За тобой закрепилась твердая репутация одной из сильнейших учениц, так что вряд ли, учитывая обстоятельства, нам не пойдут навстречу.

Готовься

Сантрэн».

Игнорируя побуждение разорвать письмо на тысячу мелких клочков, заставить его вспыхнуть и навсегда исчезнуть из этой реальности, я аккуратно сложила его пополам. Потом ещё пополам. И положила под подушку.

Я не испытывала гнева. Того, от которого перед глазами начинает колыхаться алая пелена, от которого хочется нестись вперед, сломя голову, не разбирая дороги. Хочется драться, дерзить и кусаться. Нет. Я понимала, что бежать некуда. Передо мной глухая стена из толстенного кирпича. И стене, в общем-то, все равно, даже если в истеричном припадке я размозжу об неё голову. Стена будет продолжать стоять, по-прежнему глухая и серая.

Это должно было случиться ещё два года назад. В день моего семнадцатилетия.

Но Дик*Кар*Стал молчал.

Молчала и Сантрэн.

Внешняя политика между Фиаром и Эдонией была сложной и неоднозначной, отношения шаткими. Мы балансировали на грани войны, но пока обходились мелкими стычками.

Что изменилось? Что могло поменять расстановку сил на политической доске? Почему ненавистная корона вновь поднимается над моей злосчастной головой, в коей не было ни одной властолюбивой мысли?

– Одиффэ?

В открывшемся дверном проеме сверкнули золотистые локоны Сиэллы.

– Ты здесь?

Легкие шаги приблизились и затихли.

– Ты в порядке?

С тихим шепотом полог распахнулся, открывая взгляду очаровательное личико фарфоровой куклы, с мягкими сияющими глазами и золотистыми локонами.

Я подвинулась, освобождая место рядом с тобой.

Золотая девочка осторожно присела на краешек ложа рядом со мной:

–Я хочу знать, почему ты не пришла к Эллоиссенту в лазарет? Он ждёт тебя.

Я молчала.

– Почему? – настаивала Сиэлла на ответе. – Как ты можешь быть такой бездушной? Словно ничего не происходит… ты знаешь, что он чуть не умер?

– Ну и что?

– Ну и что?! – Сиэлла ушам своим, видимо, не верила. – Как это: «Ну и что»?

– По-твоему, я должна волноваться? Он провожал очередную девицу легкого поведения, нарвался на очередную драку и получил в очередной раз по заслугам. Я не стану из-за этого лить слёзы.

–Одиффэ, тебе наговорили….

– Мне не наговорили. И, если тебе интересно, именно я отправила твоего дорогого братца на больничную койку.

– На самом деле мне не интересно, – скривилась Сиэлла. – Он негодяй. А ты… ты садистка.

– Вообще-то, если меня не злить, я, пусть и не белая, зато пушистая. Но у того, кто заставит меня всерьёз разозлиться, есть все шансы об этом пожалеть.

– Что-то незаметно, чтобы Эллоиссент раскаивался…

– Верно. Я уже, признаться, сбилась со счету, сколько девиц прошло через его постель. Твой брат один из самых безответственных, легкомысленных существ, какие только встречались мне по жизни. Но это уже неважно.

– Неважно, что он изменяет тебе чуть ли не на каждом шагу?

Я удрученно кивнула, протягивая подруге письмо.

Сиэлла взяла послание, молчаливо пробежалась по нему глазами и так же, не говоря ни слова, вернула его обратно.

– Вот так-то, – выдохнула я. – Станет твой шальной братец лет, эдак, через пятьдесят-шестьдесят рассказывать своим детям, как когда-то трахал саму королеву Фиара…

Схватив стакан с прикроватного столика, я шарахнула им об стену. Расколовшись на несколько частей, он остался лежать на полу.

То, что разбилось, ещё никому не удавалось склеить.

Трельяж отражал меня целиком, как есть, от рубиновой макушки до оборки на пышной юбке-колоколе.

– Для чего вырядилась? – небрежно поинтересовалась Астарэль, не отрывая взгляда от книги.

Могла бы так старательно не изображать безразличие. Я знала, что она шпионит за мной. Не по собственному почину, (ей-то оно зачем?), а по настоянию любимой тётушки. Знала и относилась к этому вполне спокойно. Кто бы нашёл в себе силы противостоять целеустремленной, жесткой Сантрэн? Сегодня Астарэль шпионит за мной, завтра, кто знает, я за ней?

Пусть себе шпионит. Я не в обиде.

– Иду на свидание.

Я расправила жесткое золотое кружево на груди.

– С кем? – прищурилась Астарэль.

– С Эллоиссентом.

– Так вы разве не в ссоре?

Я бросила через плечо насмешливый взгляд:

– В ссоре.

– Какие мы загадочные, – фыркнула Астарэль и спрятала лицо за книгой, не мешая мне уходить.

На самом деле, ни на какое свидание я не торопилась, и с Эллоиссентом мириться не собиралась. Свидание я использовала как предлог. Мне до зарезу необходимо было выбраться из Академии.

Я демон, а демоны должны питаться. Как не печально – кровью.

***

Ночь походила на драгоценный камень, искрящийся в свете Трех Лун, восходящих одна за другой: серебряная Ириама, алая Сиа и зелёный Летас.

Пересечь привычный лабиринт, сотворенный из живой изгороди, миновать врата, оставшись незамеченной, совсем несложно, если делаешь это не в первый раз. За последние четыре года мне приходилось изучать здешние изгибы, тупики и переходы довольно часто. Тайные беседки с мраморными скамьями, чаши с фонтанами, обманки-ловушки стали не просто привычными – родными. Каждая веточка, запах, шорох.

Подхватив длинные юбки, я шагала к выходу, выбирая кратчайший путь. Достигнув предела, тихонько свистнула и замерла в ожидании. Хрон, прекрасный, как тёмный бог, выкристаллизовался из темноты. Тонко всхрапнув, склонил изящную, узкую морду, шелковистым носом ткнулся в ладонь. Я охотно вложила угощение в его ровные острые зубы. Чертенок охоч до солёной корочки хлеба, он её просто обожает.

Схрумкав в секунду жертвоприношение, ездовой демон благодарно хрюкнул. Боюсь, кто-то подпортил безупречную родословную зверюги, иначе с чего бы ему, мрачному порождению ада, радостно хрюкать?

– Что? – огладила я круп. – Застоялась в стойле, скотина? Летим?

Вскинув точеную, как у лебедя, голову, затрепетав гривой на ветру, конь понесся вперёд. Земля стремительно ушла из-под ног. Ветер ударил в лицо, занялся дух. Сердце неистово заколотилось от восторга.

Каждый мускул в зверином теле играл подо мной.

Обожаю скорость! Обожаю силу! Ещё, ещё, ещё! Вперед! Обгоним ветер, обскочим собственные мелкие страстишки. Сорвем с себя, обливаясь свежим воздухом, все дурное, точно шелуху.

Ещё – быстрее! И – ещё!

Если бежать достаточно быстро, если взять нужный темп, то, может быть, всё дурное тебя попросту не догонит?

***

Район Реогра, «Долина Грез», квартал дорогостоящих, элитных борделей, освещался бездымными факелами, полной имитацией настоящих. Узкие улочки заливало их зловещим красноватым светом. Войти сюда можно, лишь имея специальный пропуск.

– Жди, – шепнула я Хрону, дунув ему в нос.

Демон всхрапнул перед тем, как раствориться в ночи.

Приятно иметь демоническую лошадь. Они не потеют. Несись я на настоящем скакуне, мне была бы одна дорога – в душ, ибо приставуч конский пот, липуч и въедлив. А так, расправив шуршащие длинные юбки, я прошагала к двери, потянула за массивное кольцо, ударила три раза, как условлено.

Дверь распахнулась. Безносый привратник низко склонился, подобострастно шепелявя:

– Маэра?

Традиционно сунув в его липкую влажную ладонь монету, я проскальзываю внутрь.

Смешно! Все переломные моменты моей жизни, так или иначе, происходили в борделе.

С первой же ступени здесь окунаешься в безвкусную кричащую роскошь: сплошь алый бархат, золотые кисти, хрусталь, огни. Стеклярус, дешевка и грязь. Словно нечистая угрястая кожа под слоем первоклассной косметики.

Пройдя в тень высокой колоны, я затаилась, обшаривая глазами зал в поисках жертвы. Как обычно, особых проблем не возникло. На меня тоже успели положить глаз, и молодой человек был вполне ничего себе, как раз в моем гастрономическом вкусе. Высокий, мускулистый. Лицо красивое: широкой лоб, прямой нос, пухлые губы, высокие скулы. Правая рука его от плеча до кисти была покрыта татуировками.