— Я думаю, будет разумнее вернуться домой.

— Хорошо. — Он откинулся на спинку стула. — Я вернусь к обеду.

— Не думаю, что тебе стоит ходить по городу одному. Он ухмыльнулся.

— Я рад, что ты передумала. Я всегда очень рад твоему обществу.

— Ох, ты самый несносный…

— Потише, пожалуйста, — прошептал он, бросив на нее неодобрительный взгляд, который очень напоминал мистера Биксби, если не считать озорных искорок в его синих глазах.

Лаура постучала пальцами по столу, про себя перебирая варианты и поняв, что он оставляет ей только одну возможность.

— Я позвоню тете Софи и скажу, что мы не вернемся к ленчу.

Паровозное депо, находившееся за вокзалом, выглядело гигантской рукотворной пещерой с железными балками, поддерживающими сводчатую кровлю, и железными столбами, спускающимися от крыши к земле. Холодный ветер прилетал из дальнего конца паровозного логова, раздувая штанины на ногах Коннора, когда он шел вдоль высокой железной изгороди, за которой скрывался огромный железный зверь.

— Насмотрелся на поезд? Я думаю, пора идти. — Лаура оглянулась через плечо, на широкий наклонный пандус, ведущий к главному зданию вокзала. — Пока нас никто здесь не увидел.

— Что плохого в том, что мы здесь стоим? Лаура прикусила губу.

— По расписанию поезд отходит только через два часа.

— И ваши правила запрещают стоять и любоваться им?

Лаура уперлась руками в бедра и пронзила его одним из твоих ледяных взглядов, которыми так гордилась.

— Никто в Бостоне не станет стоять на платформе и глазеть на поезд. Он усмехнулся.

— Я стану.

Она с шипением выпустила воздух меж зубов.

— Да, конечно.

Как объяснить ей, что заставляет его пожирать глазами этот механизм? Паровая машина принесла с собой индустриальную революцию, навсегда изменила лицо того мира, который знал Коннор, превратив его в нечто новое, что он должен был исследовать.

— Посмотри на поезд, Лаура! Он великолепен. — Коннор положил руку на холодные железные ворота в надежде отворить их. Но ворота были заперты.

Лаура нахмурилась, глядя сквозь решетку.

— Tы должен понимать, что поезда — обычное явление. Больше никто не смотрит на поезд с изумлением.

Поезд стоял на железных рельсах, как отдыхающее чудовище. Другие пути, которые вели от деревянной платформы к противоположному концу огромной железной пещеры, были пусты, стальные звери спаслись отсюда бегством.

— Какая жалость, что люди больше не видят в этом изобретении чуда!

— Почему?

— Когда мы перестаем видеть чудо в чем-нибудь, столь же великолепном, как это механическое совершенство, мы перестаем замечать чудеса вокруг себя.

— Чушь! — Лаура отвернулась от него и взглянула на поезд, нахмурив брови. — Взрослые люди не должны смотреть на обыкновенные предметы и видеть в них чудеса.

— И все же вокруг нас каждый день творятся чудеса.

Лаура взглянула на него, подняв тонкие брови.

— Да, я видела одно чудо, без которого вполне могла бы обойтись.

— Если ты не хочешь, чтобы я был здесь, зачем же звала меня? — Коннор провел рукой над решеткой, ощупывая затвор.

Лаура выпрямилась, вздернув подбородок.

— Я не звала тебя!

— Но меня призывал именно твой голос.

— Такого не может быть! — Лаура отступила назад, как будто правда вырастала между ними перекрученным терновником и она боялась запутаться в нем. — Тебя вызвала тетя Софи.

— Ты уверена?

— Конечно! — Лаура схватилась за один из железных прутьев изгороди, и черная перчатка туго натянулась на ее руке. — Я не могла бы вызвать тебя.

— Потому что это означало бы, что ты хочешь моего присутствия?

— Естественно.

— И именно это тебя пугает? Или же вероятность того, что ты обладаешь магическими способностями?

— Глупо даже думать о такой возможности. — Она понизила голос до шепота, как будто боялась, что ее услышит кто-нибудь на далеком вокзале. — Разумеется, у меня нет никаких магических способностей.

Коннор вздохнул, поняв, что ему не скоро удастся поведать ей правду о себе.

— А теперь, пожалуйста, пойдем.

— Сейчас. — Он открыл ворота. Заскрежетало железо.

—Странно… — Лаура смотрела на ворота так, как будто они внезапно заговорили. — Они должны быть заперты.

— Может быть, сторожа узнали о моем приходе?

— Поверь мне, Коннор, никто не имеет понятия о том, что ты в Бостоне.

— Да, но мне здесь очень нравится. — И он прошел в ворота и ступил на широкую деревянную платформу.

— Тебе туда нельзя! Я уверена, что пассажирам вход на платформу без сопровождения служащего вокзала запрещен.

— Я нигде не видел запрета. — И Коннор направился к поезду, зачарованный огромным механизмом.

— Коннор, вернись немедленно! Он обернулся. Лицо Лауры пылало от ярости.

— Говорил ли тебе кто-нибудь, что из тебя выйдет хороший генерал? Она нахмурилась.

— Почему?

— Ты любишь приказывать. — Он повернулся и зашагал по платформе к локомотиву.

— Коннор! — крикнула Лаура. — Этого нельзя делать! У тебя будут неприятности.

Он оглянулся через плечо туда, где она стояла за воротами, как будто ей по-прежнему преграждала проход запертая решетка. Лаура смотрела ему вслед — генерал, разъяренный непослушанием подчиненного.

— Я на минутку!

— Упрямый варвар!

Он улыбнулся ее гневу, догадываясь, какие цепи сковывают ее. Когда-нибудь он разорвет эти цепи.

Проходя мимо пассажирских вагонов, он заглядывал в их окна. В первых двух вагонах вдоль центрального прохода стояли деревянные скамьи, но в остальных вагонах все было совсем по-другому. Красный бархат покрывал узкие диваны, стоявшие рядами по обе стороны узкого прохода, в других стояли лицом друг к другу плетеные кресла, а в последнем вагоне он увидел обеденные столы и стулья. Очевидно, эти вагоны предназначались для представителей разных сословий.

Он остановился около огромного локомотива и прижал ладонь к холодному черному железу— коже этого рукотворного тяглового животного. В его теле отдавалась мощь машины, примитивной, но сильной. Он читал о железнодорожных катастрофах, о животных, убитых паровозами, о людях, погибших при крушении. Вот она какая, современная магия.

— Эй, вам нельзя здесь находиться, сэр! Коннор оглянулся через плечо. От ворот к нему бежал высокий, крепкий человек, одетый в темно-синие брюки и темно-синюю шинель с блестящими медными пуговицами. Коннор бросил взгляд мимо служащего на Лауру, крепко вцепившуюся в железные прутья ворот. Выражение ее лица говорило, что все ее страхи оправдались.

Служитель остановился около Коннора, задыхаясь, как упряжная лошадь, которую заставили бежать в дерби.

— Сэр… я должен… попросить вас… вернуться, на вокзал.

— Возможно, вы простите мне мое любопытство, — улыбнулся Коннор. — Я никогда раньше не видел поезда.

Человек насупился, оглядывая Коннора с подозрением.

— Никогда не видели поезда?

— Никогда.

— Однако, к сожалению, вы не имеете права находиться на платформе без билета. И даже с билетом — только перед отправлением поезда. — Он указал на здание вокзала: — Если вы будете так добры…

Коннор смотрел прямо в темные глаза служителя, посылая ему в мозг простые слова:

«Не хотите ли осмотреть поподробнее, сэр?»

Служитель колебался, в его глазах появилось удивление.

— Не хотите ли осмотреть поподробнее, сэр? — пробормотал он.

— Да, с удовольствием. Спасибо. Лаура вздохнула полную грудь морозного воздуха, когда они покинули станцию.

— Не понимаю… — Она шла рядом с Коннором, удаляясь от внушительного каменного сооружения, и под ее ногами скрипел снег. — Почему тот человек устроил тебе экскурсию по поезду?

— Я сказал ему, что никогда раньше не видел поезда.

— И только? — Лаура смотрела на Коннора, все еще не веря своим глазам. Похоже было на то, что он управлял волей служителя. — Значит, ты просто сказал ему, что никогда раньше не видел поезда, и он решил показать его тебе?