сбежал. Я буду ненавидеть тебя за это всю жизнь, младший, я буду винить тебя, если твой брат… если он не очнется больше. Ты будешь жить с этим, потому что я не дам тебе уйти за ним. Ты, сука, ты будешь жить, зная, что ты убил своего брата.

Гордон кричит, Билл зажмуривается, Билл физически нуждается в том, чтобы его ударили. Марго врывается в палату, хватает мужа за руку.

-Я не прощу тебе этого никогда, ты слышишь меня?! Никогда, Билл!

Женщина вытаскивает Гордона из палаты, а Билл падает на кровать, содрогаясь от рыданий. Он хочет только одного - чтобы боль прекратилась.

Билл рыдает так сильно, что его мозгу не хватает воздуха. Он теряет сознание, на несколько секунд выпадая из жизни, возможно, именно они его спасают. Билл снова приходит в себя и рыдает еще сильнее, он не знает, сколько раз это повторяется, он снова теряет создание, приходит в себя и снова рыдает.

Боль где-то в груди такая сильная, что еще немного, и он начнет рвать кожу, чтобы разогнуть ребра и вытащить из груди что-то, что сжигает изнутри. Билл впивается ногтями в ладони так сильно, что пачкает кровью простынь. Билл видит перед собой Тома, когда приходит в себя очередной раз. Билл кричит, что любит его, Билл просит прощения и падает на колени.