— А ты поверишь мне, если я скажу, что никогда не ходил в набеги, что никогда не грабил и не насиловал?

Лаура бросила взгляд на его меч.

— Мужчина всегда должен быть готов защититься от врагов.

— Только не в нашем столетии. Сейчас люди цивилизованные.

— Я рад, что вам не нужно оружие. В наше время даже миролюбивый человек должен был носить меч, чтобы защищать свою страну.

Лаура недоверчиво взглянула на него, прищурив глаза.

— Твоя страна — Ирландия?

— Моя страна— остров Эрин. Сейчас он зовется Ирландией. Но я очень много путешествовал. Мой народ всегда занимался торговлей, доставляя товары в далекие земли.

— И ты говоришь, что викинги были простыми купцами, возившими на кораблях товары — почти так же, как мой отец?

Коннор улыбнулся.

— У нас много общего.

Лаура покачала головой, словно не могла себе позволить верить ему и должна была сохранить хоть какую-то веру в логику.

— Этого не может быть!

Он хотел обнять ее, рассеять ее страхи, убедить ее, что все происходит так, как должно происходить. Он гладил ладонью ее руку, чувствуя, что она не позволит ему ничего большего.

— Не надо ничего бояться, моя Эдайна.

— Почему ты так зовешь меня?

— Потому что ты — моя Эдайна. — Он продолжал гладить ее руку, узнавая на ощупь изгиб ее локтя, изящное предплечье, хрупкое запястье. — Моя Эдайна, вторая половина моей души.

Лаура судорожно вдохнула воздух.

— Кто ты?

— Ты знаешь меня. — Он обхватил ее холодную ладонь своими горячими пальцами и поднес ее руку к губам. Едва он прижался губами к ее влажной ладони, как почувствовал нежное благоухание, напоминающее ему о цветах в их потайной долине. — Ты знаешь меня давно: мы еще детьми играли в зеленой долине, где всегда цвели дикие цветы.

— Это какое-то безумие! — Она отступила на шаг, отстраняясь от него.

— Нет. Это не безумие.

— Ты ненастоящий!

— Я настоящий. Я — Коннор, принц Уэксфордский, сын короля Сетрика. Я родился в 862 году на острове Эрин.

Лаура покачала головой.

— Разве такое может быть?

— Я не могу объяснить, каким образом мы с тобой встретились, но знаю, что это произошло. Мы встретились, победив само время.

Лаура сжала ладони, как будто ей нужно было сдержать чувства, затопившие ее в бешеном водовороте.

— Для того, что сейчас происходит, должно найтись какое-нибудь логическое объяснение!

— Ты позвала меня, и поэтому я совершил путешествие длиной в тысячу лет, чтобы быть с тобой.

— Я не знаю, кто ты такой и что тебе нужно, — Лаура набрала в легкие воздух. — Я знаю только то, что хочу, чтобы ты вернулся туда, откуда явился.

— Нет, неправда, — Коннор нагнулся и поцеловал ее в коврик носа. Она отскочила, как будто ужаленная пчелой. — И я собираюсь доказать тебе, что ты хочешь, чтобы я остался.

Губы Лауры раскрылись, и Коннор почувствовал на своей щеке ее разгоряченное дыхание.

— Ну и наглец же ты… — она заколебалась, несмотря на свой гнев, будто в ее желании было что-то непристойное. — Уверяю тебя, я не хочу, чтобы ты остался.

Коннор нахмурился.

— Почему ты не кричишь на меня? Ты же этого хочешь.

— Настоящая леди никогда не станет кричать.

Одно мгновение Коннор обдумывал ее слова.

— Но леди — тоже человек, не так ли? А людьми управляют эмоции.

— Очевидно, ты понятия не имеешь, что такое настоящая леди.

— Скажи мне, разве леди — не женщина?

— Конечно, женщина. Он усмехнулся.

— Тогда я имею кое-какое понятие о настоящей леди.

Губы Лауры сжались в тонкую линию.

— Очевидно, ты водил знакомство не с одной женщиной.

— Но ни одну из них нельзя сравнить с тобой, — прошептал Коннор, положив руку ей на плечо и проведя пальцами по тонким волоскам на ее шее. — И ни одна из них не была так нужна мне, как нужна ты!

Лаура, едва не задохнувшись, оттолкнула его руку.

— Кажется, вы замечательно ладите друг с другом, — заметила Софи, влетая в комнату, нагруженная белыми простынями, увенчанными маленькой горкой сапфирового шелка.

— Пожалуйста, простите, что не буду помогать вам, тетя Софи. Но я больше ни мгновения не в силах вынести этого человека!

Коннор смотрел вслед уходящей Лауре, восхищаясь странным фасоном ее платья, обтягивающим тонкую талию, которое собиралось сзади в комок ткани и плавно покачивалось при каждом шаге.

— Она похожа на искрящееся пламя, заключенное в кристалл.

— Да, — кивнула Софи, бросив постельное белье на кресло рядом с кроватью. — К сожалению, Лауру с самого детства учили подавлять свои чувства. Ей никогда не разрешали играть с другими детьми.

Не потому ли она тянулась к нему, когда они были маленькими? Коннор вспомнил шаловливую девочку, с которой играл в их тайной долине, и мысленно сравнил ее с диким лебедем, несущимся по ветру.

— Как странно: она — та самая женщина, с которой я встречался во снах, но одновременно совсем другое существо!

— В своих снах мы пользуемся известной свободой быть теми, кем хотим быть. Боюсь, что Лаура никогда не знала такой свободы в реальной жизни. Ее учили быть тихой и смирной, хотя очевидно, что за безукоризненным холодным фасадом скрывается пламень.

— Да, я чувствую это, — согласился Коннор. И еще он чувствовал, что за внешней холодностью Лауры скрывается та женщина, которую он знал и любил. Он преодолел тысячу лет, чтобы покорить эту женщину.

— Меня всю жизнь называли мечтательницей, безнадежно романтичной. Видимо, я всегда верила в чудеса, и вот явился ты. Живое доказательство, — Софи улыбнулась Коннору. — Я верила, что вы с Лаурой должны были найти друг друга, и надеюсь, что ты сможешь вызволить ее из тюрьмы, в которой спрятаны ее чувства.

— Но вы пытались отправить меня обратно.

— К сожалению, я дала Лауре слово, — Софи сжала его руку. — Ведь ты понимаешь меня?

Коннор кивнул.

— Вы связаны словом.

— Да, — Софи утешающе улыбнулась. — Но у меня есть подозрение, что мои жалкие попытки не смогут разлучить тебя с Лаурой.

По правде говоря, Коннор понятия не имел, к чему могут привести ее причудливые заклинания.

— Я приложу все усилия, чтобы остаться здесь. Ничто не сможет разлучить меня с ней!

— Я верю в тебя, — Софи похлопала его по руке. — А теперь давай устроим тебя на ночь.

Коннор помог Софи постелить белые простыни и одеяла, после чего последовал за ней в ванную комнату. Пол и стены ванной были покрыты белыми мраморными плитками. Софи протараторила названия нескольких фарфоровых емкостей разных размеров: ванна, раковина и «удобства».

— Это нужно для… ну… вот… — Софи дернула за медную цепочку, прикрепленную к белому ящику над сиденьем «удобств». В фарфоровую емкость под дубовым сиденьем маленьким водопадом хлынула вода и с громким журчаньем ушла в слив. Через пару секунд все успокоилось. — Это нужно когда тебе понадобится… ну… естественные потребности…

Коннор улыбнулся, глядя, как на ее щеках проступают пунцовые пятна.

— Мне кажется, я знаю, для чего это нужно.

Софи вздохнула и подняла глаза к потолку.

— Ну и отлично.

Коннор вернулся за ней в спальню, не переставая удивляться натуре женщины, которая приходилась Лауре кровной родственницей. Может быть, она тоже принадлежит к его народу, но не подозревает об этом?

А Лаура? «Ведьмы только в сказках», — ее слова эхом отдавались в его голове. Магия ужасала ее, как и сам Коннор. Она считает, что он — разбойник-викинг. Как она поступит, если узнает, что он — из народа Сидхе ? Коннор протяжно вздохнул, представив себе реакцию Лауры, когда он объявит ей, что в его жилах струится кровь народа его матери, Туата-Де-Дананн.

Пока лучше помолчать об этом. Сейчас важно заставить ее относиться к нему хотя бы как к нормальному человеку.

— Я взяла на себя смелость позаимствовать кое-какую одежду у отца Лауры. — Софи взяла со стула около кровати рубашку и штаны из темно-синего шелка. — Это пижама, — объяснила она, передавая ему одежду.