-Где он?

-Том, сядь.

Каулитц даже не сопротивляется больше. Берет сигарету и зажигалку. Когда правая рука дергается и сигарета падает на пол, Андре на секунды перестает дышать, Том же спокойно поднимает ее.

-Будешь? – Том протягивает Андре пачку, но тот отрицательно мотает головой. – Как знаешь. Где он?

-Я нашел его. У наших общих знакомых.

-Где он и что с ним?

Том вдыхает полные легкие дыма.

Том ждет.

Андреас понимает, что не забудет два последних дня никогда. Когда он нашел Билла в квартире Мартина, когда он увидел, что с ним. Перед глазами все еще картинка младшего Каулитца, сидящего на полу, все еще со шприцом в руке. Билл, кажется, даже не вспомнил Андре, хотя, сейчас он не помнит, как его зовут. Младший просто улыбнулся, когда увидел его, тихо сказал: «Присоединяйся», едва открыв глаза. Когда Андре одевал его, подступала тошнота, при виде испорченных синих вен.

-Он в экстренной терапии. Том, он почти месяц провел с людьми, которых людьми уже и назвать нельзя. У него все вены на руках в синяках. Том, я не хочу и не могу тебе говорить этого. Но если он спал с кем-то или кололся одной иглой, то это конец.

Старший Каулитц смотрит в пол и молча докуривает сигарету.

-Где он?

-Я не скажу тебе этого, пока ты не придешь в себя и не протрезвеешь.

Том истерично смеется, встает с пола и подходит к Андре.

-Я не смог найти его, я не видел его почти месяц. А ты сделал это за пару часов. Ты, Андре, почему ты. – Том смотрит Андре в глаза, тот отводит взгляд.

-Я знал, с кем он был и у кого покупал наркоту еще до того, как узнал диагноз.

Том сжимает кулаки, прикусывает губы.

-Почему не сказал мне ничего?

Андре чувствует вину, знает, что останови он Билла раньше, расскажи он старшему раньше о том, чем занимается и что употребляет Билл – сейчас младший бы, возможно, не лежал в экстренной терапии.

-Я не хотел. Любить его – тяжело, особенно тебе. Я старался делать для него все, чтобы он был доволен. Не счастлив, просто доволен. Счастливым его делал ты. Я не заметил, как он стал улыбаться только после того, как принял героин или кокаин. Я виню себя в том, что позволил ему это делать. Что я видел, как он это делает. Это моя вина, Том, только моя. – Андре закрывает лицо рукой, глубоко дышит и старается успокоиться, потому что перед ним стоит сломанный старший Каулитц, который нуждается в помощи точно так же, как и Билл. – Прости меня, Том, прошу, прости.

Старший Каулитц смотрит в глаза Андре и видит там только жалость, смешанную с отчаяньем.

-Если хочешь помочь мне, скажи, где он. Прошу тебя, Андре, скажи мне, где он. – Том хватает Андреаса за руку, почти вплотную подходит к нему. – Скажи мне, в какой он больнице. Я доеду до него, я увижу его, я буду с ним.

Старший буквально скулит, умоляя Андре сказать, где Билл. Андреас прекрасно понимает, что нельзя отпускать Каулитца одного: в нем бутылка виски, он не спал несколько дней.

-Том, прошу тебя…

Том падает перед Андре на колени.

Том опускает голову и едва слышно умоляет:

-Пожалуйста.

Андреас хватает его за руки и поднимает на ноги. Все тело трясет, словно в квартире -25 по Цельсию.

Андреас не выдерживает.

-Клиника на Фрейштрассе. Мой отец работает там, Билл в его руках.

Андреас стоит неподвижно, сжав кулаки и зубы. Не может пошевелиться, даже дышит с трудом. Каулитц в одно мгновение поднимается, оглядывается в поисках ключей от квартиры и машины, судорожно ищет их на всех столах и полках. Находит связку и куртке, висящей на вешалке. Андреас хватает его за руку, перед тем, как старший успевает открыть дверь квартиры.

-Я прошу тебя, будь осторожен.

Том вырывает запястье из рук Андреаса и бегом спускается по лестнице. Едва оказавшись на улице, Том вдыхает полные легкие воздуха.

Том снова живет.

Каулитц с трудом, но вспоминает, где припаркована машина. Тома шатает, он с трудом открывает машину и также с трудом садится за руль. Старший понимает, что слишком пьян, чтобы быть за рулем, но кого это волнует, правда?

Том знает, что сейчас все будет хорошо. Двадцать минут, и он увидит Билла, он коснется его, он почувствует его. Больше ничего и не важно.

У тебя есть вера, не сомневайся в ней.

Том выезжает на Фрейштрассе, знает, что буквально два поворота, перекресток, и он будет у клиники. Том улыбается искренне, когда понимает, что еще пять минут, и Билл снова окажется в его руках.

Ты воскреснешь снова.

Том поворачивается слишком поздно.

Старший Каулитц успевает понять лишь то, что Билл может всю жизнь чувствовать себя виноватым.

Том ударяет по тормозам что есть силы, Каулитц пытается остановить машину.

Ты простишь меня, ты воскреснешь без меня.

Я знаю, что должен жить и быть с тобой, не сомневайся в том, что я буду с тобой всегда.

Том жалеет только о том, что не увидит Билла.

Они существуют вне времени, их никто не остановит.

Том разбивает голову о лобовое стекло, когда на перекрестке в него врезается Вольво.

Том чувствует дикую боль, все, что мелькает в его голове – это шестнадцатилетний Билл: счастливый, живой. Он рядом. Сейчас он рядом.

Том слышит, как ломаются ребра в грудине, как металл машины со скрежетом сжимается.

Все, о чем Том успевает подумать – это снова то, что он так и не увидит Билла, что не возьмет его за руку, не обнимет.

Машина Каулитца вмята в бетонный забор, тело Тома откинуто на сиденье.

Вдох – Том кашляет и улыбается.

Выдох – Том вспоминает все, что пережил.

Я буду с тобой всегда, даже если что-то случится со мной. Ты – эпицентр, ты – все, что у меня есть.

Том закрывает глаза и проваливается в тягучую бездну боли.

Физической боли, такой, что жить с ней невозможно.

Ребра врезаются в легкие, кровь подступает к гортани, но сил, чтобы ее выхаркать – нет.

Том задыхается и все, о чем он думает, как вы думаете?

Правильно.

Билл.

========== Chapter twenty nine ==========

LP - Muddy Waters

Младший Каулитц пытается осознать, что происходит. Трубки в гортани и руках.

Я прошу тебя о прощении, я прошу тебя о любви, силе, чувствах. Пожалуйста, Билл, спаси меня. Знаешь, ведь я спасу тебя, даже будучи слепым, я приду к тебе, будучи худшим человеком во вселенной.Я спасу тебя, будучи мертвым. Ты знаешь это, заяц, я сделаю для тебя все. А ты, пожалуйста, держи меня, пожалуйста, держи меня, умоляю, спаси, держи рядом с собой, Билл, думай обо мне, чувствуй меня, умоляю, солнце, люби меня, даже когда я мертв, люби, пожалуйста, Билл, люби, и я вернусь.

Младший Каулитц просыпается и чувствует, что не может дышать. Гордон хватает его за руку.

-Билл, все хорошо, ты со мной, все под контролем.

Билл глубоко и рвано вдыхает, вытаскивает своими руками трубку от трахеотомии. Отец хватает его за руку, кричит и зовет медсестру. Девушка в белом халате пытается схватить Билла за руку и остановить его, но младший садится на кровати и кричит:

-ТОМ!

Гордон хватает Билла за руку, младший смотрит на него настолько сумасшедшими глазами, что отцу становится не по себе. Билл не может толком дышать, руки дергаются, и Билл резко падает на больничную подушку.

-Господи, Билл, все хорошо, отдохни, пожалуйста.

Гордон держит младшего за руку и молится о том, чтобы Билл больше не спрашивал о Томе.

Младший, спустя пару секунд, поднимается на больничной кровати, весь белый, словно простыня, трясется, будто живет с хореей уже двадцать лет, и спрашивает у Гордона:

-Пап, почему я здесь? Где Том? Почему ты здесь, почему не Том? Я хочу видеть его, моего брата, я хочу видеть Тома.

Гордон закрывает глаза и глубоко вдыхает. Знает, что сейчас скажет лишнее, но не может контролировать себя, когда один из его сыновей в реанимации и неизвестно, выживет ли он, а другой отходит от наркотиков.

-Том в реанимации. Он мертв, если не случится чудо. Я виню в этом тебя, Билл, если твой брат умрет, то в его смерти будешь виноват ты. – Гордон закрывает лицо рукой, глубоко вдыхает. – Он ехал к тебе, он хотел увидеть тебя. А ты был неизвестно где, и неизвестно что делал. Я очень люблю тебя, Билл, но что ты сделал с собой, господи, Билл, что ты сделал с собой. Вы мои сыновья, я безумно люблю вас, но сейчас ты жив, а Том лежит в реанимации с поломанными ребрами, внутренним кровотечением и ничтожными шансами на жизнь.