— Это вам за Роннона, суки зеленомордые, твари ебучие, — тяжело дыша произнёс берсеркер. Он вернулся к нам и принялся одеваться. Ему было плевать на сундук, ему было важно отомстить за своего друга.

— Ты не будешь их убивать? — спросил я.

— Нет. Иначе Роннон тоже умрёт. Ему поставили рабское клеймо.

— Может быть, для него это был бы неплохой выход.

Берсеркер задумался. Потом подошёл к своему другу и присел возле него. Они о чём-то едва слышно поговорили, и он попросил у Тенриса кинжал насовсем. Переглянувшись со мной и Алюэт, полуэльф отдал кинжал, а берсеркер отдал его Роннону. После чего резво пошёл к двери.

— Он сам возьмёт их жизни, — ответил берсеркер на мой немой вопрос. Но прежде, чем он ушёл, его кликнул Тенрис и перебросил новый боевой топор, напоённый суровой красотой. Не иначе, кузнец вложил в него свою душу, не лишая практичности. Топор был сильно напитан маной.

Берсеркер поймал топор, взвесил его в руке и повесил себе за спину — с топором шла специальная упряжь для ношения.

— Ладно, пошли уже отсюда. Меня тошнит от этих зелёных рож.

Мы закрыли за собой дверь и снова дошли до развилки, как за нашими спинами одновременно закричали три голоса. Роннон сумел отомстить за себя, каким-то образом убив сразу обоих огров. Берсеркер ничего не сказал и молча двинулся вперёд.

Коридор извивался из стороны в сторону. По пути нам попадались ловушки, с которыми легко расправлялся Тенрис. В итоге, мы пришли к очередной развилке из двух дверей — на одной висела табличка «испытание ловкости», другая была просто из толстого дерева и окована железом.

Полуэльф молча отстранил всех и пошёл проходить испытание. Дверь за ним тут же закрылась, поэтому мы не видели, что он там делал. Берсеркер всё ещё в мрачном расположении духа беззвучно шевелил губами, Алюэт готовила какие-то чары.

Минут через десять Тенрис вернулся и махнул нам рукой, мол, всё пучком, убирая при этом в ножны пару новеньких кинжалов. Рукоятки старых я заметил торчащими из его сапог.

Следующая комната была эллипсоидной по форме. В её центре стояли несколько узких колонн. Из-за них-то и выступили наши враги — замотанные в чёрные тряпки по самые глаза, с парными кривыми мечами, цепями и кинжалами в руках.

Не успела Алюэт махнуть рукой, а берсеркер издать боевой клич, как четверо из них оказались за нашими спинами. Тенрис был к этому готов, поэтому своего срезал тут же на месте.

Меня дёрнуло подросшее чувство опасности, из-за которого я развернулся, встречая противника полубоком. Кинжал Тьмы сам собой оказался у меня в руке. Одним взмахом я вогнал его в горло противнику. Он тут же затрясся, роняя оружие, схватился за мою руку и вскоре почил.

Берсеркер всё же издал свой громогласный клич, который просто оглушал всех, кто стоял рядом с ним. Мы это уже знали, поэтому держались на некотором расстоянии от здоровяка. И всё равно по ушам вдарило изрядно. Что уж говорить о противнике! Он стоял, держась руками за голову, и воин просто зарубил его новеньким топором.

Самые большие проблемы возникли у Алюэт. Возникший за её спиной противник не стал бить её кинжалом. Вместо этого, он схватил её за руки, чтобы она не могла использовать магию. Вот только он недооценил нашу эльфийскую чародейку.

Резко дёрнув головой, она впечатала свой затылок темнышу примерно в нос. Раздался хруст, враг рефлекторно дёрнулся, и уже новый удар пришёлся ему в стопу, а следующий — ребром ладони в пах. Правда, долго мучиться ему не пришлось — в глотку влетел кинжал, пущенный рукой полуэльфа.

Однако остальные противники не стояли на месте и оказались перед нами. Они умели быстро перемещаться, особенно по теням. Пока мы перебили их всех, пришлось помучиться. В итоге, никто не вышел целым из этого боя — мне в бок вогнали кинжал. Берсеркера посекли целой кучей мелких ударов. Тенрис вывихнул плечо, а Алюэт получила рану в бедро.

Дабы не расходовать магические силы эльфийки, которые вполне могут пригодиться нам впереди, мы распечатали бутылки с целебным зельем. В моём раненом боку возникло тепло, даже жжение. Я прямо чувствовал, как дыра, оставленная кинжалом, затягивается. Перед этим все глотнули противоядие — вражеские клинки оказались смазаны ядом.

В общем, пришлось нам задержаться в комнатушке, пока раны окончательно не затянутся, а яд не нейтрализуется — от него всё плыло перед глазами и кружилась голова, что очень сильно усложняло бой с юркими и ловкими противниками. Благо, с нами был берсеркер, который мог некоторое время «не замечать» действие яда. Он и порубил большую часть тёмных врагов. Он же и влил всем в глотки противоядие.

Оклемавшись, мы принялись изучать комнату на предмет тайников. Мы — это я и Тенрис. Каждый пошёл вдоль одной из стен, внимательно обследуя кладку.

Тайников в комнате нашлось целых три. В одном лежал полный комплект тёмной одежды, схожей с той, что носили убийцы. В другом — несколько целебных зелий (этакая компенсация растрат), каких-то волшебных кристаллов и прочих штуковин, о назначении которых я не имел ни малейшего понятия, но которыми очень заинтересовалась Алюэт.

Ну, а в третьем было оружие. В основном, разные мечи и кинжалы. Там же я подобрал себе несколько метательных ножей. Тенрис взял изогнутый широкий меч, чем-то напоминавший египетский хопеш, а берсеркер простой кинжал. Свой он отдал другу для свершения мести. Поэтому тот и смог убить одновременно двоих.

Как ни печально, но мне не досталось никакой брони. Было жалко и даже немного обидно. С тяжким вздохом, я переодел рубашку на найденную в тайнике, а свою старую сложил и убрал в сумку. Ещё пригодится на что-нибудь.

Большую часть оружия Тенрис связал каким-то ремнём в аккуратный свёрток и закинул себе на спину. Похоже, ему просто было жалко оставлять тут всё это богатство.

Снарядившись, проверив оружие и чары, мы двинулись далее.

Снова коридор, снова ловушки, которые частью, ради разнообразия, обезвредил уже я (некоторые под надзором полуэльфа).

Когда мы вступили в следующую комнату, то моя интуиция просто взвыла. Широкая, высокая комната с возвышением у дальней стены. Прямо перед ним стоит красивая молодая девушка с длинными чёрными волосами, упругой грудью размера этак третьего и стройной талией. Вот только кожа у неё угольно-чёрного цвета, а глаза светятся синим огнём.

Тенрис не глядя, скинул свои железки на пол и взялся за мечи. Берсеркер зло выругался и сплюнул, а эльфийка начала что-то чертить в воздухе.

Я тоже стиснул рукоять меча, но прежде чем он покинул ножны, раздался голос, глубокий, звонкий и проникавший в самое моё естество.

— Привет вам, путники! Добро пожаловать. Вы, наверное, очень устали с дороги, но ничего. К вам сейчас подойдут и исполнят любые ваши желания.

Стоявшая девушка плотоядно ухмыльнулась, но вытащить меч я так и не успел…

… Было так тепло и спокойно. Подавальщица с отличнейшей фигурой и в вызывающем наряде принесла мне новую порцию вина — терпкого, сладкого, как поцелуй.

— Может быть, господин желает расслабиться? — сверкнув глазами и белозубой улыбкой, проворковала девушка, пробегаясь пальчиками по моим плечам, груди, всё ниже, к ремню и поясу.

— Расслабиться? Но… — кажется, я должен был что-то сделать, вот только что я не помнил. А, впрочем, и ладно. Подождут мои дела, никуда не денутся. — Можно и расслабиться. Что ты умеешь?

— Всё, что пожелает господин, — с придыханием отвечает малышка и опускается передо мной на колени.

Она смотрит мне в глаза и начинает расстёгивать ремень. В её глазах я читаю желание, вожделение… Вот уж не подумал бы, что я могу его вызвать у такой красавицы. Как бы не опростоволоситься… Сколько у меня было женщин? Почему-то не помню. Потому что… ни одной? Да, похоже на то. Но… У меня же была… Оля.

Отвлёкшись, снова смотрю вниз и вижу… Она так похожа на неё! Но, это же невозможно!

— Как ты здесь оказалась? — шепчу я, не в силах поверить своим глазам.